Пролог

Олег, сколько он себя помнил, всегда жил с папой вдвоем. Маму свою не помнил, дедушек и бабушек у него никогда не было. Да и друзей у папы было не много, а точнее только один друг. Были «товарищи-по-работе», но друг – один. Это капитан 1-го ранга дядя Костя. Его Олег помнил с самого раннего детства. Дядя Костя женат не был и детей у него не было, но сына друга любил, как своего! Много раз брал его с собой на яхту, на озере стояла собственная яхта, и Олег с малолетства умел управлять ей, друг-капитан обучал паруса ставить и парусами управлять, и у штурвала стоять.

В десятом классе Олег вдруг стал интересоваться своим «происхождением» – где его мама, почему нет детских фотографий, нет ни дедушки, ни бабушки. И никогда их не знал. Папа повторил то, что и раньше рассказывал: «Я был военный, и мне с мамой пришлось уехать очень далеко, и там родился ты, Олежка. Мама простудилась и заболела, хорошего врача не оказалось, и уехать из этого места было невозможно. Мама немного проболела и умерла. Но очень просила, чтобы я с тобой вернулся домой. Прежде чем удалось вернуться, прожили там несколько лет. У меня не было фотоаппарата, да и фотографировать было нельзя. Вернувшись в свой город, я не нашел никого из старых друзей. Не было и маминых родителей – оказалось они куда-то уехали, а куда – никто не знал. Мои родители погибли, когда я только в институт пошел учиться. Так вот и получилось, что мы с тобой остались вдвоем. Да еще мой друг дядя Костя. Вот и вся история».

Олег выслушал папу, поблагодарил, но, чувствовалось – не поверил. Поэтому и спрашивал о своем рождении, надеялся, что папа где-нибудь ошибется. Но папа и в этот раз повторил свой рассказ почти слово в слово. Тогда Олег решил расспросить дядю Костю, может быть тот что-нибудь новое расскажет, поэтому, придя к нему в гости, стал аккуратно расспрашивать: где бабушки, почему нет дедушек.

Константин знал, что парень на днях, да чуть ли не вчера, спрашивал об этом отца, поэтому решил пошутить: «Знаешь почему, Олег? Все очень просто. Тебя аист принес!». Настроение у него было веселое.

Но Олегу шутить не хотелось, он не выдержал, и на эту очередную шутку «аист принес», ответил дяде Косте, по-юношески горячо:

–Маленьким детям не говорят про аистов, зачем же вы это мне говорите? Не хотите правду сказать, ну и не надо! Я и так ее знаю!

–Что же ты знаешь? Какова «твоя правда»?

–А такая – меня взяли из детдома!

Константин в это время пил кофе, так чуть не захлебнулся.

–Ты это сейчас придумал? Вроде бы уже взрослый парень, а говоришь какую-то глупость несусветную. Посмотри на себя в зеркало и на папу, и все тебе станет ясно.

–Ничего не ясно! Мало ли людей похожих! А если я с папой живу с детства, конечно буду похож на папу! Я хоть и детдомовский, а папу люблю, и он для меня всегда будет папой! – возразил Олег с той же юношеской горячностью.

Дядя Костя посмотрел на Олега, заглянул ему в глаза, вздохнул.

–Не пойму я тебя. Вроде бы ты большой парень, уже с меня ростом, а городишь чушь какую-то! Подай мне, пожалуйста, вон тот маленький фотоальбом! Хорошо, спасибо.

Дядя Костя раскрыл альбом и вынул фотографию, молча протянул Олегу. С фотографии на него смотрели и улыбались: молодой папа, офицер-моряк и какая-то девушка. Хорошенько разглядев фотографию, Олег решил, что офицер – это дядя Костя, а что за девушка?

–Дядя Костя, на фотографии молодой папа и вы, правильно?

–Да, так и есть.

–А кто такая эта девушка? Это ваша подружка, да?

–Подойди к зеркалу, ты ведь все равно мне не веришь – посоветовал дядя Костя.

Олег подошел к зеркалу, повертелся перед ним, полюбовался на себя, посмотрел фото. Еще раз посмотрелся в зеркало – высокий светловолосый парень с голубыми глазами, похожий на варяга – «Вещий Олег» звали его в школе. Видимо, остался собой доволен.

–Ну да, я похож на папу, и на вас, похож, дядя Костя. Ну и чего я должен еще увидеть? Номер детского дома?

–Вот же упрямый парень, вбил себе в голову «детский дом» и ничего не видит, – спокойно ответил дядя Костя.

Он не возмущался, окончательно удостоверившись, что Олег упрям, как… Не хотел его дядя Костя обидеть, поэтому и назвал «упрямый парень», а не как-нибудь иначе.

–Дядя Костя, да что вы весь вечер ругаетесь! Не хотите со мной говорить, и не надо! Я домой пойду! – возмутился Олег и встал, чтобы идти домой.

–Олег, не сердись, лучше сядь, я тебе кое-что скажу! Сел? Тогда слушай. Эта девушка – твоя мама! И больше скажу, на этой фотографии и ты есть! – чуть-чуть торжественно сказал Константин.

–Вы опять смеетесь! – Олег уже серьезно обиделся – наверное дядя Костя его дурачком считает.

–Нет, Олег, не смеюсь, ты правильно сказал, на фотографии я и твой папа. Девушка – твоя мама, а ты уже был у нее в животике. Если не веришь – возьми фотографию и покажи папе, но, только, пожалуйста, потом верни ее мне. У меня она одна.

–Как же ты на маму похож, да посмотрись же в зеркало! – не выдержал дядя Костя, видя, как Олег спокойно убирает фотографию.

Олег опять подошел к зеркалу. Посмотрел на фотографию, затем на себя и замер. Потом еще раз посмотрел на фотографию и увидел, что действительно на маму похож больше, чем на папу. Можно сказать, что Олег был копия мамы. Мама такая же светловолосая и стройная. Понятно, девичья фигура отличается от мальчишечьей, но лицо… Только у мамы глаза были серые, у Олега – голубые. Нежные девичьи черты, были такие же, как и у мальчика. Нос, губы, даже улыбка у мамы была такая же, как у Олега. Легкий белый пушок над верхней губой, который, кстати, Олег иногда причесывал, был совсем не заметен.

–Спасибо, дядя Костя. Фотографию обязательно верну. Я пойду домой, дядя Костя – Олег поднялся, чтобы идти домой.

–Постой, я отвезу тебя на машине, время позднее, – Константин увидел, что Олег сам не свой, в каком-то шоке, растерянный.

Дома Олег молча протянул папе фотографию. Тот мельком взглянул на нее. «Зачем Костя дал Олегу фотографию? Зачем показывать мне? Олег узнал меня и Костю… Мама! Он ее не знает и фото не видел!» – мгновенно пронеслось у Сергея в голове.

–Да, Олег, ты в животике у мамы. Дядя Костя сказал правду – подтвердил папа.

–Папа, прости меня – Олег выглядел действительно виноватым.

–За что, сын?

–Я считал, что ты меня взял из детдома.

Только что у Олега разрушилась, просто превратилась в пыль его идея «детдомовского происхождения». Вот, у него в руках фотография папы и мамы. Да еще оказывается, он у мамы в животике! Это независимо друг от друга подтвердили и папа, и дядя Костя. Ведь папа не знал, что ему, Олегу, сказал дядя Костя. Значит это правда. Да и дядя Костя, оказывается, знал его маму.

–Да ладно, знал я это. Погоди минутку, я тебе кое-что дам – и папа принес из кабинета какую-то папку с тесемочками. – Олежка, здесь, в папке, дневник, написанный твоей мамой. Возьми, почитай. Может быть перепишешь в компьютер, составишь семейную летопись. Кое-где я дополнил своими воспоминаниями, но писал на отдельных листочках, иногда хронологию нарушая. Попробуй, может быть у тебя получиться книга.

–Хорошо, я попробую. Пап, а можно я отсканирую фотографию?

–Конечно!

–Спасибо, – Олег взял листочки, фотографию и ушел в свою комнату.

Усевшись за рабочий стол, он стал разглядывать фотографию мамы. Какие у нее удивительные глаза! Похожи, наверное, на звездочки – светлые, лучистые. Олег вспомнил, как папа иногда напевает: «Ах, эти серые глаза, меня пленили…». Вспомнилось детство, когда он еще совсем маленький, вечером тихонько заходит в папину комнату и садится на диван. Папа, задумчивый, сидит за столом, перед ним на столе какие-то листочки. Он медленно их перебирает, какие-то читает, и тихонько грустно-грустно напевает: «Ах, эти серые глаза, меня пленили. Их позабыть никак нельзя, они горят передо мной». Олегу становится так грустно, что хочется плакать, тогда он опять незаметно выходит из комнаты.

Иногда папа замечал своего мальчика. «Олежка, сынок, почему не спишь?» – при этом глаза у него светились как-то особенно ласково. «Не хочется», – ответит Олег и продолжает сидеть на диване. «Олежка, надо спать!» – папа берет мальчика на руки и относит в кроватку.

Для Олега всегда было загадкой, о чьих «серых глазах» тоскует папа? Но прошли годы, мальчик вырос и уже не приходил вечером к папе в комнату. Наоборот, уже папа приходил в комнату к сыну, если тот засидится за компьютером допоздна. И вот теперь увидел мамину фотографию, эти «серые глаза», вспомнил папину грусть. «Какая красивая пара папа и мама, – думал Олег, разглядывая фотографию. – А я придумал детдом. Как же я глуп!»

Олег стал разбирать дневники. Разделил на две стопки, первую назвал в память мамы «Александра», а вторую стопочку назвал «Сергей». Еще посидел, внимательнее рассмотрел дневники и решительно исправил названия «стопочек». На первой, к «Александра» добавил папу. Стопочка стала называться «Сергей и Александра». На второй «стопочке» добавил себя. Она стала называться «Сергей и Олег». Дневники из стопки «Сергей и Олег» аккуратно положил в папку и убрал в стол. Аккуратно, как что-то очень нежное и хрупкое, взял мамин блокнотик, исписанный карандашом мелким шрифтом. Было видно, что мама каждый раз остро-остро затачивала карандаш, понимая, что места мало, а больше бумаги у нее не будет, а написать ей хотелось многое. Саша верила в своего Сережу и нисколько не сомневалась, что они вернутся в «свое время», в XXI век, а уж там она напишет книгу.

«В этих листочках, которым почти восемьсот лет, записано то, что я искал последние годы. Здесь рассказ о маме и молодом папе, об их любви. В этих листочках мама записала специально для меня свою историю. Нет, это уже моя история, здесь мои бабушки и дедушки, и, наверное, рассказывается о моих прадедушках и прабабушках. Вот откуда взялись мои сны и смутные воспоминания о князе, дружинниках и старой Москве, за которые учительница звала меня выдумщиком!» – так думал Олег, в задумчивости разглядывая мамин дневник, написанный ею для своего сыночка, для своего Олежки. И вот теперь он из этих дневников напишет удивительную книгу. Олег понимал, что работа предстоит большая, кропотливая. Он еще посидел, почитал мамины дневники и стал набивать текст в компьютер.