© Иеродиакон Иннокентий (Глазистов), 2020

ISBN 978-5-4498-6956-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Постановка вопроса

Не так давно в нашей академии состоялся научный семинар¹, посвященный обсуждению вопроса совместимости синтетической теории эволюции с православным богословием, на которой был поднят рад важных богословских вопросов. Обсуждение затронуло проблему смерти и тления как вещей, связанных напрямую с грехопадением человека, и которых, согласно православному вероучению, не могло быть до прегрешения Адама. Согласно Священному Писанию, «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью дьявола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его» (Прем. 2, 23—24). «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле. Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть» (Прем. 1, 12‒14). «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков» (Рим. 5, 12). Согласно же эволюционной теории, именно благодаря тлению и смерти было возможно происхождение мира в таком виде, в каком мы наблюдаем его сегодня.

Вот несколько вопросов, которые с необходимостью встанут перед нами, когда мы задумаемся о том, настолько возможно (и возможно ли вообще) верить в эволюцию тем, кто считают себя православными христианами: что такое смерть? Что такое тление? Является ли прекращение существования смертью? Могли ли животные в раю питаться, было ли у них пищеварение? Является ли гибель растений смертью, а их гниение, увязание – тлением? Чьё прекращение бытия может считаться тем, что именуется θάνατος, а где это всего лишь путь естественного обмена веществ? И где же находится та граница, проходя за которую наши размышления уже станут опасной ересью?

В настоящем докладе попробуем разобраться с двумя ключевыми понятиями – смерти и тления.

Разбор понятия «смерть»

Определения смерти

Древнеримский философ-стоик Сенека говорил: «Смерть – это небытие»². Согласно современному светскому законодательству, смертью называется прекращение жизнедеятельности человека, «при полном и необратимом прекращении всех функций» головного мозга³. Устанавливается она «на основании наличия ранних и (или) поздних трупных изменений»⁴. То есть выделяется два аспекта: первый – это смерть мозга, в силу необратимости процесса делающая невозможным дальнейшую жизнедеятельности человека, второй – наличие необратимых «трупных изменений», того, что в философской традиции принято называть «истлением» (διαφθορά).

Оба эти аспекта показывают смерть именно в своем биологическом аспекте, когда живое существо прекращает бытие согласно своей сущности (согласно божественному замыслу (логосу) о нём), и разлагается вновь на те стихии, из которого оно было сложено. Однако такое определение не может быть удовлетворительно для обозначенной нами проблемы, так как оно одинаково подходит как к животному, так и растительному миру, и даже к миру грибов и бактерий. Поэтому попробуем рассмотреть другие определения того, что же такое смерть.

Классическое определение смерти (телесной) у святых отцов таково: «Смерть – [это] разлучение души с телом»⁵. Здесь именно подчеркивается, что смертью в собственном смысле может быть только гибель одушевленного существа, а не просто уничтожение и переход в небытие (как, к примеру, происходит при прекращении существования у растений и грибов): «смерть у нас не есть уничтожение существа, как некоторые получают, но разделение соединенного»⁶.

При поиске определений того, что такое смерть по полной цифровой базе греческих текстов Thesaurus linguae graecae (TLG) встретились также следующие термины, обозначающие отделение души от тела: διάλυσις (разделение)⁷, διάζευξις («отделение»)⁸, διαχωρισμὸς («обособление»)⁹.

Итак, мы может подвести итог, что из множества определений того, что такое смерть (телесная), святыми отцами в основном используется определение: «смерть – это разделение (отделение) души от тела».

Понятие смерти в Священном Писании

В Священном Писании слово «смерть» употребляется в отношении людей и животных, и никогда – в отношении растений. Причем в отношении как человека, так и животных (Ср. напр.: Исх. 21, 35) употреблено одно и то же слово – мавет/мот ¹⁰/ θάνατος (в LXX). В отношении же растений даже в русском языке никто не скажет, что «растение умерло», скорее всего мы скажем «погибло» или «пропало». А судя по классическому определению отцами смерти как разлучения души и тела, приведенному выше – мы также не можем отнести понятие смерти к растительному миру, поскольку растения не обладают душой (если же говорить о том, что в некоторых святоотеческих текстах упоминается так называемая «растительная душа», то нужно отметить, что там речь не идёт о душе в собственном смысле (как некой отдельной субстанции), но этим термином там означается всего лишь жизненная сила растений, а именно: способность к росту и размножению.

В собственном смысле «душой» в Библии называется «душа живая» – нефеш хайа (Быт. 1, 20), которая принадлежит только животным (и людям). Причем только высшим животным, у которых есть кровь (Ср.: Лев.17, 14). Причина, почему именно смерти высших животных быть не могло в раю, думается понятно – именно высшие животные обладают высокоразвитой нервной системой, т.е. способны чувствовать боль и страдание. Но было бы крайне нелепо и богохульно представлять Бога сотворившим страдание. Преподобный Исаак Сирин говорит, что даже в нынешнем веке для святых невыносимо зрение страдания твари: «От великого терпения умаляется сердце [человека], и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью… и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу»¹¹. Как можно представить, что первозданный Адам мог в раю радоваться, видя «стенание твари» (Рим. 8, 22)? И как мог Бог назвать этот страдающий мир, имеющий смерть и боль, «добрым зело» (Быт. 1, 31)?

Итак, мы видим, что в Священном Писании понятие смерти применяется только к высшим животным, обладающих «душой живой» – нефеш хайа (Быт. 1, 20), т. е. к тем, кто обладает чувствами. Этот термин не применяется в отношении растений и низших существ, не обладающих кровеносной системой.