Это не книга, а воплощённая мечта. Представьте себе, что вам предлагают неспешно проехать по всей Шотландии, останавливаясь у каждой серьёзной вискикурни для дегустации самого ценного из запасов, а затем рассказать обо всём на страницах путевого дневника. Да, издатели за это ещё и заплатят. Уже пакуете чемодан? Спокойно, такой заказ мог получить только шотландец, речь ведь пойдёт о скотче, шотландском виски. И такой заказ мог получить только отличный писатель, такое же национальное достояние, как «Макаллан» тридцатилетней выдержки, - Иэн Бэнкс, выдержки сорока с лишним лет. Перечисление регалий займёт пару абзацев, поэтому опустим условности. А вот то, что Бэнкса год назад не стало, упомянуть надо: свежеизданная «Чистый продукт: В поисках идеального виски» - одна из последних книг, которые мы у него читаем, дальше будут только переиздания вышедшего в прежние годы.
Итак, путь к сердцу шотландца лежит через печень, поэтому Иэн Бэнкс собрал несколько друзей (средний возраст компании приблизился к пятидесяти годам), взял жену, выбрал машину – и поехал колесить по шотландским дистилляриям. Стоит процитировать: «В дегустационной мы с Энн пробуем чистый, свежий неразбавленный спирт, а также виски двенадцати-, восемнадцати-, двадцатипяти– и тридцатилетней выдержки». За такой срок может родиться, вырасти, получить образование, завести семью и родить собственных детей человек, а виски будет всё ещё зреть в дубовых бочках. При этом часть продукта испаряется: за десять лет бочка теряет пятую часть содержимого, это называется «доля ангелов». Это определённо не тот напиток, который пьют залпом или разбавляют цветной газировкой. Забавно, что много веков назад всё начиналось всего лишь с необходимости переработать излишки ячменя, который невозможно хранить в сыром климате, а вылилось в такое почитание и многолетнее производство.
Вообще говоря, должно пройти три года, прежде чем содержимое вообще можно называть «виски», а до этого в бочках находится просто «спирт». Но даже он, по словам писателя, пахнет грушевыми леденцами, а уж выдержанный скотч – и подавно. И можно удивляться тому, как дегустаторы находят в букете виски и мед, и рождественский кекс, и дым, и солому, но с течением времени «чистый продукт» и правда вбирает в себя много подробностей, насыщается привкусом дерева и хереса или бурбона (скотч выдерживают в бочках, в которых до этого зрел другой алкоголь). А что уж говорить об радикально торфяных сортах, таких, как «Лафройг» («Laphroaig») и «Лагавулин» («Lagavulin»). Как именно ячмень сушат над торфом, в чём секрет перегонных бочек, сколько человек работает на вискикурнях – об этом подробно и с удовольствием расскажет Бэнкс. Ведь именно он когда-то чуть не взял себе псевдоним «Макаллан».
Переводчик трепетно поясняет в предисловии, как именно выбирались русские аналоги для разных терминов. И низкий ему поклон, что он не просто даёт оригинальное написание, но и указывает, как это произносится по-русски, куда ставится ударение. Слово, которое казалось нам английским, на самом деле может читаться по-шотландски или по-гэльски: на островах Соединённого Королевства говорят не только на английском языке, даже если какие-то слова общие. Вспомните языки славянской группы: белорусский, украинский, русский, в них столько же разночтений, как и в языках, на которых говорят в Великобритании. Поэтому не стоит удивляться, что «Glenfiddich» на самом деле читается как «Гленфиддих», «Ledaig» как «Ледчиг», а у Glenmorangie («Гленморанджи») ударение на «о».
Иэн Бэнкс точно знает, что искать: он не только разбирается в молтах и блендах, но и в истории и географии; проезжая по острову Джура, он отмечает, что в идеале стоило бы осмотреть дом, где Джордж Оруэлл написал «1984». Когда приходится к слову, с почтением упоминает об Аркадии и Борисе Стругацких, рассказывает о своих планах проехать по Транссибирской магистрали. Кстати, не только сибиряки измеряют площадь своих районов и округов в Бельгиях: Бэнкс между делом упоминает, что «у Аргайла береговая линия, между прочим, длиннее, чем у Франции». В общем, в книге про национальный алкоголь далёких островов может неожиданно найтись больше привычного и знакомого, чем можно было представить. Перевернув последнюю страницу, хочется тут же перечитать по второму кругу.
«В большинстве дистиллерий виски живет на складах (это великолепные, прохладные, красивые помещения, где витает просто сказочный запах) в два раза дольше установленного минимума, а многие молты вообще зреют по десять-двенадцать лет, прежде чем попасть в бутылку. А потрясающий запах, что витает в этих темных тихих помещениях с земляными, если по всем правилам, полами (даже такой язычник, как я, понимает, что склады – это святая святых), объясняется тем, что даже лучшие бочки не герметичны».