ASSOCIATION YURIDICHESKY CENTER

Foreign Legislation

I. D. Kozochkin

CRIMINAL LAW OF THE USA

PROGRESS AND PROBLEMS OF REFORMING

Saint Petersburg

R. Aslanov Publishing House

“Yuridichesky Center Press”

2007

Редакционная коллегия серии «Законодательство зарубежных стран»

А. И. Бойцов (отв. ред.), Н. И. Мацнев (отв. ред.), Б. В. Волженкин, Т. А. Алексеева, А. И. Коробеев, А. А. Эксархопуло, Ю. В. Голик, И. М. Рагимов, В. Я. Таций, А. И. Лукашов, И. В. Миронова, Е. Р. Шубина, Д. Леонарди, Х. Шпаманн

Рецензенты:

Отдел уголовного законодательства и судоустройства зарубежных государств Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ

А. И. Рарог, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ

Editorial Board of the Series of “Foreign Legislation”

A. I. Boitsov (managing editor), N. I. Matsnev (managing editor), B. V. Volzhenkin, T. A. Alexeeva, A. I. Korobeev, A. A. Eksarkhopoulo, Yu. V. Golik, I. M. Raguimov, V. Y. Tatsy, A. I. Lukashov, I. V. Mironova, E. R. Shubina, Danilo A. Leonardi, Holger Spamann

Reviewers:

The Department of Criminal Legislation and Judicature of Foreign States of the Institute of Legislation and Comparative Jurisprudence attached to the Government of the RF

Doctor of Law, professor, Honored Worker of Science of the RF A. I. Rarog

The work shows the present state of criminal law of the USA on the basis of the analysis of the current American legislation, the doctrine and materials of court practice. Consideration of principal institutions of its General and Special parts gives an idea of the character of the reform of criminal legislation that started in the second half of the XX century with the adoption of the Model Criminal Code of the USA.

The book is addressed to professors, post-graduate students and undergraduates of law schools, researchers who are specializing in the sphere of criminal law of the USA, practical workers as well as to everybody who is interested in criminal law of foreign countries.

© I. D. Kozochkin, 2007

© R. Aslanov Publishing House “Yuridichesky Center Press”, 2007

Предисловие

Еще до середины прошлого века американское уголовное законодательство представляло собой картину весьма неприглядную. Считалось, что каждый или почти каждый штат имеет свой уголовный кодекс. Однако в большинстве случаев он был таковым лишь по названию, ибо представлял собой сборник принятых в разное время актов или норм, как правило, расположенных в алфавитном порядке.

Уголовные кодексы, принятые в разное время, испытали влияние различных направлений в карательной политике и уголовно-правовой доктрине, а также социально-экономических и политических условий. Эти и другие причины обусловили их отличия друг от друга по всем основным параметрам: структуре, кругу уголовно наказуемых деяний, по регулированию вопросов Общей и Особенной части, санкциям за сходные или одинаковые преступления. Так, кровосмешение в Калифорнии каралось сроком до 50 лет, а в Пенсильвании – до 5, гомосексуализм в одном штате можно было наказывать пожизненным тюремным заключением, а в другом – штрафом.

Кроме того, уголовное законодательство штатов характеризовалось чрезвычайной казуистичностью, что в значительной степени было обусловлено рецепцией норм общего права, которое, как известно, развивается «от случая к случаю». Этим объясняется то, что, например, в УК штата Мичиган ответственность за повреждение или разрушение (уничтожение) имущества предусматривалась более чем в 70 статьях, а в УК штата Нью-Йорк за злоумышленное причинение вреда имуществу – в 25 статьях.

В уголовных кодексах штатов содержалось немалое количество норм аномальных и архаичных. Так, в УК Калифорнии предусматривалась ответственность за совершение такого преступления, как «плевание»^[1], а в УК Нью-Йорка – за причинение вреда в результате нарушения правил печного отопления железнодорожных вагонов.

В таком же запущенном состоянии находилось и продолжает оставаться федеральное уголовное законодательство. Основная масса уголовно-правовых норм, содержащаяся в разделе 18 Свода законов США, а по преимуществу в его части I («Преступления»), нередко именуется «Уголовным кодексом», хотя по существу таковым не является. Прежде всего потому, что в его Общей части (гл. I «Общие положения») регулируется лишь весьма незначительный круг вопросов, остальные – регулируются судебной практикой,^[2] а также потому, что материал Особенной части (85 глав) расположен в алфавитном порядке, что не выдерживает никакой критики с точки зрения юридической техники, да и сам он излагается настолько сложно, запутанно, бессистемно и казуистично, что понять его не-юристу трудно, а подчас вообще невозможно. Так, в Кодексе насчитываются десятки статей, относящиеся к одному предмету регулирования (например, около 160 статей касаются ответственности за ложные заявления, сделанные государственным должностным лицам), и используются десятки терминов для обозначения субъективной стороны преступления.^[3]

На симпозиуме «Переосмысление федерального уголовного права» П. Робинсон констатировал, что отсутствие хорошо разработанной Общей части «нарушает принцип законности», ибо порождает у людей неуверенность (незнание), при каких условиях уголовная ответственность наступает и при наличии каких обстоятельств она может быть исключена.^[4] Там же отмечалось, что недостатки, присущие федеральному уголовному законодательству, «не могут быть устранены путем добавления новых статутов, так как большинство дефектов являются фундаментальными». И далее: хорошо разработанный Федеральный УК может понизить уровень преступности, повысить общественную безопасность и укрепить общественное доверие к правосудию. ^[5] Следует также иметь в виду, что очень много уголовно-правовых норм разбросано почти по всем остальным 49 разделам Свода законов (СЗ).

Оценивая состояние уголовного законодательства того периода (50-х гг. ХХ в.) в целом, Г. Векслер писал: «Наши уголовные кодексы являются фрагментарными, устаревшими, неупорядоченными и часто случайными по своему охвату (по кругу рассматриваемых вопросов. – И. К.), их развитие по преимуществу случайное по своим истокам (корням), их формирование – комбинация законоположений и общего права, которую только история объясняет».^[6] Подобные высказывания были не редкостью на страницах американской юридической литературы. Они принадлежали ученым, атторнеям, другим представителям «юридического сословия».

Положение, сложившееся в области уголовного права, становилось все более нетерпимым. Идея о настоятельной необходимости его упорядочения или даже реформирования была на устах многих юристов, связанных с уголовным правосудием, и, наконец, в 1951 г. она дошла до уровня ее осознания и принятия Институтом американского права. Созданная тогда в рамках этого института весьма представительная комиссия, состоявшая из видных теоретиков и практиков, начала работать над подготовкой Примерного УК.^[7] В период с 1953 по 1961 г. комиссия публиковала материалы своего труда, а в 1962 г. Институтом американского права был одобрен и тогда же опубликован окончательный 13-й вариант Примерного УК.

В американской юридической литературе подчеркивается, что Институт американского права «произвел на свет» именно «модельный», а не единообразный Кодекс, поскольку, как полагает У. Лафейв, «единообразие в уголовном праве не так важно, как в других областях, таких как коммерческое право».^[8] Единообразие – это идеал, к которому следовало бы стремиться, но который в условиях США, где существует 53 самостоятельные правовые системы, недостижим. Примерный УК, пишет Б. С. Никифоров, выражает линию на упорядочение законодательства штатов, «придание ему большего единообразия и большей определенности». Кодекс, продолжает он, не признает общее право источником уголовного права^[9] и более или менее решительно порывает с пережитками средневековых и иных устаревших доктрин; он отличается тщательной разработкой определений, пониманием важности однозначности терминологии и стремлением провести этот принцип через весь документ^[10].

По словам Л. Шварца, Примерный УК – это «приглашение к правовой реформе», на которое откликнулись законодатели штатов: одних – раньше, других – позже. Процесс реформирования законодательства штатов получил импульс к развитию, и это было крайне важно, имея в виду тот хаос, который царил в уголовно-правовой сфере в США. Можно утверждать, что первым значительным практическим достижением авторов Примерного УК было то, что разработка и принятие этого документа стимулировали пересмотр уголовного законодательства в штатах^[11].

Однако штаты к рекомендациям Примерного УК отнеслись по-разному: одни ограничились минимальными изменениями своего уголовного законодательства, можно сказать его «косметическим ремонтом», другие провели его «капитальный ремонт» под углом зрения или с непосредственным учетом (иногда воспроизведением) положений Примерного УК. К последним, например, относятся штаты Нью-Йорк, Пенсильвания, Нью-Джерси и Орегон, где принятые уголовные кодексы вступили в силу, соответственно, в 1967, 1973, 1979 и 1972 гг.

Среди этих уголовных кодексов наибольшего внимания заслуживает принятый в 1965 г. УК штата Нью-Йорк. Испытав значительное влияние Примерного УК, он, в свою очередь, оказался хорошим подспорьем при решении тех или иных (иногда многих) сложных вопросов уголовного права в штатах. Отмечая значение этого УК для развития уголовного законодательства США, юридическая комиссия Сената в одном из своих отчетов писала: после создания и опубликования Примерного УК, принятия кодексов в таких штатах, как Иллинойс, Миннесота и Нью-Мексико, в которых нашли закрепление и развитие его положения,^[12] создание УК штата Нью-Йорк «явилось следующим этапом в процессе разработки современного уголовного права Соединенных Штатов».^[13]

Новые уголовные кодексы были приняты в большинстве штатов,^[14] но не все они – результат коренного пересмотра уголовного права в духе рекомендации Примерного УК. В некоторых штатах предпринятые попытки проведения реформы оказались безуспешными. Так, продолжает действовать старый УК в крупнейшем штате страны – Калифорнии (1872 г.) со многими изначально присущими ему недостатками.

Положения Примерного УК и комментарии к нему^[15] нередко используются в судебной практике при решении тех или иных уголовно-правовых вопросов. Так, например, суд Округа Колумбия, рассматривая дело Бронера, опирался на формулу невменяемости, предложенную Примерным УК (ст. 4.01).^[16] По мнению С. Кадиша, многие профессора используют Примерный УК как «основное учебное пособие в преподавании уголовного права», так как он стал его неотъемлемой частью.^[17]

Трудно переоценить значение создания Примерного УК и той роли, которую он сыграл и продолжает выполнять в деле преобразования американского уголовного права.^[18] Это общепризнанно в Соединенных Штатах. Вместе с тем следует подчеркнуть, что его анализ и опыт использования в законодательной деятельности в штатах показывают, что он не свободен от недостатков, причем некоторых весьма существенных. В связи с этим на страницах американской юридической литературы и на различных симпозиумах раздаются призывы к Институту американского права о необходимости подготовки второго, исправленного и дополненного издания Примерного УК. Однако, судя по всему, в ближайшие годы он это делать не собирается; в других областях правового регулирования Институт свои труды пересматривает, хотя и спустя длительное время после их первого издания.

Что же касается федерального уголовного права, то нельзя сказать, что не осуществлялись попытки его преобразования. Они предпринимались, начиная с 1966 г., когда официально была создана комиссия Э. Брауна (бывший губернатор Калифорнии) по подготовке проекта нового федерального УК.^[19] В 1971 г. в виде итогового доклада она представила проект такого кодекса, испытавшего влияние Примерного УК. Но ни он, ни один из многочисленных проектов федерального УК, внесенных в Сенат или Палату представителей, Конгрессом не был принят. Хотя следует заметить, что проект S-1437 подавляющим большинством голосов (72 против 15) в 1978 г. прошел через Сенат, но не был одобрен Палатой представителей, так как ее соответствующий подкомитет признал его «страдающим серьезными пороками». Этот проект представлял собой попытку найти компромисс между сторонниками и противниками откровенно реакционного проекта S-1 путем устранения его наиболее одиозных положений.^[20]

В юридической литературе отмечается ряд причин неудач, постигших все усилия, направленные на реформирование федерального уголовного законодательства.^[21] Если попытаться их сгруппировать и обобщить, то можно выделить три основные. Во-первых, процедура прохождения законопроекта является довольно сложной и длительной: для того чтобы стать законом, он должен получить одобрение, по крайней мере в восьми инстанциях,^[22] имея в виду, что Конгресс в своем первоначальном составе (после выборов) работает два года и что каждый из проектов федерального УК был очень большим по объему – более 500 страниц; оппонентам было легко заблокировать проект, голосуя «против» на одной из стадий в Конгрессе или даже не допустив до голосования, например создав отсутствие кворума. Во-вторых, работа по подготовке нового федерального УК была значительно усложнена тем, что нередко на рассмотрении в Конгрессе одновременно находились два и более его проектов, причем иногда по два проекта в каждой из его палат, например S-1437 и S-1722 – в Сенате, HR-2311 и HR-6869 – в Палате представителей; вместо выработки общей платформы члены палат в соответствующих подкомитетах и комитетах больше времени тратили на отстаивание своих, порой очень разных, позиций по тем или иным вопросам. В-третьих, несмотря на то, что одна из основных целей реформы – упорядочение и упрощение федерального уголовного законодательства и ее можно было реализовать без особого труда, по ряду проблем, которые необходимо было разрешить в новом кодексе, выявились серьезные разногласия между консерваторами и либералами; даже в лагере сторонников не было единства мнений по некоторым важным, политически значимым и с позиций общественного мнения чувствительным вопросам, таким, например, как смертная казнь или контроль за оружием. Нередко в дискуссиях, как в Конгрессе, так и за его стенами, на первое место выступала проблема обеспечения гражданских прав и свобод.

Если говорить об отношении к реформе уголовного законодательства в США в целом, то следует подчеркнуть, что подчас откровенными противниками ее проведения проявляли себя такие государственные структуры, как полиция, судебная власть и атторнейская служба, которые при всем различии своих конкретных интересов были заинтересованы в сохранении status quo, сложившегося в данной области.

Когда стало ясно, что проведение полной реформы федерального законодательства – дело нереальное, администрация Президента Рейгана, добившись принятия Конгрессом в 1984 г. Комплексного закона о контроле над преступностью,^[23] довольствовалась внесением в него частичных изменений, в том числе по некоторым вопросам, вызывавшим серьезные разногласия при обсуждении проектов УК: упразднение условно-досрочного освобождения (гл. 311 (ст. 4201–4218) раздела 18 СЗ), санкционирование досудебного (превентивного) заключения опасных правонарушителей (ст. 3141 и др. раздела 18 СЗ), включение определений насильственного преступления, невменяемости и подстрекательства к совершению насильственного преступления (соответственно ст. 16, 17 и 373 раздела 18 СЗ), многочисленных положений об отдельных видах наказания (гл. 227 раздела 18 СЗ), а также о создании комиссии по назначению наказаний (гл. 58 (ст. 991–998) раздела 28 СЗ).

Эта комиссия в целях устранения разнобоя в назначении наказаний разработала весьма объемные «Руководства по назначению наказаний», которые являются обязательными для всех федеральных судов.^[24] Считается, что комиссия, не предусмотрев наказания за архаичные и малозначительные посягательства, может фактически произвести их выбраковку. К «Руководствам» судьи относятся по-разному: одни считают, что они представляют собой «удручающую неудачу», другие – что «создают более справедливую систему» назначения наказаний^[25].

Поскольку проведение реформы в области наказания – один из наиболее спорных аспектов всей реформы уголовного права, на федеральном уровне ее удалось осуществить, хотя и в ограниченных пределах, путем обходного «маневра»,^[26]