Выжившим

The Big Book

Hugh Howey

DUST

Copyright © 2013 by Hugh Howey

All rights reserved

Перевод с английского Андрея Новикова

© А. В. Новиков, перевод, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Азбука^®

Пролог

– Есть там кто-нибудь?

– Алло? Да. Я здесь.

– А, Лукас! Ты молчал. Я подумал на секунду, что там… кто-то другой.

– Нет, это я. Просто регулировал наушники. Утро выдалось очень суетливое.

– Да?

– Угу. Всякая скукота. Заседания комитетов. У нас сейчас маловато людей. И много переназначений.

– Но у вас там все успокаивается? Больше никаких волнений или бунтов?

– Нет-нет. Жизнь возвращается к нормальной. По утрам люди встают и идут на работу. А вечером падают в постели. У нас на этой неделе прошла большая лотерея, которая многих осчастливила.

– Это хорошо. Очень хорошо. Как продвигается ремонт шестого сервера?

– Спасибо, хорошо. Все твои пароли работают. Пока это лишь новое количество все той же информации. Но я не совсем понимаю, почему она важна.

– Продолжай искать. Важно все. Если информация там есть, то на это должна иметься причина.

– То же самое ты говорил про тексты в тех книгах. Но так много из них кажутся мне чепухой. И заставляет гадать – реально ли хоть что-нибудь из того, что в них написано?

– Почему? Что ты сейчас читаешь?

– Том на букву «К». Сегодня с утра читал про этот… гриб. Погоди, сейчас найду. Вот, нашел. Кордицепс.

– Это гриб такой? Никогда о нем не слышал.

– Тут написано, что он что-то проделывает с мозгом муравья, перепрограммирует его, как будто это машина, и заставляет муравья перед смертью взобраться на верхушку растения…

– Невидимая машина, которая перепрограммирует мозги? Я совершенно уверен, что эта запись не случайна.

– Да? И что же она в таком случае означает?

– Она означает… Что мы не свободны. Никто из нас не свободен.

– Как это вдохновляет! Теперь понимаю, почему она заставляет меня отвечать на эти звонки.

– Ваша мэр? Так она из-за этого?.. Она уже давно не отвечает на вызовы.

– Нет. Она сейчас далеко. Работает над чем-то.

– Над чем?

– Лучше промолчу. Вряд ли тебе понравится ответ.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что он не нравится мне. Я пытался ее отговорить. Но она иногда бывает немного… упрямой.

– Если это вызовет проблемы, то я должен про это знать. Я здесь, чтобы помочь. Я и дальше могу делать так, чтобы на вас не обращали внимания…

– Просто дело в том… что она тебе не доверяет. Она даже не верит, что каждый раз говорит с одним и тем же человеком.

– С одним. Со мной. Просто машины что-то делают с моим голосом.

– Я лишь пересказываю то, что она думает.

– Жаль, что не удается с ней поговорить. Я искренне хочу помочь.

– Я тебе верю. Думаю, лучшее, что ты сейчас можешь для нас сделать, – пожелать нам удачи.

– Почему?

– Потому что у меня такое чувство, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Часть первая
Туннель

1

Укрытие 18

В помещениях механического отдела дождем сыпалась пыль, выбитая из потолка вибрацией. Плавно раскачивались в подвесках кабели под потолком. Дребезжали трубы. А из генераторной доносился треск частых ударов, который наполнял воздух, рикошетил от стен и вызывал в памяти времена, когда там опасно вращались разбалансированные машины.

В центре этого жуткого грохота стояла Джульетта Николс в расстегнутом и спущенном до пояса комбинезоне с завязанными вокруг талии рукавами. Пыль, садящаяся на пропотевшую футболку, заляпала ее грязью. Джульетта крепко держалась за борт установки горизонтального бурения, и ее жилистые руки вздрагивали, когда тяжелый металлический пробойник навесного отбойного молотка раз за разом ударял в бетонную стену Восемнадцатого укрытия.

Вибрацию этих ударов она ощущала даже зубами. Все кости и суставы в теле содрогались, а старые раны побаливали, напоминая о себе. Стоящие в стороне шахтеры, обычно управлявшие установкой, мрачно наблюдали за происходящим. Отвернувшись от превращаемой в крошку бетонной стены, Джульетта видела, как они стоят, скрестив руки, стиснув челюсти и хмурясь. Наверное, им не нравилось, что она завладела их машиной. Или, может быть, то, что она работала там, где работать было запрещено.

Проглотив накопившуюся во рту бетонную пыль, Джульетта сосредоточилась на крошащейся стене. Имелась и другая причина, которую она не могла не учитывать. Из-за нее погибли хорошие механики и шахтеры. Когда она отказалась выполнить очистку, в укрытии вспыхнули жестокие схватки. Сколько мужчин и женщин, наблюдающих сейчас за ее работой, потеряли любимого человека, лучшего друга, члена семьи? Сколько из них винили в этом ее? Хотя она точно не могла быть единственной виноватой.

Машина дернулась, послышался лязг металла о металл. Джульетта отклонила пробойник в сторону, потому что в белой плоти бетона показались новые кости арматуры. Она уже продолбила внушительный кратер в наружной стене укрытия. В его верхней части неровными зубьями торчали прутья первого ряда арматуры. Их концы были гладкими, как оплавленные свечи – Джульетта срезала их газовой горелкой. Теперь, после пройденных еще двух футов бетона, показался второй ряд железных прутьев – стены укрытия оказались толще, чем она представляла. Руки у нее онемели, нервы были напряжены до предела, но она направляла машину вперед. Клиновидный пробойник пережевывал бетон между прутьями. Если бы она не видела схему – если бы не знала, что есть и другие укрытия, – то уже давно бы сдалась. Чувство было такое, словно она пробивается насквозь через всю планету. Руки вибрировали, расплываясь перед глазами. Она атаковала стену укрытия, мысленно молотя по ней, чтобы пробить эту чертову преграду и выбраться наружу.

Шахтеры переминались с ноги на ногу. Джульетта перевела взгляд с них на стену: пробойник с лязгом ударился о сталь. Она сосредоточила удары на прослойке белого бетона между прутьями. Потом стукнула по рычагу передачи, и буровая машина продвинулась на ржавых гусеницах еще на дюйм. Джульетте давно уже нужен был перерыв. Меловая пыль во рту душила ее, отчаянно хотелось пить, рукам требовался отдых, а бетонная щебенка накопилась возле машины и хрустела под ногами. Она отпихнула в сторону несколько крупных кусков и продолжила работу.

Джульетта боялась, что если остановится еще раз, то уже не сможет убедить шахтеров и они не позволят ей продолжить. Мэр она или начальник смены – не важно. Мужчины, которых она считала бесстрашными, уже, хмурясь, покинули генераторную. Похоже, их привела в ужас мысль, что она может проткнуть священную оболочку и впустить смертельно опасный наружный воздух. Джульетта видела, как они смотрели на нее как на какой-то призрак; они знали, что она побывала снаружи. Многие держались от нее на расстоянии, как от носителя заразной болезни.

Стиснув зубы и хрустнув мерзкой на вкус крошкой, она снова нажала на педаль. Гусеницы машины провернулись еще на дюйм вперед. Еще один дюйм. Джульетта прокляла и машину, и боль в запястьях. Будь прокляты те сражения и ее погибшие друзья. Будь проклята мысль о Соло и одиноких детишках, отделенных от нее бесконечным бетоном. И будь проклята эта чушь с избранием ее мэром. Люди смотрят на нее так, словно она вдруг стала руководить всеми сменами на всех этажах, как будто она, черт побери, точно знает, что делает, как будто им следует ей подчиняться, даже если они ее боятся…

Машина дернулась вперед больше чем на дюйм, и пробойник испустил пронзительный вой. Рука Джульетты потеряла опору, а машина взревела так, словно вот-вот взорвется. Шахтеры брызнули во все стороны, как блохи, но некоторые побежали к ней. Джульетта ударила по красному выключателю мотора, ставшему почти невидимым под бетонной пылью. Буровая машина задергалась и затряслась, сбрасывая обороты после опасного разгона.

– Ты пробилась! Пробилась!

Раф потянул ее назад, и его бледные руки, сильные после многих лет работы в шахте, обняли ее онемевшие конечности. Другие шахтеры кричали, что дело сделано. У нее получилось. Машина издала такой звук, как будто у нее треснул ведущий вал, слышался опасный гул мощного двигателя, работающего без нагрузки. Джульетта выпустила рычаги и обмякла в объятиях Рафа. Вернулись отчаяние и мысль о друзьях, похороненных заживо в той могиле пустого укрытия. А она не в силах до них добраться…

– Ты пробилась… Назад!

Пахнущая смазкой мозолистая рука зажала ей рот, оберегая от наружного воздуха. Джульетта не могла дышать. Впереди, по мере того как оседала бетонная пыль, проступала черная клякса пустоты.

И там, между двумя железными прутьями, открылась темная бездна. Просвет между прутьями тюремной решетки, окружающей их в два слоя от механического отдела до самого верха.

Она пробилась. Пробилась. И теперь видела кусочек другого, иного мира снаружи.

– Резак, – пробормотала она, отведя шершавую ладонь Рафа и глотнув воздуха. – Принесите мне резак. И фонарик.

2

Укрытие 18

– Чертова хреновина насквозь проржавела.

– Это похоже на гидравлические линии.

– Ей, наверное, уже тысяча лет.

Последнюю фразу пробормотал смазчик Фиц – немного шепеляво из-за отсутствия нескольких зубов. Шахтеры и механики, державшиеся в отдалении, пока шла работа, сейчас толпились за спиной Джульетты, нацелившей луч фонарика в темноту за клубящейся завесой бетонной пыли. Рядом с ней стоял Раф, бледный, как та самая пыль. Они кое-как втиснулись в коническое углубление, пробитое в пяти или шести футах бетона. Глаза альбиноса были распахнуты, щеки надуты, а плотно сжатые губы побледнели.

– Можешь дышать, Раф, – сказала ему Джульетта. – Там просто другое помещение.

Бледный шахтер с облегчением выдохнул и попросил тех, кто стоял за спиной, чтобы они перестали отгребать щебень. Джульетта передала фонарик Фицу, повернулась спиной к проделанной дыре и протиснулась сквозь толпу. Пульс у нее участился, потому что за стеной она разглядела какую-то машину. То, что ей не померещилось, быстро подтвердило бормотание остальных: распорки, болты, шланги, стальные пластины с отслаивающейся краской и потеками ржавчины – стена механического зверя, простирающегося снизу доверху и в стороны, насколько доставал слабый луч фонарика.

Кто-то сунул в ее дрожащую руку жестяную кружку с водой. Джульетта жадно напилась. Она до предела вымоталась, но мысли никак не могли успокоиться. Ей не терпелось добраться до рации и все рассказать Соло. Не терпелось сообщить новость Лукасу. Она нашла кусочек похороненной надежды.

– Ну и что дальше? – вопросил Доусон.

Новый мастер третьей смены, принесший ей воду, настороженно всмотрелся в лицо Джульетты. Ему было под сорок, но ночные смены с бригадами, в которых не хватало рабочих рук, прибавили его внешности дополнительные годы. Крупные узловатые кисти рук свидетельствовали об отбитых костяшках и сломанных пальцах – травмах, полученных как на работе, так и в драках. Джульетта вернула ему кружку. Доусон заглянул в нее и допил последний глоток.

– Дальше будем расширять дыру, – ответила она. – Потом зайдем туда и посмотрим, можно ли эту штуковину использовать.

Джульетта заметила какие-то движение над гудящим основным генератором. Она посмотрела туда и успела заметить Ширли, хмуро смотрящую на нее сверху. Ширли отвернулась.

Джульетта стиснула руку Доусона.

– На расширение этой единственной дыры у нас уйдет вечность, – сказала она. – Поэтому нужны десятки небольших пробоин, которые мы сможем соединить. Надо выламывать разом целые секции стены. Подгоните еще одну буровую установку. И организуйте людей с кирками, но поднимайте как можно меньше пыли, если сможете.

Мастер третьей смены кивнул и побарабанил пальцами по пустой кружке.

– Не взрывать? – уточнил он.

– Никаких взрывов. Что бы там ни находилось, я не хочу это повредить.

Он кивнул, и она оставила его руководить, а сама подошла к генератору. Комбинезон у Ширли тоже был расстегнут и спущен до пояса, рукава связаны, футболка влажная, с темным перевернутым треугольником пота. Держа в каждой руке по тряпке, она трудилась на верхнем кожухе генератора, вытирая старую смазку и свежий налет бетонной пыли после сегодняшних работ.

Джульетта развязала рукава своего комбинезона и продела в них руки, закрывая шрамы. Она поднялась на генератор, зная, где можно ухватиться, какие части горячие, а какие лишь теплые.

– Помощь нужна? – спросила она, забравшись наверх и наслаждаясь теплом и монотонным гулом, массирующим ее усталые мышцы.

Ширли вытерла лицо подолом футболки и покачала головой:

– Сама справляюсь.

– Извини, что намусорили.

Джульетта произнесла это громче, перекрывая гул массивных поршней, ходящих вверх-вниз. Не так давно у нее вывалились бы зубы, если бы она стояла на генераторе, когда тот был разбалансирован во всех мыслимых отношениях.

Ширли повернулась и бросила грязные белые тряпки вниз, своей «тени» Кали, а та сунула их в ведро с мутной водой. Странно было видеть нового руководителя механического отдела за таким прозаичным занятием, как очистка генератора. Джульетта попробовала представить на ее месте Нокса. А потом ее в сотый раз поразило, что она мэр, и посмотрите, чем она занимается: долбит дыры в стенах и режет арматуру. Кали прополоскала тряпки, бросила их обратно, и Ширли поймала их с влажными шлепками и струйками брызг. Молчание старой подруги, когда она снова взялась за работу, оказалось для Джульетты достаточно красноречивым.

Она отвернулась и посмотрела на собранную для раскопок бригаду – те вывозили мусор и расширяли дыру. Ширли отнюдь не радовало такое использование рабочей силы, не говоря уже о нарушении запрета ломать стены укрытия. Рабочие потребовались Джульетте как раз в то время, когда их ряды уже поредели после схваток и сражений. И уже не имело значения, считает ли Ширли, что Джульетта виновата в смерти ее мужа. Джульетта винила в этом себя, поэтому напряженность разделяла их, наподобие комка застывшей смазки.

Прошло немного времени, и удары по стене возобновились. Джульетта разглядела за рычагами управления Бобби. Его крупные мускулистые руки вибрировали, когда он направлял отбойный молоток на колесах. Зрелище какой-то странной машины, замурованного по другую сторону стены артефакта, придало энергии нерешительной до этого бригаде. Страх и сомнения переплавились в целеустремленность. Прибыл носильщик с едой, и Джульетта увидела, как юноша с обнаженными руками и ногами пристально наблюдает за работой. Носильщик оставил груз фруктов и горячих обедов и ушел разносить новость.

Джульетта стояла на гудящем генераторе и подавляла сомнения, твердя себе, что они поступают правильно. Она собственными глазами видела, насколько огромен мир, она стояла на вершине холма и рассматривала земли вокруг. Теперь ей осталось лишь показать остальным, что` находится за стенами укрытия. И тогда они будут стремиться к этой работе, а не опасаться ее.

3

Укрытие 18

Дыру расширили настолько, что в нее можно было уже пролезть, и эта честь досталась Джульетте. Прихватив фонарик, она проползла по куче щебня и между согнутыми пальцами стальных арматурных прутьев. Воздух за пределами генераторной был прохладным, как в глубоких шахтах. Она кашлянула в кулак: пыль все еще раздражала горло и нос. Джульетта спрыгнула вниз по другую сторону зияющей дыры.

– Осторожно, – предупредила она тех, кто полз следом. – Здесь грунт неровный.

Причиной неровности отчасти были упавшие внутрь куски бетона. При взгляде же на остальное пространство пола создавалось впечатление, что его выскребли гигантскими клешнями.

Джульетта направила луч фонарика на высокий потолок и стала рассматривать в отраженном свете огромную машину, что высилась перед ней. По сравнению с этой конструкцией генератор и даже нефтяная вышка казались игрушками. Она не могла представить, как можно колосс с такими пропорциями создать и уж тем более ремонтировать. У нее внутри все сжалось. Надежды на восстановление этой похороненной техники таяли.

Раф подошел к ней в прохладном мраке, похрустывая щебнем под ногами. Альбинос был примером человека, внешний вид которого не менялся из поколения в поколение. Брови и ресницы у него были тонкие, почти невидимые, а кожа бледная, как свиное молоко. Но когда он находился в шахте, то темнота, накрывавшая остальных, подобно копоти, придавала ему здоровый вид. Теперь Джульетта поняла, почему он еще мальчишкой ушел с фермы, чтобы работать в темноте.

Проведя лучом фонарика вдоль машины, Раф присвистнул. Секунду спустя эхо ночной птицей вернулось, передразнивая его.

– Это же творение богов, – восхитился он.

Джульетта промолчала. Она никогда не воспринимала Рафа как человека, прислушивающегося к проповедям священников. Но все же машина, несомненно, внушала благоговейный трепет. Джульетта видела книги Соло и заподозрила, что те же древние люди, что создали эту машину, построили и полуразвалившиеся, но все еще видимые за холмами городские башни. А тот факт, что они построили и укрытие, заставил ее ощутить себя маленькой и ничтожной. Вытянув руку, она провела ладонью по металлу, к которому столетиями никто не притрагивался и который никто не видел, и восхитилась тем, на что были способны предки. Возможно, священники не очень-то и привирают…

– О боги… – буркнул Доусон, шумно подходя к ним. – И что мы будем с этим делать?

– Да, Джулс, – прошептал Раф, уважая глубокий мрак и еще более глубокую древность. – Как нам теперь выкапывать отсюда эту зверюгу?

– Ничего мы выкапывать не будем. – Она прошлась между бетонной стеной и машиной. – Она создана для того, чтобы самой прокладывать себе дорогу под землей.

– И ты полагаешь, что мы сможем ее запустить? – спросил Доусон.

Собравшиеся в генераторной рабочие толпились возле дыры, заслоняя проникающий оттуда свет. Джульетта осветила узкий проход между наружной стеной укрытия и высокой машиной, отыскивая обходной путь. Затем прошла в темноте в одну сторону и поднялась по слегка наклонному полу.

– Запустим, – заверила она Доусона. – Надо лишь разобраться, как она работает.

– Осторожнее, – предостерег Раф, когда к нему подкатился камень из-под ноги Джульетты.

Она уже поднялась выше голов тех людей, которые были с ней, и увидела, что у помещения нет углов и дальняя стена не просматривается. Стены помещения изгибались на всем его протяжении.

– Это большой круг, – крикнула она, и эхо отразилось в промежутке между металлом и камнем. – По-моему, рабочая часть машины не здесь.

– Тут есть дверь, – сообщил Доусон.

Джульетта спустилась обратно к нему и Рафу. Кто-то из зевак в генераторной включил второй фонарик. Оба луча уперлись в дверь, закрепленную на петлях. Доусон взялся за ручку. Он закряхтел от усилий, металл застонал и неохотно уступил его усилиям.

Когда они миновали дверь, машина поразила их своими размерами. Джульетта оказалась не готова к подобному. Вспомнив схемы, висевшие в тайном убежище Соло, она поняла, что такие машины-копатели начерчены были на них в соответствующем масштабе. Червячки, выползающие на схеме из нижних уровней, в реальности оказались в этаж высотой и вдвое больше в длину. А этот массивный стальной цилиндр уютно устроился в круглой пещере, почти как если бы закопал сам себя. Джульетта велела помощникам быть осторожнее, проходя через внутренности машины. К ней присоединилось примерно с десяток рабочих, и теперь их голоса смешивались и гулко разносились в лабиринте внутренних механизмов. Любопытство и удивление уже рассеяли табу, и на время рабочие позабыли о своих обязанностях.

– А вот это служит для перемещения вынутого грунта, – сказал кто-то.