Читать книгу «Тендеренда-фантаст» онлайн полностью📖 — Хуго Балль — MyBook.
image
cover

Хуго Балль
Тендеренда-фантаст

Хуго Балль. 1927 год


© Wallstein Verlag, Göttingen, 2011

© Книгоиздательство «Гилея», 2013

 
O vous, messeigneurs et mes dames,
Qui contemplez ceste painture,
Plaise vous prier pour les aˆmes
De ceulx qui sont en sepulture.
 
Saint Bernard[1]


I. Взлёт пророка[2]

Однажды обнаруживаешь себя в суматохе воображаемого города. Тут ожидают пришествия нового Бога. Доннеркопф (который больше нигде в романе не появится) перебрался на жительство на башню и распространяет оттуда всевозможные бюллетени – якобы о текущем положении дел. Начинается тёплый вечер. Выступление шарлатана, который возвещает на ярмарочной площади вознесение. Для этого он выдумал собственную теорию, которую пространно излагает. Однако вознестись ему не удаётся из-за скепсиса публики. И какие последствия это имело.

В тот день Доннеркопфу не дали присутствовать на торжественном акте. И вот, он сидел перед атлантами и людьми, собравшимися в кружок, и возвещал премудрость высших сфер. Он свешивал с башни длинные свитки папируса, изрисованные значками и животными, и тем самым предостерегал народ, стоявший кучками, от крикливых стай ангелов, которые в ярости кружили вокруг башни. А кто-то в этот день носил по городу на длинном шесте табличку, на которой было начертано:

 
Талифа куми, девица, тебе говорю, встань[3]
Это ты, ты ею будешь.
Дочь бедноты, мать ликования.
Висельники и ссыльные,
Арестанты и оступившиеся
Взывают к тебе.
Освободи, благослови,
о неведомая,
Прииди!
 

К пришествию нового божества город готовился постом и слабительным, и уже находились люди, желающие толпой идти ему навстречу. Высказывалось предостережение, гласившее, что ежели кто будет осматривать колёса с колоколами, закреплёнными на окружности, или войдёт в башню, сложенную из чего попало, тот, будучи схвачен без специального разрешения, на месте живьём подлежит смерти. Была свежевыдута причинная связь и выставлена у всех на виду на пожирание священными пауками. С трещотками и волынками двигались, заламывая руки, крестные ходы и чайные процессии людей искусства и науки. Но в воздухе носились водяные знаки, и изо всех дыр торчали стеклянные шприцы.

И вот, над рыночной площадью, словно так и надо, шествовал сизоликий пророк, обращаясь к смеющимся домам, звёздам, луне и народу и говоря:

«Лимонно-жёлтое стоит небо. Лимонно-жёлтые стоят поля души´. Мы склонили головы к земле и широко раскрыли уши. Мы растянули парусами фартуки и рясы, и спина из взрывного фарфора проглядывает там и сям.

Истинно говорю вам: моё смирение обращено не к вам, а только к БОГУ. Всякий взыскует счастья, до которого он не дорос. Ни у кого нет столько врагов, сколько он мог бы иметь. Человек – несбыточная фантазия, чудо, божественная случайность, полная коварства и двоехитрости.

Однажды я сам неузнаваемо погряз в любопытстве и подозрительности. И вот, я повернул назад и вошёл. И вот, тут горели свечи, капая мне на череп. Но моим первым познанием было вот что: малое и великое – это безрассудство. Великое и малое – это релятивизм. И вот, мой палец высунулся наружу и обжёгся о солнце. И вот, стрелка башенных часов процарапала почву улицы. Но вы полагаете, что чувствуете, и вас самих расчуют».

Он сделал паузу, чтобы прочистить себе ухо, и бросил взгляд на пятый этаж четвёртого здания. Там из окна высовывалась розово-шёлковая ножка Люнетты. На ней сидели два крылатых существа, сосущие кровь.

И пророк продолжил:

«Истинно, ни одна вещь не такова, какой выглядит. Она одержима духом жизни и кобольдом, который замирает, пока на него смотрят. Но стоит его разоблачить, как он преображается и становится страшен. Я годами носил тяготу вещей, которые хотели своего освобождения. Пока я не увидел и не постиг их размера. Тут во мне взыграла страсть. Жизнь ужасна! Тогда я простёр руки – для защиты – и полетел, понёсся стрелой над крышами».

Как можно заметить, пророк, зачарованный музыкой собственных слов, не произнёс никаких неисполнимых обещаний. Шумно всплёскивая обеими ладонями, он поднялся, пролетел, словно на пробу, изрядный отрезок пути по вечернему небу, но потом заложил вираж и с несколькими подскоками приземлился.

Люди, по пояс высунувшиеся из окон со всех сторон ярмарочной площади, были напуганы, но в недоверчивой досаде мотали головой, поскольку это зрелище неприятно поразило их, размахивали что есть мочи солёными трубками и принесёнными бумажными фонариками, крича:

«Увеличительное стекло! Увеличительное стекло!»

Поскольку стало известно, что пророк в своих приёмах часто применял одно из таких стёкол, люди полагали, что всё происходящее – не более чем махинация пророка, который подобными инструментами маскирует свои уловки. Был также забавный эпизод, в котором одна любопытная женщина, которая слишком сильно размахивала древком флага, сорвалась и, подхваченная вечерним ветром, полетела над крышами в сторону востока. Далее: взлетал петух с растрёпанным серпом над веерами дам; это считалось знаком находчивого тщеславия.

Пророк, сокрушённый и обескураженный, и впрямь вынул из кармана увеличительное зеркало. Зеркало, кстати, размером с русские качели, какие можно увидеть на ярмарках. Чрезвычайно тонкой шлифовки стекло в серебряной оправе, изящно закреплённое на длинной деревянной ручке. Он поднял это зеркало над головой, приняв трагическую позу, внезапно дёрнулся вверх, разбив зеркало; осколки зазвенели, а он исчез, растаяв в жёлтом море вечера.

А осколки разбитого волшебного зеркала порезали дома, порезали людей, скот, танцовщиц на канате, жерла шахт и всех неверующих, так что число порезанных нарастает день ото дня.

II. Карусельная лошадка Йоханн

Дело было летом 1914 года. Фантастическая община поэтов почуяла неладное и приняла решение своевременно спасти их конька Йоханна. Как конёк поначалу упирается, а потом соглашается. Блуждания и препятствия под предводительством некоего Беньямина. В дальних странах им встречается вождь Зарево[4], который оказывается полицейским провокатором. С этим связано историологическое замечание о родах полицейской суки в Берлине.

«Известно одно, – говорил Беньямин[5]. – Интеллигенция – это дилетантизм. Интеллигенции больше не удастся одурачить нас. Они вглядываются внутрь, мы выглядываем наружу. Они – иезуиты выгоды. Такого интеллигента, как Савонарола, не бывает. Такой интеллигент, как Манассе, бывает. Ваша Библия – это свод гражданских законов».

«Ты прав, – сказал Йопп. – Интеллигенция подозрительна: сообразительность увядшего начальника рекламного отдела. Объединение аскетов «Уродливые ляжки» изобрело платонические идеи. “Вещь в себе” – в наши дни это средство для чистки обуви[6]. Мир обнаглел и полон эпилепсии».

«Довольно, – сказал Беньямин, – мне становится дурно, когда я слышу о “законах” или о “контрастах”, и об “итак”, и о “следовательно”. Почему зебу должен быть колибри? Я ненавижу сложение и подлость. Чайку, которая красуется на солнце своими раскачиваниями, следует оставить в покое и не говорить ей “итак”, она от этого страдает».

«Итак, – сказал Штизельхеер, – давайте укроем карусельную лошадку Йоханна[7] в безопасном месте и пропоём песню о чудесном».

«Не знаю, – сказал Беньямин. – Всё-таки лучше было бы обезопасить карусельную лошадку Йоханна. Налицо предзнаменования того, что предстоит худшее».

И действительно, налицо были признаки, что худшее предстояло. Была найдена голова, которая безудержно кричала: «Кровь! Кровь!», а её скулы поросли петрушкой. Термометры стояли полные крови, а разгибающие мышцы больше не действовали. В банкирских домах дисконтировали песню «Стража на Рейне»[8].

«Хорошо, хорошо, – сказал Штизельхеер, – давайте спасём карусельную лошадку Йоханна от опасности. Неизвестно, что может произойти».

На небесно-голубом гумне, с большими глазами, обливаясь потом, стояла карусельная лошадка Йоханн.

«Нет, нет, – сказал Йоханн. – Здесь я родился, здесь хочу и умереть».

Но это была неправда. Ибо мать Йоханна была родом из Дании, а отец был венгр. Однако всё же пришли к единодушию и в ту же ночь бежали.

«Тьфу, чёрт, – сказал Штизельхеер, – тут конец света. Тут стена. Дальше не пройти».

И в самом деле там была стена. Она отвесно возносилась к небу.

«Смешно, – сказал Йопп. – Мы потеряли связь. Пустились в ночь, забыв повесить на себя гири. Разумеется, мы теперь парим в воздухе».

«Ерунда, – сказал Штизельхеер. – Здесь воняет. Я дальше не пойду. Тут валяются рыбьи головы. Тут поработали химеры. Здесь доили гребные валы».

«Чёрт его знает, – сказал Рунцельман. – Мне тоже не по себе. Нам тут натянут на уши шарлатанские рубашки!» Он сильно затрясся.

«Прекратить! – приказал Беньямин. – Что здесь стоит? Вагончик для сбора пошлины? Зелёный и с зарешёченными окнами? Что это тут растёт? Агавы, веерообразные пальмы и тамаринды? Йопп, посмотри по книге знаков, что это может значить».

«Фатальное дело, – сказал Штизельхеер. – Вагончик для сбора пошлины среди агав. Уже подозрительно. Бог знает, куда мы попали».

«Вздор, – воскликнул Беньямин. – Не будь так темно, можно было бы точно разглядеть, что произошло. Шарлатанветеринар[9] направил нас по ложному пути».

«Факт тот, – сказал Йопп, – что мы стоим перед стеной. Дальше хода нет. Гундельфлек, зажги фонарь».

Гундельфлек порылся в кармане, но извлёк оттуда лишь мощную светло-голубую органную трубу. Он всегда носил её с собой.

«Подойдите ближе, господа, – внезапно раздался чей-то голос. – Вы заблудились. – То был вождь Зарево. – Чего вы плутаете в потёмках ночной порой? Да ещё в таком виде! Снимите целлулоидные носы! Разоблачитесь! Вас узнали! Что это за бунчуки вы таскаете с собой?»

«Это, с позволения сказать, колотушки, и колокольчики на палочке, и шутовские плётки».

«А что это за духовой инструмент?»

«Это нюренбергский рупор[10]».

«А это что за ватный тюфяк на верёвочке?»

«Это карусельная лошадка Йоханн, добротно запакованная в вату».

«Что за вздор. Зачем вам сдалась карусельная лошадка в ливийской пустыне? Откуда она у вас?»

«Это в некотором роде символ, господин Зарево. Если вы позволите. Ибо в нашем лице вы видите перед собой в стерильном виде клуб фантастов “Голубой тюльпан”»[11].

«Какие тут могут быть символы. Вы увели коня от военной службы. Как ваши фамилии?»

«Да он ужасный тип! – сказал Йопп. – Это же чистая робинзонада».

«Чепуха какая-то, – сказал Штизельхеер. – Он ведь фикция. Это всё нам устроил Беньямин. Он это выдумал, а мы должны страдать…»

«Глубокоуважаемый господин Зарево! Ваша смуглость, Ваше конфедерированное дитя-природство! Это нам не импонирует. А ещё Ваша заимствованная киношность! Однако позвольте слово для объяснения: мы фантасты. Мы больше не верим в интеллигенцию. Мы пустились в путь, чтобы спасти это животное, глубоко почитаемое нами, от подонков».

«Я могу вас понять, – сказал Зарево. – Но я не в состоянии вам помочь. Поднимитесь в вагончик для сбора пошлины. И конь, который с вами, тоже пусть поднимется. Шагом марш, никаких промедлений. Входите!»

Сука Розалия ощенилась и лежала в тяжёлом состоянии. На белый свет глядели пятеро новорождённых полицейских ищеек. В это же самое время в канале Шпрее в Берлине поймали китайского спрута. Животное притащили на полицейский пост.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Тендеренда-фантаст», автора Хуго Балль. Данная книга имеет возрастное ограничение 12+, относится к жанрам: «Социальная фантастика», «Зарубежная фантастика». Произведение затрагивает такие темы, как «тайны и загадки бытия», «философская фантастика». Книга «Тендеренда-фантаст» была написана в 1920 и издана в 2022 году. Приятного чтения!