Ах Арбат, мой Арбат, ты моя религия
Московская книга цикла хороша необычайно. Все чудесно: неистребимая провинциальность, двух-трехэтажность здешней Москвы (Мосыкэ), где Кремль Кэлемули-Гун, а Воробьевы горы - Гора красного воробья). Ее уют и хлебосольность, и, несмотря на китаизмы, совершенно толстовское ощущение от смены партикулярной строгой Александрии Невской (Петербурга нашей реальности) на Белокаменную. Помните, то место "Анны Карениной" где Стива приезжает туда из столицы?
При всей своей бестолковой беспорядочности Мосыкэ была удивительно ордусским городом, вольготно разбросавшим улицы и переулки по пленительным холмам и низинам. Баг, попадая сюда, никогда не отказывал себе в удовольствии побродить по бойко пляшущим кривоколенным улочкам, полюбоваться на древний Кремль.
Понимаю, что моя очарованность "Делом победившей обезьяны" отчасти субъективного характера: читаю третью книгу подряд и здешние понятийные блоки, на усвоение которых прежде нужно было тратить энергию, берутся автоматически; кумулятивный эффект сериала, когда герои становятся почти родственниками; наконец получила возможность оценить, насколько это хорошо стилистически. А еще, тут о книгах, которые мой воздух.
Итак, в провинциальной, но бойко торговой Мосыке вспыхивает литературный скандал, связанный с обвинениями в плагиате. Практически одновременно выходят две книги, обе повествуют о Крякутном (генетик, свернувший исследования по этическим соображениям из "Дела о полку Игореве"). Но оценки диаметрально противоположны. В одной ученый предстает предателем интересов отечества, в другой - героем и радетелем за человечество. Имена изменены, но отсылки прозрачны.
Удивительным образом совпадает событийная канва. Обоим литераторам известна скрытая от широкой общественности информация, которую они могли получить либо от следствия, либо от преступников. Покуда коллеги по писательскому цеху переругиваются, обвиняя друг друга в плагиате, Богдан Рухович откомандирован для выяснения.
Тут еще вот какое дело, литераторы принадлежат к враждующим сектам (кланам?, группам?), чьим камнем преткновения явилась мумия, лежащая в пирамиде в центре города. Историю о том, как родовитый мертвец оказался на нынешнем месте, опущу, но страсти вокруг него кипят нешуточные. Оставить как есть или предать, наконец, земле? Хемунис (коммунисты, ну конечно) желают и дальше поклоняться, Баку (вот убей, не пойму, к чему привязка, но надо полагать, западники и либералы) хотят зарыть. Богдан желает размотать клубок, ниточка от которого тянется к источнику информации.
В это же время, по-прежнему отчаянно тоскующий по принцессе, Багатур Лобо, предпринимает попытку развеяться, отправляясь в путешествие туда же в обществе Стаси, которой увлекся не на шутку, но взаимный интерес, похоже, угасает. Может и к лучшему, что траур девушки не позволил заключить брак? Так или иначе, спокойного медитативного отпуска ему не светит. Родители одного из пиявочно зомбированных товарищей Бага, который числится пропавшим без вести, сообщают, что, кажется, видели его, умоляя найти.
И снова все закрутится вихрем, как Хольм ван Зайчик умеет. Читателя родом из СССР порадуют коннотации ко многим культурным артефактам тогдашней жизни. А Обезьяна в заглавии при чем? Ну, тут высокая геополитика (или низкая? игры спецслужб скорее по части низкой). В "Сластене" Макьюэна подробно расписана методика, посредством которой определенные темы "внезапно" обретают популярность, вспомнилось кстати.