Пролог-посвящение

Посвящается Г-ре В-вой

Когда-то давным-давно, да так давно, что уже и не помню, кто конкретно и когда именно познакомил с ней, незаметно и скромно в мою жизнь вошла одна знакомая незнакомка, то ли хороший товарищ, то ли искренний друг. Нет, это не игра слов, так как за многие годы знакомства я при каждой новой встрече (которые теперь уже случаются все реже, а в настоящее время полностью сошли на нет) открывал в ее личности какие-то новые черты. Однако, с другой стороны, при очередном просмотре какого-нибудь голливудского фильма с участием актрисы Энди Мак-Дауэлл она, по-прежнему неведомая мне восточная красавица, так зримо встает перед глазами, настолько они обе мне кажутся похожими лучистостью взгляда.

Разумеется, не стану называть ее здесь настоящим именем, а скрывать под псевдонимом достойную личность самому не хочется, поэтому приходится повторяться раз за разом «она, она, она»…

Как раз она много годов назад, чуть ли не два десятка лет пролетело с того незабываемого дня, почему-то именно ко мне обратилась со странной просьбой поделиться размышлениями о встречах с татарами. Вдвойне-втройне неожиданно случилась такая задача-незадача, так как она просто не могла тогда знать, насколько в глубине души я серьезно подумывал о тяжком писательском труде и что вел многолетние заметки (которых ранее никому не осмеливался продемонстрировать). Хотя и, как мне теперь кажется, показывал ей отрывки из своих путевых заметок после своего заокеанского путешествия 2004 года. Должен также отметить, что другие наши общие знакомые могли разве что чуть покрутить пальцем у виска, если б заикнулся о своих поначалу робких попытках сложить несколько предложений в одно целое.

К тому же, она никак не могла знать и о том, насколько тесно в моей жизни переплелись «татарские думы и размышления». Ведь, как ни удивительно, но мне самому не меньшим сюрпризом оказались всплывшие из глубин памяти вроде бы давно забытые детали давних и ближних событий.

Хотелось бы также подчеркнуть, с высоты пройденных лет (поправки от 2025года – автор), что эта ее просьба-предложение затем стала судьбоносной и в моей собственной будущей жизни. Я ведь тогда всего лишь набросал в одну кучу несколько раздельных баек, не делая разбивок, и не обозначая временных переходов между отдельными частями – просто не задумывался о такой необходимости. Она не стала возвращать материал на доработку, сама разбила на отдельные блоки и дала каждой части броское название. Затем разместила цикл баек на своем личном сайте, и только затем «скинула» получившийся пост для ознакомления самому автору.

И нет, я не иронизирую и не подшучиваю, вполне искренне считаю ее роль ключевой и исключительно важной. Давно известно в творческой среде, что порой малого толчка хватает, чтобы случился переход количества в качества, сорри за технический оборот. Я в те непростые для себя годы как раз нащупывал свой собственный стиль, никогда не переставая делать те или иные обрывочные записи. «Вытанцовывалось» не сказать, чтобы очень хорошо. До этого случая много раз читал и перечитывал Константина Паустовского, точнее, те его рассказы, которые превращались в уроки писательского мастерства. И особенно запомнился сюжет из его жизни и работы в газете (или в журнале?) в Одессе в период гражданской войны, когда корректор простой расстановкой запятых и точек по надлежащим местам превратил рыхлый текст в емкий и литой рассказ.

Также не скажу, что в мгновение ока или в краткие дни пришло понимание, однако как раз этот «татарский» цикл, родившийся с ее легкой руки, стал отправной точкой в выработке своеобразного стиля. Который еще через десяток лет привел к появлению не одной, и даже не двух полномасштабных книг.

Поэтому теперь, с высоты набранного опыта и накопленного непростого жизненного опыта, решил вернуться к началу, пересмотреть те байки, отредактировать и добавить новые наблюдения. Однако очень быстро, лишь только я начал писать и поправлять, байки зажили своей собственной жизнью – и подсказывая, и возражая порой задуманному автором. И теперь, что получится, и получилось ли, решать уже не ему…

А я собираюсь лишь вновь поблагодарить ту девушку «начала пути» за поддержку и, возможно, дружбу. Точнее, за приятельство, чтобы не подниматься без ее ведома чересчур высоко, и затем опалить крылья разыгравшейся некстати фантазии.

Теперь, прежде чем перейти непосредственно к байкам, остается вместо заключения лишь добавить широко известную фразу: «все основано на реальных событиях, и с участием реальных персонажей»

Первая встреча

Моя первая встреча с татарином состоялась в далеком и по времени, и по дистанции Казахстане. Когда я служил «срочником» в армии в середине восьмидесятых прошлого века, проходя свои обязательные два года жесткой жизненной школы, то в один из февральских дней попал на гауптвахту – командир роты отправил примерного солдатика отдохнуть с недельку. Без всякой иронии: зимой в нашей казарме температура никогда не поднималась выше пяти градусов тепла, а тут еще вечные построения под пронизывающим ветром. Так что поваляться в клетке реально могло считаться неожиданной привилегией – по контрасту с минусовыми сороковыми за стенами там казалось тепло, как в Ташкенте.

В той же камере сидел другой парень. За давностью лет, как-никак свыше двадцати лет пролетело с тех пор, не помню уже, ни как звали его, ни черт лица. Однако сразу бросилась в глаза его физическая мощь. Из-за тяжести мускулатуры он и сидел, и ходил слегка сгорбившись. Поэтому сразу мелькнула мысль, что синяков не избежать – «дедовщина», она в те годы почти везде в тогдашней армии, особенно в нестроевых частях, свои когти показывала. А убежать-то не получилось бы, по крайней мере, первые несколько дней. Куда, из-под замка?

Зря опасался, так как он оказался моим земляком из Ашхабада. Вот так обыденно состоялась моя первая встреча с диссидентом, хотя тогда я и слова такого не знал. Единственное запомнилось, что с его стороны не было попыток навязать свое мнение такому «желторотику» и активному комсомольцу, каким был юнец с самой южной границы Советского Союза. С тех самых пор у меня сохранилось потаенное уважение к чужим, пусть кажущимся крайне странными на первый взгляд, взглядам на жизнь. Лишь бы они были искренними, а не наигранной маской.

Правда, один аспект вошел в память также накрепко: бывают крымские и казанские татары, которые не всегда дружелюбно относятся друг к другу. Помню, мелькнула еще одна мысль (их было так мало тогда в полупустой моей голове, отупевшей от армейских будней, что каждая запоминалась надолго): «И чего не поделили, кровь-то все-таки одна и та же».

Спустя годы, в разговоре с той самой девушкой, о которой идет речь в прологе, почему-то решил подшутить над ней и спросил с улыбкой: «ты казанская, или крымская?». Честно говоря, мне слегка резнуло слух (не буду пояснять, почему) ее колкий выпад: «конечно, казанская, крымские не совсем татары»…

Вторая, осознанная, встреча-взаимодействие состоялась много позже. Тогда, летом 1988 года, проходил полевую практику в Бадхызском заповеднике.