Отзывы на книги автора «Герман Садулаев»

Наверное я сильно отстал от жизни и от современной литературы. Потому что всё чаще попадают в руки изданные совсем недавно книги, значительную часть содержания которых составляет матерная речь, начиная от классических трехбуквенных слов и заканчивая вульгарными изысками с вариациями на тему половых взаимоотношений и физиологии мужских и женских особей вида Homo. Это я сразу предупреждаю возможного будущего читателя этой книги о том, что упомянутые словесные нечистоты в этой книге не просто имеют место быть, но и порой горделиво возвышаются над текстовым полем смрадно пахнущими фекальными кучками и расплывающимися аммиаксодержащими лужицами.

По стилистике это больше похоже на городской, даже мегаполисный офисный роман. Может быть даже уместно будет сравнить в Минаевскими Духлесс и TheТёлками — чтобы понятно было. Однако книга не безнадёжна, потому что лично мне интересным показался "хазарский" слой повествования (много ли мы знаем об этой згадочной стране и об этом давно пропавшем народе!). Довольно интересны были и философские "заходы" и "загибы", видно, что автор в своё время довольно много чего прочитал и запомнил. Ну и попытался переложить своими словами со своими смысловыми оттенками. Вот только концовка повести совершенно рыхлая и размытая — ни о судьбе ГГ ничего не ясно, ни о его дальнейших "смысловых поисках" не понятно. В общем книга просто вдруг взяла, да и кончилась. Правда кончилась с некой аллюзией на весьма похожую концовку недавно переслушанной повести АБС "Отягощённые злом"...

Итого — три звезды.

p

Сборники рассказов и повестей про антиутопии — одни из самых популярных. Стоит отметить триптих антологий "Хаос...", русскую и американскую антологии-тезки "Апокалипсис".
Вот и непрофильное издательствл "Альпина нон-фикшн" решило отметится на этом рынке. Видно, витало что-то в воздухе, наполненном вирусом ковида, еще год назад. Накаркали.
Идея антологии понятна — взять востребованных авторов не из фантастического гетто и попросить их дать своё видение того, что бывает, когда время вышло.
И что же из этого вышло?
Чёртова дюжина (думаю, что число неслучайно) рассказов разделились на три неравные части: юмор-сатира-ирония-сарказм, абсурд-сюрреализм и триллеры.
Больше всего, очевидно, сатирических вещей. Человеку всё-таки проще даже над жуткими вещами смеяться, а не заламывать руки.
За абсурд и сюр отвечают А.Пелевин и Букша. Отвечают плохо.
Триллером отметился Захаров.
Чисто жанровые фантастические вещи, без попыток в натужные смехуечки, получились у Рубанова, Панова, Шаргунова.
Как и в большинстве антологий, есть вещи, вызвавшие восторг, разочарование или не вызвавшие ничего.
В восторге остался от рассказов Садулаева, Веркина, Сальникова, и, пожалуй, Ганиевой и Драгунского.
Разочаровали Пелевин и любимая Букша.
Считаю, читать необходимо. Помимо любопытно раскрытой основной темы, антологию можно и нужно рассматривать, как точку знакомства с современными российскими писателями.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Отзывы на каждый рассказ антологии в карточках рассказов.

Почему решил прочитать: библиография Садулаева. Ранней осенью 2018-го был очарован ведантским романом "Иван Ауслендер" . Решил ознакомится со всей библиографией Садулаева. Пока ни одна его вещь к уровню "Ивана Ауслендера" даже не приблизилась. Прочитал "Таблетку", , "Илли", "Учение Дона Ахмеда" и вот теперь "Прыжок волка" дилетантский исторический нон-фикшн о политической истории Чечни.

"Трактат Лаудаева содержит разнообразные исторические, фольклорные, этнографические сведения; некоторые уникальны, другие общеизвестны, третьи сомнительны. Выводы Лаудаева как исследователя порой субъективны, даже предвзяты."

Садулаев как будто про свой "Прыжок волка" писал.
История Чечни, да и всего Кавказа от хазаров до наших дней с позиции коммуниста по идеологии, юриста по профессии и шутника в душе.
Субъективно, предвзято, спорно. Но написано легко, читать интересно, объём небольшой.
Книга составлена из цикла статей, печатавшихся в журнале "Однако".
История разделена на условные периоды по имени государственного образования, правящего на Кавказе в определённый период времени:
Хазария;
Алания;
Орда;
Кабарда;
Россия vs Имамат;
СССР;
Субъект федерации.

Заинтриговала мысль, что основным товаром во всём мире от древности и практически до 17-18 веков были рабы. В основном славяне. И Великий Шёлковый Путь из-за этого основали, и Генуя с Венецией только этим и промышляли. Не говоря уж обо всех остальных — хазарах, аланах и Орде.
Этот тезис удивительным образом перекликается с тезисом из "Непобедимого солнца" Пелевина :

"...слово «slave», раб, происходит от латинского «славянин». Оно означало славянского пленника – восьмой-десятый век, набеги Священной Римской Империи, огромные массы захваченных в рабство гражданских лиц. Это еще до татар. Мы были неграми до того, как это стало модно – славянские рабы котировались в Западной Европе так же высоко как сегодня русские жены."

Когда рассказ переходит от седой древности к двадцатому веку, количество шуток и анахроничных сравнений уменьшается, а владение материалом растёт.
Как золотой век Кавказа резонно поданы послесталинские годы, вплоть до развала СССР.
Узнал много нюансов про период чеченских войн. Оказывается, внутри страны было столько разнонаправленных сил!
В финальных Выводах автор резюмирует создание чеченского государства под сугубо внешним протекторатом, не вмешивающимся в дела республики:

"...в Путине чеченцы увидели воплощение своей многовековой мечты — турецкого султана. То есть такого султана, который их прикрывает от внешних напастей и дарует формальный статус подданных, а сам далеко и во внутреннюю жизнь чеченцев не вмешивается. В свое время некоторые чеченцы были готовы даже Гитлера принять в этой роли, но Путин оказался лучше Гитлера."

7(ХОРОШО)

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
"Письма римскому другу" Бродский

"Готские письма" в шорт-листе Ясной поляны 2021, и это случай, когда выбор жюри делает честь премии, несмотря даже на мизерность шансов для книги на победу. Объясню, почему оцениваю шансы как слабые. Короткий список этого года мощный,  "Сад"  Степновой, "Филэллин" Юзефовича и "Лесков. Прозеванный  гений" Кучерской не только прекрасны но и получили хороший сетевой резонанс. Читатели, критики, блогеры  обсуждали и оценивали их на протяжении всего года. В противовес совершенному отсутствию паблисити этой книги. Я, при своей маниакальной литературной одержимости, узнала о ней буквально на днях, спасибо инста-группе Книги на поляне.

И, кстати, аттракцион неслыханной щедрости - произведения из яснополянинского шорт-листа вы можете прочесть на Литрес безвозмездно, то есть даром по промокоду, который получите, став подписчиком этой группы. За себя скажу, что воспользовалась и все прекрасно работает. Однако к книге. Дополнительный подзаголовок "Выбранные места из переписки с воображаемыми друзьями. Компендиум" отсылает читателя, не испорченного классическим образованием, к заемной эрудиции Вики. Которая объясняет, что компендий - сокращённое изложение основных положений какой-либо дисциплины.

  Фигассе, - думаешь, - сокращенное, четыре сотни страниц. Но это если с позиций читателя, который пришел поразвлечься, а с точки зрения изрядного куска мировой (хорошо, пусть только европейской) истории от Ромула и Рема до наших дней, вполне себе компактно и кратчайшим путем к цели, как обещало заглавие, потому что таково второе значение слова "компендиум". 

Восхитительное соединение исторических хроник, стилизации под мемуары, биографических заметок, эссеистики, псевдодокументалистики, стенограммы научно-политического диспута, военной прозы, социологических и политологических исследований, филологии и конспирологии, Казалось бы, вырастить из такого жанрового и стилевого разнообразия нечто цельное по определению невозможно, однако Садулаев не только делает это мастерски и элегантно, но неожиданно обращает историю готов и гуннов в остроактуальные реалии дня сегодняшнего. 

Это по-настоящему хорошо. Умно, емко, стилистически многообразно, местами уморительно смешно, иногда горько почти до слез. Виртуозное умение проскользнуть между Сциллой и Харибдой, избегнув крайностей, и сказав все, что хотел.

Так вышло, что новые, революционные, «мыслящие» мировые деньги обрели сознание 32-летней женщины Марии Тихомировой. Она была весёлой, жизнелюбивой женщиной. Таким же характером теперь обладают и азио.
"Выход в деньги" Андрей Рубанов

Сборник "Время вышло",  выпущенный  Альпиной под занавес прошедшего года включает тринадцать рассказов о будущем от современных российских писателей. Как чаще всего бывает со сборниками, оценивать в совокупности  почти то же, что выводить температуру в среднем по больнице, правильнее будет коротко рассказать о каждом.

В абсолютном большинстве случаев это антиутопии, но открывает сборник обаятельная и духоподъемная утопия "Выход в деньги". На языке сегодняшних финансистов это выражение означает обналичивание активов, выведение средств из действующих проектов и со счетов, у Андрея Рубанова, однако, все буквально.  Рассказ о средстве консолидации нового человечества, построенный в форме энциклопедической статьи о создателе новой валюты азио Азе Иванове, который наделил разумные деньги добротой и оптимизмом любимой женщины. Честное слово, я не отказалась бы жить в таком мире.

"Двадцать два" Сергея Шаргунова - а вот это о том, как все стало плохо. Последствия нового вируса разладили что-то в механизме сопротивления старению и средний срок человеческой жизни равняется теперь двадцати пяти годам. Соответственно ускорились все циклы и нужно как-то учиться жить в режиме бабочек-поденок. А надо ли?

Герой "Края, где сбываются мечты" Германа Садуллаева всего лишь хотел перечитать книги  писателя Самохина, которого любил в детстве. Он не знал, что месяц назад самохинские сочинения признаны были экстремистскими, и соответственно, в экстремизме обвиняются теперь его читатели.

В "Смене" Эдуарда Веркина описание одного дня инженера чел..., простите, нечеловеческих душ Арсения, дипломированного зоолога,  концертирующего пианиста, специалиста по европейской поэзии и российскому Серебряному веку, который работает с Флоэмой. Нет, я не буду объяснять, кто это, Веркин моя давняя любовь и жаль, что теперь мало пишет, но он по-прежнему прекрасен.

Образ математика, сдавшего часть вычислительных мощностей своего мозга в аренду некоей могущественной корпорации, сквозной для Александра Иличевского, в "Соснах у медвежьей реки"  появляется снова. Читать Иличевского ради сюжета излишний и неоправданный оптимизм, но высокая поэтика неотъемлемая принадлежность его текста, и никто, как он, не хорош с пейзажной прозой.

Александр Снегирев в ерническом и довольно привычном для себя амплуа рассказчика-приятель-которого-очень-обеспеченный-человек."Человек будущего" саркастический взгляд на "новое опрощенчество" хипстеров, которые декларативно ратуют за экологию, не отказываясь пользоваться ни одним из достижений цивилизации.

"Планета жирных котов" Александра Пелевина по-хармсовски абсурдистская окрошка из тоталитаризма. спецслужб,  инопланетной экспансии, питательной биомассы, невыполнимой миссии, пятидесяти оттенков серого и астероида-убийцы.

Герой "Кадрилей" Алексея Сальникова сетевой инфлюэнсер средней руки меняет убеждения как перчатки в соответствии с прогнозами экспертов, и раз за разом попадает пальцем в небо. Пока не оказывается вынужденным принять участие в протестной акции, которая многое в его жизни изменит.

Будущее "Сучьего потроха", в котором муниципальные структуры присваивают право решать, собак какого размера  позволено держать гражданам, а всех, кто сверх лимита, изымать и уничтожать. Грустная и страшная реальность, Дмитрий Захаров не самый большой  оптимист, здесь превзошел себя по части мрачности, а постоянная для него нота ответственности за прирученных звучит осипшим надрывным хардкором.

"Устав, регулирующий и уполномочивающий вещи и явления (выдержки)" от Ксении Букши вещь, с которой без поллитры не разберешься, впрочем и с ней вряд ли. Ксения как-то заметила, что неплохо бы освоить дискурс по Локану, чтобы уже с полным основанием потрясать читателя  витиеватостью мысли, так вот - это покруче любого Локана будет.

Прозрачный "Реликт" Вадима Панова в котором Бог, воплощенный прекрасной женщиной приходит, чтобы в очередной раз спасти ленивое и нелюбопытное человечество от окончательного оболванивания корпоративными вурдулаками, и в котором понятно абсолютно все, встречаешь едва ли не слезами благодарности.

"Министерство Благополучия" от Алисы Ганиевой - мир "Черного зеркала" и "Страны качества" Марка Уве Клинга, где соцсетевой рейтинг решает все в жизни обывателя, а пошлость ежеутреннего кофейного порнфуда вменена в обязанность, нарушение которой карается, сообразно проступку.

Завершает сборник "Яхта из чистого золота" Дениса Драгунского. В отечестве победила очередная революция, нынешние олигарх свергнуты, а олигаршата и дети менее богатых, но все же обеспеченных людей отправлены на перевоспитание в места не столь отдаленные. Герой, после отбывания некоторого  срока, должен вести  СЖ (скромную жизнь) в селе Капитаново. Это означает до скончания века поденщина или кормиться с огорода. Но человек, он ведь без мечты не может, и однажды... Хороший рассказ на тему "Революция, ты научила нас верить в несправедливость добра".

Сборник неоднородный и качественно неровный, но интересный и рассказ, который придется по вкусу, найдет каждый.

Почему решил прочитать: очень заинтересовала аннотация. Шорт-листы премий.
В итоге: отлично написано! Легко, тонко и саркастично.
Главный герой чем-то похож на Дмитрия Быкова (полнота? преподавание? либерализм?).
Очень впечатлило. Открыл для себя нового автора!
Обратил внимание на заинтересовавшие меня романы автора - всё, кроме военной прозы.
Текст похож и на Быкова, и на Пелевина, и в то же время ни на что ранее читаное.
А ещё там очень много веданты! Последняя треть так просто какая-то новая упанишада! Да кристальной афористичности Пелевина текст не поднимается, но сама эзотерически-индуистская тема очень хороша.
9(ОТЛИЧНО)

Отчёт о первой ежегодной встрече санкт-петербургского литературного клуба «Найди лесоруба»,
проходившей в июле месяце на о. Капри, регион Кампания
Участники встречи: 951033, leykka

Сначала о главном: завтраки у участников встречи начинались в 06-45, что, учитывая запаздывание С-Пб по отношению к Капри на два часа, было вполне литературоугодно. 951033 завтракал обильно, плотно и с имперским размахом (шведский стол и не такое позволяет): омлет, изредка приправленный шкворчащим беконом либо сосисочками; пара ломтиков душистой фокаччи с тонкими покорными сырами; свежевыжатый грейпфрутовый сок (951033 несколько повернулся на грейпфрутовом соке, подчас выпивая, зачастую залпом, по два – два с половиной литра оживляющей жидкости в день (сделайте поправку на царящую в июле на Капри температуру воздуха), за что заработал приходящую изжогу, которую умело гасил послеобеденным йогуртом)…мы отвлеклись; пара нежнейших круассанов с мармеладом; две чашки капучино с сахаром и как финальный аккорд несколько ломтиков арбуза/дыни, либо консервированные персики.

Leykka обходился миской шокохлопьев с молоком и стаканом воды.

После завтрака составлялся план литературного дня: во сколько пойти купаться; чем и где обедать (неизменное одобрение участников встречи вызывали бутерброды с тунцом, креветками и сыром филадельфия с ближайшего mercato) и куда поехать искать диски (дело в том, что 951033 одновременно входил ещё и в аудиоклуб «В дым под водой» и периодически бегал к ним в соседний номер за штопором).

Параллельно в карманном молескине-путеводителе отмечались интересные точки острова, в основном места проживания - виллы, отели, пансионы, развалины различных знаменитых особ: Тиберия, Горького, Ленина, Годара, Карла Дифенбаха, Нормана Дугласа. Виллы были закрыты для публичного просмотра и спрятаны за заборами, которые приходилось всякий раз самоотверженно преодолевать. Чуткая охрана, если таковая находилась, поначалу настораживалась, но, увидав значки лит. клуба «Найди лесоруба» (эмблемой клуба является схематичное изображение человека, летящего на телепортационном ломе; логотип позаимствован у Норильской Ассоциации Телепортации с её молчаливого согласия), всякий раз расступалась, пропуская гостей бродить по комнатам или по развалинам оных. Тиберий как обычно пялился на совокупляющихся отроков и мановениями бровей отправлял всех неугодных вниз с пятисотметрового утёса, на котором был выстроен его особняк – Villa Jovis. Горький и Ленин постоянно бегали друг к другу в гости и плотоядно смеялись, неизменно обыгрывая в шахматы Богданова. Годар миловался с Бриджит Бардо и запечатлевал её в купальнике на красном диване. Дифенбах в обнимку с Дугласом разгуливал в сумерках под кронами лимонов и рассуждал о вечной жизни.

Под конец встречи участники отважились добраться до маяка, сие предприятие окончательно вымотало измученного грейпфрутовым соком 951033, и он, споткнувшись, упал лицом в маяк, где с успехом выбил себе передний зуб. Но свято место пусто не бывает: в результате удара от основания маяка откололся маленький камешек, который 951033 намеревается вставить себе вместо зуба. Фотографию камешка я привожу в конце своего сегодняшнего отчёта, чтобы вы даже не могли допустить и тени сомнения в том, что всё вышеизложенное – чистая правда

А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище…

Эдуард Багрицкий, «Контрабандисты», 1927

Достойный повод, отличное издательство, хорошая бумага, любопытное оформление – хватит ли все этого, чтобы оживить книгу? Вот о чем я думал, взяв в руки этот сборник.

Сказки об Италии Горького – настоящая книга. Вдохновенная, многоплановая, кому-то нравящаяся, а кого-то раздражающая. Это и позволило ей остаться заметной вехой и в русской литературе, и в русско-итальянских связях.

Этот юбилейный сборник совсем иной. Он по-своему любопытен, но больше всего похож на документ эпохи. Уже ушедшей от нас эпохи, которая вроде бы рядом, всего пару лет, но мы уже с другой стороны невидимой границы, отделившей «эпоху стабильности» от нашей эпохи, пока не получившей своего названия. Поэтому смотрятся эти путевые заметки, эссе и рассказы как-то странно, даже немного ностальгично.

А так, все прекрасно. Солнце ласкает Капри, этот рай на земле. Серьезные мужики прилетают на остров на один день, сорвавшись из московского офиса. Питерский писатель встречает коварного разлучника, уведшего у него жену, в одном из уютных каприйских кафе. Эдуард Лимонов встречается в призраками Ницше и Горького. И т.д. Все это как-то клишировано, как-то слишком лично, часто только о себе, а не о чем-то общем, человеческом. Что ж, видно таков был дух той эпохи.

На общем фоне выделился, пожалуй, только Герман Садулаев. Новелла о его неземной любви, Богданове, Горьком и Ленине на голову выше остальных в сборнике. И после прочтения Красной звезды мне понятна его тяга к образности и идеям Богданова, его отсылки и сравнения Капри с идеализированным марсианским обществом.

Очень смешной роман об очень печальных вещах. Это удовольствие, лежащее исключительно в пространстве искусства слова. И счастье, когда мир литературного произведения оказывается близким и понятным настолько, что писателя, кажется, понимаешь с полуслова и ловишь все изящные намеки. Вообще, университетская среда, будь это «Соловьёв и Ларионов» Водолазкина или «Покорность» Уэльбека – крайне питательная, полная иронии и сарказма, рыцарско-романтических приключений и жесткой до жестокости правды. Но она открывается до конца лишь причастным. Особенно, если речь идёт о гуманитариях, живущих только своим предметом, и, будучи вырванными из среды, совершают поистине донкихотовские подвиги. Таков и Иван Ауслендер у Германа Садулаева. Влекомый случаем, герой примыкает к политической оппозиции, совершает романтический евротур a la Онегин и становится мистификацией сектантов. Текст «на пальмовых листьях» - очевидная и не требующая перевода постмодернистская игра, вобравшая в себя сразу множество узнаваемых приемов и жанров мировой литературы. Его обманчивая бойкость, легкомысленность и жизнерадостность направляет публицистическое жало против дня сегодняшнего. В романе много упоминаний реальных событий прямиком из новостных, еще не остывших сводок. Ирония в том, что совершенно непонятно, кто в данный момент оценивает их и говорит с читателем – автор или его герой. Садулаев не прячется за мысли персонажа, но безжалостно предоставляет читателю самому сделать выбор. Обаяние Ауслендера таково, что вслед за ним тоже легко поддаться очарованию протестных митингов, а в лекциях увидеть борьбу за правду. Беззубый, контролируемый мятеж, построенный исключительно на эмоционально-интеллектуальных спекуляциях – лишай, забирающих лучшие силы. Но лучшие ли? У Садулаева заглавный персонаж – типичный слабохарактерный чудак, неустроенный в жизни, лишенный буржуазных мотивов в социализации и не без уязвленных амбиций посвящающий себя «игре в бисер». Получается порой сентиментально, порой умилительно, но без всякой надежды на оправдание. Казалось бы. Лишь пройдя путь ошибок, болезни, подойдя к смертной черте (за этим тоже иронично и смутно угадывается пародия на канон духовного пути), Ауслендер начинает видеть жизнь, что называется, «философски» и надмирно, ценя даже несколько минут этой жизни.
«Иван Ауслендер» читается в первую очередь как прививка против бытового сектантства – будь это политика или религиозность. На отечественной почве, истерзанной чрезмерной доверчивостью, растерянностью, душевным горением по любому поводу, это очень полезно. Даже в финальной части, где Садулаев не поленился реконстуировать учение, приписанное его герою последователями, есть смесь деконструкции и отрезвления. Это учение убирает всё ложное, порочное и лукаво говорит: хочешь просветления – умри. Никаких полумер, комфорта и утешения. Если не готов, живи как жил честным человеком и не поддавайся на провокации.

Ленин утверждал, что интеллигенция - не мозг нации, а её говно. Но так ли это на самом деле? В своё время Алексей Максимович Горький в романе-эпопее "Жизнь Клима Самгина" взялся исследовать природу русской интеллигенции. И, на мой взгляд, пришёл к тому же выводу, что и Владимир Ильич. А Садулаев? Что он думает по этому поводу? Современная интеллигенция - мозг нации, или всё та же какашка?

События романа разворачиваются в тот короткий исторический период, когда...

Когда страна забурлила протестами, словно желудок солдата, с голодухи переевшего гороховой каши (вернее, забурлило только в двух-трёх больших городах, но взгляду рассерженных горожан так и представлялось, что вся Россия вот-вот возьмётся за дубьё и пойдёт колошматить внутреннего француза)...

Митинги, белые ленты, "честные" выборы...

Далёкий от политики университетский преподаватель Иван Ауслендер, человек средних интеллектуальных способностей, лишённый каких-либо ярких качеств, по нелепому стечению обстоятельств становится активным участником протестного движения. Интеллигенция и революция... В этой связи вспоминается ещё один наш многоуважаемый классик Алесан Саныч Блок. Неисправимый идеалист, романтик, так наивно верящий в то, что революцию следует делать если не в белых перчатках, то уж непременно в белом венчике из роз. В своей статье "Интеллигенция и Революция" (1918) Блок писал: "Демократия приходит, "опоясанная бурей"". Да уж! Кто сеет ветер, обязательно пожнёт бурю. Эту простую библейскую истину наши просвещённые сеятели никогда не воспринимали всерьёз. А зря! Потом уже на Соловках раскаялись, но было поздно.

Ауслендер с большим удовольствием выступает на митингах (мероприятия собирают широкий спектр оппозиционных партий: коммунисты, националисты, анархисты, либералисты, хренавступисты... все флаги нынче в гости к нам!). Ветер перемен свистит в ушах протестной толпы, внимающей ауслендеровским словам: "Мы хотим справедливости! Мы не дадим, не допустим! Хватит!" Толпа одобрительно гудит и никого не смущает обилие пустой болтовни и общих фраз. Ауслендер продолжает "жечь"!

Наш премьер сказал, что белые ленточки и шары похожи на презервативы. Но посмотрите сами! Кто-нибудь, отпустите шары! Отпустите шарики в небо! Разве они похожи на гондоны? Нет! Это сперматозоиды! Власть! Это вы гондоны! А мы - сперматозоиды новой жизни! Ура!

Сперматозоиды новой жизни. Ай да Ауслендер! Ай да сукин сын! Его формулировка многое объясняет. Теперь я ясно представляю себе истоки российского протестного движения.

Но вернёмся к вопросу: ху из современная интеллигенция? Мозг или говно? Внимательно рассмотрев фигуру такого, по моему мнению, типичного интеллигента, как Ауслендер (я убеждена, что нынешняя интеллигенция, в большинстве своём, состоит из Ауслендеров) можно попробовать сделать вывод. Не знаю, что увидят другие читатели, я лично разглядела всё тот же классический высер. Впрочем, мой угол зрения - это только мои проблемы.