Голландия

г. Севастополь, Графская пристань, посадка на городской катер

Вечер.

Одинокий мужчина подошёл к краю причала и заглянул в воду. Испуганно дёрнулся косяк чёрных рыб, рассекая пятна городских огней. Расплывалась, как на промокшей старой картине, чёрная шляпа. Заплясало на глади моря круглое немолодое лицо в старых очках с толстой оправой. Мужчина улыбнулся отражению: он знал, что похож на средненького шпиона или агента госбезопасности, какими их представляют фантазёры. Ни тем, ни другим он никогда не был, но ему нравился этот стиль – печальный и ностальгически элегантный.

Кричали чайки, бездомные коты у причала, поглядывая на рыбаков, лениво мотали хвостами, мерцали фонари, гремели смешливые голоса. Подгоняя друг друга, пассажиры спешили на катер – раздался гудок, и матрос приготовился снять канаты. Мужчина так задумался, что не заметил, как направился в сторону катера.

– Пять минут – и мы на другой стороне. Ракета! – послышался взволнованный голос.

– То ли дело лет двадцать назад, – прогнусавили ему в ответ.

Мужчина брёл в людском потоке, будто не понимая, куда и зачем идёт. Он смотрел себе под ноги и бормотал – казалось, считал шаги.

– Опоздали! – рассерженно крикнули. – Да ещё и дождь!

Громыхнуло вдали, сверкнула молния. Мужчина вздрогнул: он боялся грозы, – и замедлил шаг. Как же резко в этом городе меняется погода! Только что ласкал ноздри лёгкий морской бриз – и через пару секунд с неба обрушивается водная стена, море вскипает, люди визжат, не зная, куда спрятаться – даже в толстом плаще мгновенно промокаешь до нитки.

– Да ничего, через пять минут новый. Будет как штык – расписание!

Катер резко набрал скорость и растворился в пелене дождя. Разряд за разрядом вспарывали чёрное небо. Мужчина остановился и посмотрел вдаль – там, на другой стороне Севастопольской бухты горели маленькие, едва различимые огоньки. Он заскользил по ним взглядом, словно пытался что-то найти, разглядеть, но безуспешно.

– Вы на катер? – чья-то рука тронула мужчину за плечо, заставив того вздрогнуть. Он обернулся.

– Нет-нет, я всё равно не… – растерянно начал, но не договорил. Что-то привлекло его внимание, и он медленно двинулся вдоль воды, назад к деревянной пристани, откуда смыло и чаек, и котов, и рыбаков, и теперь, в свете молний, нещадно поливаемая дождём, она выглядела удивительно зловеще. Мужчина смотрел не на пристань, а вниз, туда, где прибило водой мусор: ветки, сплетённые с морскими водорослями, рваные тряпки, бумаги, доски. Сверкнуло – и он как заворожённый направился на этот блеск.

Мир перестал для него существовать. Расстегнул пальто, встал на колени, ничуть не смущаясь прохожих – настолько он был сосредоточен. Протянул руку и что-то выхватил из воды. Скривился, чертыхнулся – предмет выскользнул, – снова нагнулся, потянулся изо всех сил, будто желая нырнуть, резко дёрнул рукой и быстро подался назад.

– Не может быть, не может быть, – шептал он, вытаскивая застрявшую пробку из зелёной стеклянной бутылки. В ней лежал маленький, едва распустившийся цветок розы на тонком стебельке с шипами. Мужчина прижался носом к горлышку бутылки, жадно вдохнул.

– Пахнет, – он будто не верил. – Пахнет же. Но как?

Перевернул бутылку, торопливо потряс. На ладонь упал, тотчас намокнув, красный лепесток. Мужчина стряхнул его и продолжил трясти бутылку.

– Ну чего вам, чего вам, а? – крикнул, отгоняя любопытных прохожих. – Ваш катер, вы ждали его пять минут, а я ждал… я…

Он отбросил бутылку с розой и схватил лист бумаги, сложенный в несколько раз. Развернул, впился взглядом.

– Письмо в бутылке, – присвистнул кто-то из очереди. – Деду письмо пришло, пацаны, прикиньте?

– Почта Крыма, – захохотали рядом.

Густые капли заливали листок, мужчина снял шляпу и прикрыл его, пробежался по строчкам.

– Думал, что я идиот, – одержимо шептал. – Но потом понял… не существует. Писать, и тогда избавлюсь. Воображение. Там, где хочу быть я. Всего этого нет. Всё это вымышлено. Не существует, не существует. Не может быть.

Мужчина почувствовал, как задрожал всем телом. Он встал, свернул лист, вложил в бутылку, сунул её в карман. Достал телефон, быстро зашагал по лестнице. Поднялся на площадь Нахимова, устремился к памятнику, то и дело задевая прохожих.

– Извините, – повторял он. – Извините.

В трубке раздались гудки.

– Ну давай же, давай. Алло! Это я, ну а кто, Анатолич, да. Семён, ну брось ты это, мы ж давно с тобой на ты. Нужно связываться с институтом. Говори громче, Семён, говори громче!

Мужчина нервно оторвал трубку от уха: связь слабая, но была.

– Кажется, я близок к разгадке! Говорил же: ты не пожалеешь, что когда-то поддержал мою борьбу. Ты мне поверил, когда у меня отобрали квартиру, когда казалось, что выхода нет. Ты был единственный. Поверь и сейчас. Все эти годы размышлений, версий, поисков – всё это было не зря. Чем быстрее ты мне поверишь.

Он поднял голову, чтобы осмотреться, – и остолбенел. Впереди, на уровне головы, завис яркий сгусток, источавший ослепительный свет.

– Что за?.. Я на открытом пространстве, в центре города, как это.

В трубке молчали. Стараясь не делать резких движений, мужчина медленно повернул голову. Позади белела арка Графской пристани, подсвеченная тремя цветами государственного флага, но казалось, что она далеко, и очертания её были нечёткими, расплывчатыми, а подсветка – тусклой, безжизненной. Площадь будто увеличилась до гигантских размеров, но что-то в ней было не так – и мужчина быстро догадался: вокруг не было ни одного человека. Он почувствовал, как его холодной водой окатила тревога.

Дождь прекратился. Мужчина медленно повернул голову – туда, где всё громче раздавался электрический треск.

г. Севастополь, улица Курчатова, 15/6, автобусная остановка

Утро.

Рейсовый автобус № 46 с широкой надписью готическим шрифтом HOLLAND прямо под лобовым стеклом уже начал отъезжать от остановки, как на дорогу выскочил, будто чёрт из табакерки, человек. Это был загорелый мужчина, сухой и жилистый, в жёлтой футболке и выцветшей кепке с якорем. Он махал руками, стучал по стеклу, кричал. Водитель испуганно дёрнулся.

– Твою мать, – он нажал на кнопку, и передняя дверь медленно открылась. Человек в пару прыжков достиг двери и, не дожидаясь, стал толкать её, стремясь быстрее попасть внутрь.

– Ты больной? – раздражённо бросил водитель.

– Вот они, вот они, – взволнованно заговорил человек с улицы. Он бегло осмотрел салон: пара притихших девушек, старик, рабочие в комбинезонах, мамаша с сыном, двое на задней площадке. – Они, говорю вам точно!

– Тебе чего надо? – откликнулись с задней площадки. Парень в панаме и круглых очках резко дёрнулся вперёд, но застыл и злобно сверлил взглядом вошедшего. Его приятель, в баскетбольной майке и с рюкзаком, молча улыбался.

– А ну выходите! Воры! Пассажиры, говорю вам, это воры.

– И что же мы украли? – насмешливо бросил один из парней. – Твои последние мозги?

– Выходите, – сжав зубы, процедил человек в кепке с якорем.

– А ты, собственно, кто? – пробасил водитель. – На мента не похож вроде.

– Не мент. Не мент я, – в голосе человека проскользнула нотка отчаяния. – Но это воры, их надо ссадить. Они у женщины спёрли деньги. Из рук вырвали – и бежать! Вот, в продуктовом.

– А ты видел что ли? – с вызовом бросил парень в панаме.

– Она вас, гадов, описала. Она не добежит – нога. И возраст. А я вот добежал.

– Ну молодец, – водитель терял терпение. – Поехали?

– Стой, – мужчина прошёл по салону, приблизился к парню в панаме. – Открой заднюю, пусть сойдут.

– Ты сейчас сам сойдёшь, слышишь! Чепушила, не на тех бочку катишь!

Парень резво подался вперёд и схватил мужчину за руку, с силой дёрнул, ударил. Тот скривился, подался назад, закашлял.

– Наркоманы чёртовы. Не знаю я их! Не местные.

Пассажиры молча наблюдали картину, переводя взгляд то на парней, то мужчину в кепке.

– Вообще-то тебя я тоже не знаю, – заметил водитель.

– Так вы новый на маршруте. А я местный, здесь живу. Я всех знаю, даже вас, водителей. А этих – нет.

Водитель осмотрел его, соображая, что делать дальше, и вдруг изменился в лице, вспомнив что-то важное.

– За проезд-то плати – и поехали, там разберётесь. У меня расписание, развёл тут цирк.

– Не могу, не могу! Задержать их надо. Задержите, сдайте их там, когда приедете. Ворьё ведь, самое гадкое ворьё, у несчастных женщин воруют!

– Я тебе щас! – взорвался парень с задней площадки, но один из рабочих вдруг перекрыл ему путь.

– А ну хватит! – гаркнул рабочий. – Здесь дети. Поезжайте, разберётесь.

Человек с передней площадки с надеждой взглянул на рабочего:

– Мужик, мужик, вот как тебя зовут?

– Ну, Вася, – настороженно ответил рабочий.

– Вася, – повторил мужчина. – А я Кир. Ну вы же меня знаете? – он перевёл взгляд на маму с ребёнком, та неопределённо пожала плечами.

– Я знаю, – внезапно отозвался старик. – Ты мужик-то нормальный, конечно, правильный. Но. – он замялся. – Такое уже слишком. Ехать ведь всем надо.

– Да вы что! – взорвался мужчина в кепке. – Вы что же, не верите? Это воры. Вася, мужики, сдавайте их! Не дайте им уйти! Я не доеду, – бросил он водителю, – но вы-то знаете теперь. Накажите их, а? Накажите этих злодеев!

– Так ты не едешь? – водитель смотрел на него с сомнением.

– Я не доеду, – человек хлопнул себя по лбу. – Не доеду, не доеду!

– Точно больной, – хмыкнул водитель. – Всё, выходи давай.

– Проваливай, придурок, – рассмеялся парень в майке.

– Наркоманы. Ну, посмотрите на них, наркоманы! Хоть бы очки снял, не можешь, не можешь, а?

– У тебя последний шанс, вали отсюда!

– А то что, а то что? Выйдешь из автобуса?

– А то ты не выйдешь из автобуса! – взревел парень в панаме.

Мужчина в кепке с якорем ещё раз посмотрел на пассажиров, плюнул с досады и выскочил из салона. Дверь сразу же закрылась, и он широким шагом пошёл от остановки.

– Эй, – окликнули его. – Кир, ну чего там?

На пластмассовых ящиках из-под бутылок сидели двое мужчин в выцветших футболках непонятного цвета. Между ними прямо на асфальте стояла доска с шашками, а рядом – пара стаканов с пивом и чищеная рыба. Несколько котов расположились чуть поодаль, возле дерева, и с интересом поглядывали в их сторону.

– Ничего, – бросил Кир. – Они не из Голландии, вряд ли вернутся.

– Жалко Татьяну, как ей без денег теперь, – отозвался один игроков и тотчас громко объявил: – Дамка.

Он посмотрел вслед уходящему человеку в кепке, который ещё долго что-то бормотал, и задумался.

– Эй, – окликнул его напарник. – Твой ход вообще-то. Протрезвеем – и станет неинтересно. Все эти дамки, мамки… А парень-то, слышь, молодец, хороший! Всем помогает, за все дела впишется. Сам худой, щуплый – что там того человека? Но ведь душа! – Он поднял стакан, в несколько жадных глотков выпил пиво. Отрыгнул, сморщился. – Только имечко это, конечно. Ну надо же, Кир! Нарочно и не придумаешь!

г. Санкт-Петербург, Полюстровский парк, бизнес-центр «Осень» комплекса «Времена года»

Ланч.

За просторным столом в длинном помещении с разноцветными стенами сидел мужчина в сером деловом костюме и синем галстуке. Перед ним стояли поднос с пустыми тарелками и маленькая чашка чая. Мужчина сосредоточенно смотрел на экран телефона, временами прикасаясь к нему пальцем, подносил чашку ко рту, делал короткие глотки. К нему подошла женщина в строгом чёрном костюме; они недолго поговорили, мужчина несколько раз отрицательно покачал головой. Оставшись один, он вдруг отложил телефон, поставил на стол локоть и упёрся в ладонь лбом, застыл в задумчивой позе. Подошла девушка в белом фартуке, чтобы забрать поднос, мужчина встрепенулся, поправил галстук и торопливо поднялся из-за стола.

Он шёл по длинному коридору. Справа и слева проплывали надписи на английском языке и геометрические фигуры, подсвеченные яркими цветами. Несколько раз коридор пересекался с другими, мужчина поворачивал, здоровался с людьми, которые шли навстречу.

– Привет. Чего такой задумчивый?

Мужчина в костюме не сразу понял, что от него хотят. Перед ним остановился человек с пышной шевелюрой и лёгкой небритостью, он дружелюбно улыбался, глядя прямо в глаза.

– Я говорю: задумался о чём-то? Видок у тебя тот ещё!

– Здорово, Дима. Нет, я не задумался. Я уже всё решил.

– Загадочный ты какой-то, – коллега пожал плечами.

В кабинете мужчина в костюме прошёл мимо рядов перегородок, короткими кивками приветствуя сотрудников. Услышав вдалеке шёпотом «тише, Деревянко идёт», поморщился: подчинённые прозвали его так за сходство с известным актёром, которого он не любил. Вот уже несколько лет его всюду сопровождало это шушуканье.

«Ну ничего», – подумал он, сев в кресло. Зашёл в «Телеграм», отправил короткое сообщение в чат. Налил стакан воды, бросил взгляд в зеркало. Встал, подошёл к окну, посмотрел вниз.

Спустя пять минут кабинет наполнился людьми лет тридцати – тридцати пяти, все они были моложе мужчины в сером костюме. Пришедшие раньше сели в несколько рядов на стулья, кому не хватило мест – толкались возле входа у стены.

– Все на месте, коллеги? – мужчина окинул взглядом присутствующих. – Не хотелось собирать вас с утра по этому вопросу, а сейчас вроде задачи распределены, так что совещание будет недолгим. Да, в общем, это и не совещание.