Будь я помоложе, я написал бы историю человеческой глупости, взобрался бы на гору Маккэйб и лег на спину, подложив под голову эту рукопись. И я взял бы с земли сине-белую отраву, превращающую людей в статуи. И я стал бы статуей, и лежал бы на спине, жутко скаля зубы и показывая длинный нос – сами знаете кому!

Курт Воннегут «Колыбель для кошки»

Часть 1. Истоки ненависти

Пролог

 
Душа, внезапно оторвавшись
Стремительно взлетела ввысь
Оставив на земле остатки
Что в ней из детства собрались
 
 
И где-то я посередине
Смотрю на это вверх и вниз
И что же я при этом вижу:
И там, и там – я вижу жизнь
 
 
Верхняя часть – блеск и сиянье
И воля не замутнена
Нижняя – жалость и страданье
И знаешь из чего она?
 
 
Немного злости, тьма печали
Обида на родных людей
Тех, что любви недодавали
Когда я так нуждался в ней
 
 
Но это в прошлом, и вопрос лишь
Что ныне гложет так меня
Что скажет мне – взлететь, иль падать:
"И что из этого есть Я?"
 

Поход к ним

– Какой симпатичный и один!

Я только поднял глаза, а она уже села на стул рядом.

– Что же ты в одиночестве сидишь? Скучаешь? Давай поболтаем!

– Ну давайте поговорим – отвечаю я.

– Как тебя зовут?

– Александр.

– А меня Адельгаина. Какое-то имя у тебя простоватое, прям замшелое. А ты чем занимаешься?

Не успеваю ответить, как она уже продолжает:

– Я вот врог веду. У меня почти 500 подписчиков!

– Понятно – безразлично отвечаю я – И про что твой врог?

– Ну как… – Ну про мою жизнь. Как у меня дни проходят. Ну я там встаю, завтракаю, спортом занимаюсь, с друзьями встречаюсь… Ну обычный такой врог, как у всех.

– То есть вы все такие вроги ведете, где просто транслируете то, что с вами происходит в данный момент?

– Сложно ты как-то разговариваешь, – хихикает она – Ну да, мы все так делаем. Это же прикольно. Подружки и друзья смотрят что у меня происходит. Я смотрю что они делают. А у тебя разве такого нет?

– Нет – коротко отвечаю я.

– А про что тогда твой врог?

– У меня нет врога.

– Тогда ты чем занимаешься?

– Думаю, тебе это будет неинтересно. Вернее, непонятно. Но я, возможно, когда-нибудь сделаю про это врог – иронично отвечаю я.

– А сколько тебе лет? Мне вот 27.

– Боюсь, что мой ответ тебе не понравится.

Вижу, как ее лицо мрачнеет.

– Так ты из этих? – спрашивает она с каким-то отвращением.

– Ага – легко отвечаю я.

– То-то я смотрю имя замшелое. И один сидишь, как пристукнутый. Как ты забрел-то сюда?! Пока!

В следующий момент она уже сидит за другим столиком с подружками, показывает пальцем в мою сторону, они гогочут и что-то обсуждают, беспардонно разглядывая меня.

Когда мимо проходит официант, девушки его подзывают и что-то шепчут на ухо.

Официант подходит ко мне и переминается с ноги на ногу.

– Да говорите уже. Долго так стоять над душой будете?

– Извините, мы, конечно, не имеем право просить Вас уйти. Просто поймите, не хотелось бы инцидентов в нашем кафе. А они регулярно происходят в других заведениях, когда туда приходят такие как Вы.

– И отчего же?

– Ну Вы же знаете, как наши реагируют на созидателей. Ну у Вас же свои места есть. Не лучше ли туда пойти? А то случись что и будут нас потом трясти. А то еще хуже – закроют вовсе, за то, что не усмотрели. Поверьте, я лично ничего против вас не имею, но другие наши относятся к созидателям не так.

– Ладно, не буду ставить под угрозу Ваше заведение. Пойду я, пожалуй…

Дед

Он мне с раннего детства рассказывал о предстоящей Новой Реальности. В 45 лет он уже стал членом академий наук нескольких стран и известнейшим в мире исследователем в области социального поведения. У него всегда был очень жесткий взгляд и такая же жесткая манера общения, даже с моим отцом, но со мной он всегда был очень мягок. Пожалуй, со мной единственным он в своей жизни и был мягок.

Я тогда, как сказки на ночь, слушал об эпохе бесплатной энергии, о том, как роботы будут производить блага и производить себе подобных.

Роботы делают роботов, и роботы делают всё для нас. Энергия возобновляема и бесплатна. Мы больше не лезем в недра за ресурсами – мы занимаемся рециклингом того, что уже ранее использовали.

Лечить людей станут нанороботы, которых будут запускать внутрь организма. Взамен изношенных органов начнут печатать новые. Все органы, кроме мозга, но он способен восстанавливать себя бесконечно. Нам станет доступно бессмертие.

– Это будет Рай, деда?

– Не уверен, Александр.

– Почему?

– Я слабо представляю себе то, чем люди займут себя.

– Будут новое создавать.

– Это доступно немногим. Я боюсь, что человечество разделится на тех, кто создает, и тех, кто деградирует. Возникнет две ветви людей. Очень изолированные.

– А все смогут жить бесконечно?

– Нет. Нельзя позволять, чтобы это было доступно всем.

– Почему?

– Да потому что Земля не резиновая и, если позволять всем жить вечно, очень скоро пространства для жизни не останется. Поэтому продлевать жизнь должно быть позволено только для самых полезных членов общества.

– Но ведь лекарства тоже позволяют человеку не умирать от болезни. Лекарства ведь всем доступны.

– Это уже сложившаяся практика, Александр, и с ней уже ничего не поделаешь. Но в отношении новшеств будет возможность вводить иные правила.

Дед создал первую Декларацию Разделения и Социальных Лифтов. Согласно Декларации, все общество было разделено на креативный класс – Созидателей, способных к творчеству и созданию нового, и остальных – Примитивов.

В результате в ряде крупнейших мегаполисов появились 100 Капитолиев, в которых, закрывшись от примитивов за каменными стенами, жили созидатели. Примитивы же остались в так называемых даунтаунах. Созидатели из всех прочих городов переместились в эти Капитолии. И еще один – сто первый Капитолий – был основан рядом с городом Приморск, вокруг которого со временем сильно разросся Даунтаун. В этом, самом маленьком по размеру из всех, Капитолии были сформированы центральные органы управления всеми остальными Капитолиями: Научный Совет, Совет по этике и Совет по безопасности.

В Капитолиях созидатели занимались исследованиями, создавая новшества и совершая научные открытия. Примитивы же вели праздный образ жизни, ничем не занимаясь и получая необходимые материальные и информационные блага в необходимых количествах.

Декларация закрепляла право на неограниченное продление жизни только за созидателями. Примитивам же была доступна только стандартная медицинская помощь и лечение.

Также Декларация позволяла созидателям находить себе подобных среди детей примитивов и забирать их. Поначалу часто вспыхивали бунты – забирая ребенка из семьи, созидатели сталкивались с агрессией родителей, не желавших отдавать детей. Такие бунты жестко подавлялись: хоть созидателей и было намного меньше примитивов, созидатели превосходили их технологически, а сообщество примитивов при этом было еще и сильно разобщено. Постепенно изъятие талантливых детей из семей примитивов стало привычной практикой.

Новую эпоху, начавшуюся после Разделения, назвали Новой Реальностью, времена же до Разделения стали называть Эпохой Однородных.