Действующие лица

Бранд.

Его мать.

Школьный учитель.

Герд.

Эйнар, художник.

Крестьянин.

Его сын, подросток.

Агнес.

Фогт.

Второй крестьянин.

Доктор.

Женщина.

Пробст.

Вторая женщина.

Кистер.

Писарь.

Духовенство, представители сельской администрации.

Народ: мужчины, женщины и дети.

Искуситель в пустыне. Хор невидимых. Голос.

Действие происходит в шестидесятые годы XIX века, частью в самом селении, расположенном при фьорде на западном побережье Норвегии, частью в окрестностях его.

Действие первое

Покрытые снегами горные поля, окутанные густым туманом. Погода пасмурная: утренняя полумгла. Бранд, весь в черном, с палкой и ранцем, взбирается вверх в западном направлении. Крестьянин с сыном-подростком следуют за ним в некотором отдалении.

Крестьянин (вслед Бранду)

 
Прохожий, не спеши!.. Куда ушел?
 

Бранд

 
Я здесь.
 

Крестьянин

 
Заблудишься! Туман сгустился,
И в двух шагах не видно ничего…
 

Сын

 
Тут трещины!
 

Крестьянин

 
Тут трещины, – ты слышишь?
 

Бранд

 
И всякий след мы потеряли.
 

Крестьянин (вскрикивая)

 
Стой!
Спаси Господь!.. Мы на ледник попали!
Тут хрупкий наст! Ты не ступай так твердо!
 

Бранд (прислушиваясь)

 
И слышу водопад…
 

Крестьянин

 
Ручей промыл
Себе под ледяной корою ложе.
Тут глубина – до дна и не достанешь!
Провалишься, – так поминай, как звали.
 

Бранд

 
Мой путь ведет туда – вперед, – ты слышал.
 

Крестьянин

 
Да ежели не одолеть его!
Гляди – идешь по корке хрупкой, полой!..
Остановись! Иль жизнь не дорога?
 

Бранд

 
Я – посланный; ослушаться не смею
Пославшего меня.
 

Крестьянин

 
И кто он?
 

Бранд

 
Бог.
 

Крестьянин

 
А сам ты кто?
 

Бранд

 
Священник.
 

Крестьянин

 
Хоть бы так:
Но будь ты даже пробст иль сам епископ, –
И солнце не взойдет – себя загубишь,
Идя по краю наледи подмытой.
 

(Осторожно приближаясь к нему.)

 
Послушай, как ни будь умен, учен,
Не одолеть того, что не под силу.
Вернись! не будь упрям! Ведь не о двух
Мы головах! Коль сложим эту, негде
Другой-то взять. До ближнего селенья
Верст семь, туман же – хоть пилой пили!
 

Бранд

 
В густом тумане нас зато не сманит
На ложный путь блудящий огонек.
 

Крестьянин

 
Но тут кругом подмерзшие озера,
А с ними ведь беда!
 

Бранд

 
Мы перейдем их.
 

Крестьянин

 
Иль по воде пойдешь? Уж больно много
Берешь ты на себя; смотри – не сдержишь!
 

Бранд

 
Но кто-то доказал, что с верой можно
И по морю, как посуху, пройти.
 

Крестьянин

 
Ну, мало ль что во время оно было!
Попробуй в наше кто – пойдет на дно.
 

Бранд

 
Прощай!
 

(Хочет продолжать путь.)

Крестьянин

 
На смерть идешь!
 

Бранд

 
Угодно Богу
Послать мне смерть – приветствую ее!
 

Крестьянин (тихо)

 
Он не в своем уме.
 

Сын (почти со слезами)

 
Отец, вернемся!
Ведь видно, – будет дождь и непогода.
 

Бранд (останавливаясь и приближаясь к ним опять)

 
Послушай, мне сказал ты: дочь твоя
Оттуда с фьорда весть тебе прислала
О том, что смерть ее близка: но с миром
Не может отойти она, не свидясь
С тобой в последний раз?
 

Крестьянин

 
Святая правда.
 

Бранд

 
И до сегодня срок тебе дала?
 

Крестьянин

 
Да, да.
 

Бранд

 
Не дольше?
 

Крестьянин

 
Нет.
 

Бранд

 
Спеши же к ней!
 

Крестьянин

 
Да ежели невмоготу?.. Вернемся!
 

Бранд (глядя на него в упор)

 
За то, чтоб умерла она спокойно,
Сто талеров ты дал бы?
 

Крестьянин

 
Дал бы!
 

Бранд

 
Двести?
 

Крестьянин

 
И дом и скарб весь отдал бы я, только б
Она глаза свои закрыла с миром!
 

Бранд

 
А жизнь?
 

Крестьянин

 
А жизнь?.. Эх, милый человек!..
 

Бранд

 
Ну, отвечай!
 

Крестьянин (почесывая за ухом)

 
Ох, Господи Исусе,
Всему, я чаю, мера есть на свете.
Ты не забудь, – жену, детей имею…
 

Бранд

 
И Тот, Кого ты назвал, мать имел.
 

Крестьянин

 
Опять же было то во время оно!
Тогда чудес немало совершалось;
Теперь и не слыхать о них.
 

Бранд

 
Вернись!
Ты мертв, хотя и жив. Не знаешь Бога,
И Он тебя не знает.
 

Крестьянин

 
Ты строгонек!
 

Сын (тянет его)

 
Пойдем домой!
 

Крестьянин

 
Пойдем, пойдем, да надо,
Чтоб шел и он.
 

Бранд

 
И я?
 

Крестьянин

 
Не то, коль ты,
Не дай Бог, сгибнешь, да узнают люди, –
От них не скроешь, – что мы вышли вместе.
Меня к суду притянут. А найдется
В расщелине иль в озере твой труп.
Так в кандалы меня!
 

Бранд

 
Ты пострадаешь
За дело Божие тогда.
 

Крестьянин

 
Мне дела
Ни до Его, ни до твоих дел нет,
Своих-то полон рот. Вернись же с нами!
 

Бранд

 
Прощай!
Вдали раздается глухой грохот.
 

Сын (вскрикивает)

 
Обвал!
 

Бранд (крестьянину, который схватил его ворот)

 
Пусти!
 

Крестьянин

 
Нет.
 

Бранд

 
Пусти!
Сын
Пойдем!..
 

Крестьянин (борясь с Брандом)

 
Ах, черт меня возьми!..
 

Бранд (вырываясь и повалив его на снег)

 
Наверно
Возьмет-таки в конце концов!
 

(Уходит.)

Крестьянин (сидя на снегу и потирая плечо)

 
Ох, ох!
Упрямый и силач какой!.. И это
Зовет он делом Божьим!
 

(Поднимаясь, кричит.)

 
Послушай!
 

Сын

 
Он наверху уже
 

Крестьянин

 
Да, вижу – вон!
 

(Опять кричит.)

 
Послушай, ты! Не помнишь, где мы сбились?
С какого места взяли не туда?
 

Бранд (из тумана)

 
Тебе не нужен крест на перепутье, –
Идешь по торному пути.
 

Крестьянин

 
Ах, дай-то
Господь! Тогда мы к вечеру же дома!
 

(Поворачивает с сыном на восток.)

Бранд (показывается выше и прислушивается, повернувшись в ту сторону, куда ушли его спутники)

 
Домой бредут. – Ты, жалкий раб! О если б
В груди твоей бил воли ключ и только
Недоставало сил, я сократил бы
Твой путь: понес бы с радостью тебя
На собственных плечах усталых, шел бы
Израненной стопой легко и бодро!
Но помощь тем, кто и не хочет даже
Того, чего не может, не нужна.
 

(Идет дальше.)

 
Гм… жизнь!.. Беда, как дорожат все жизнью!
Любой калека вес ей придает
Такой, как будто бы спасенье мира
И исцеленье душ людских ему
Возложено на немощные плечи.
Готовы жертвовать они, но только
Не жизнью, нет! Она всего дороже!
 

(Как бы вспомнив что-то и улыбаясь.)

 
Две мысли ум мой в детстве занимали,
Смешили без конца, за что не раз
Мне от наставницы-старухи крепко
И доставалось. Вдруг себе представлю
Сову с боязнью мрака или рыбу
С водобоязнью, и давай смеяться!
Я гнал те мысли прочь, – не тут-то было!
Но что же, собственно, рождало смех?
Да смутное сознание разлада
Меж тем, что есть и – что должно бы быть.
Меже долгом – бремя тяжкое нести,
И неспособностью нести его.
И чуть не каждый мой земляк – здоровый,
Больной – такая ж рыба иль сова.
Трудиться в глубине и жить во мраке,
Его удел, и это-то как раз.
Его страшит. О берег бьется в страхе
И темной камеры своей боится:
О воздухе и солнце ярком молит!
 

(Останавливается, словно пораженный чем-то, и прислушивается)

 
Как будто песня?.. Да! И смех и пенье.
Теперь «ура» звучит… еще, еще…
Восходит солнце, и туман редеет;
Я взором снова обнимаю даль.
Вон общество веселое на кряже
Стоит в сияньи утренних лучей;
Прощаются и руки пожимают…
Свернули на восток все остальные,
А двое держат к западу свой путь.
Последнее «прости» рукой, платками
И шляпами они друг другу шлют…
 

(Солнце все ярче и ярче проступает сквозь туман. Бранд долго стоит, всматриваясь в двух путников.)

 
От этих двух сиянье словно льется:
Им сам туман как будто путь дает,
Ковром им под ноги ложится вереск,
И улыбается навстречу небо.
Должно быть, брат с сестрою эти двое.
Несутся об руку они, как в танце.
Она едва касается земли,
И ловок, гибок он. Она порхнула
Вдруг в сторону… За нею он… Настиг,
Поймал… Нет, выскользнула, увернулась!..
Бегут, играя; смех звучит, как песня.
 

Эйнар и Агнес, в легких дорожных платьях, оба запыхавшиеся, разгоряченные, выбегают на площадку. Туман рассеялся. В горах ясное солнечное утро.

Эйнар

 
Агнес, мой нежный краса-мотылек,
Жажду тебя изловить я, играя!
Петли из песен свяжу, и в силок
Ты попадешься, резвясь и порхая.
 

Агнес (приплясывая, повернувшись лицом к нему и не давая себя поймать)

 
Я – мотылек, так и дай мне порхать,
Соком медвяным цветов упиваясь;
Любишь, шалун-мальчуган, ты играть, –
Бегай за мной, изловить не стараясь!
 

Эйнар

 
Агнес, мой нежный краса-мотылек,
Сеть для тебя сплетена невидимка:
Будь ты резвей, чем шалун ветерок, –
В плен ты ко мне попадешь, нелюдимка!
 

Агнес

 
Я – мотылек, так с цветка на цветок
Дай мне порхать на полянах росистых;
Если ж заманишь меня ты в силок, –
Крыльев не трогай моих золотистых!
 

Эйнар

 
Бережно, нежной рукой, мотылек,
Я подыму тебя, в сердце укрою, –
Будешь всю жизнь в нем играть ты, дружок.
Тешиться самою сладкой игрою!
 

Оба, сами того не замечая, приближаются к крутому обрыву и стоят почти у самого края.

Бранд (кричит)

 
Эй, берегись! От бездны вы на шаг.
 

Эйнар

 
Откуда крик?
 

Агнес (указывая наверх)

 
Взгляни туда…
 

Бранд

 
Спасайтесь,
Пока еще не поздно! Вы у края
Навеса снежного, над самой бездной!
 

Эйнар (обнимая Агнес, смеется)

 
Бояться нечего за нас!
 

Агнес

 
Пред нами
Еще вся жизнь – для смеха и веселья!
 

Эйнар

 
Намечен путь нам, солнцем озаренный;
Конец ему чрез сотни лет, не раньше.
 

Бранд

 
Так вы тогда лишь в бездну упадете?
 

Агнес (размахивая вуалью)

 
О, нет, тогда мы к небесам взовьемся!
 

Эйнар

 
Сначала век блаженства, упоенья.
С огнями брачными из ночи в ночь,
Сто лет игры любовной…
 

Бранд

 
А затем?
 

Эйнар

 
Затем – домой опять, в чертог небесный.
 

Бранд

 
Оттуда, значит, вы?
 

Эйнар

 
А то откуда же?
 

Агнес

 
Ну да, теперь-то мы идем, конечно,
Из той долины вон, что на востоке.
 

Бранд

 
Я видел вас на перевале там.
 

Эйнар

 
Да, мы сейчас с друзьями там прощались.
Объятьями, рукопожатьем крепким
И поцелуями воспоминанья,
Столь дорогие нам, запечатлели.
Сюда спуститесь, – вам я расскажу.
Как все чудесно Бог Господь устроил.
И наш восторг понятен станет вам.
Да полно вам стоять, как столб из льда!
Оттайте поскорей! – Ну вот. Итак,
Сначала знать вам надо – я художник;
И за одно уж это благодарен
Я от души Ему: Он окрылил
Фантазию мою и дал мне силу
Волшебную – из мертвого холста
Жизнь вызывать, как сам Он вызывает
Из мертвого кокона мотылька!.. –
Всего же лучше то, что он в невесты
Мне Агнес дал! Я с юга, издалека,
Шел с ящиком своим походным…
 

Агнес (с одушевлением)

 
Словно
Король – веселый, гордый и спокойный!..
А сколько песен знал!.. Без счета, право!
 

Эйнар

 
И вот, как раз попал я в то селенье,
Куда пожить ее врачи прислали –
Впивать там горный воздух, солнца свет.
Росу и аромат смолистых сосен…
Меня же в горы сам Господь направил:
Твердил мне голос тайный, чтоб искал
Красот природы я вдоль горных речек,
Под соснами и на вершинах скал.
Вот там-то я и создал свой шедевр:
Румяную зарю на щечках Агнес,
В ее глазах прекрасных – счастья блеск…
Навстречу мне летевшую улыбку!..
 

Агнес

 
Но сам не сознавал ты, что творил;
Из чаши жизни пил себе беспечно,
Пока в один прекрасный день не стал
Передо мной, готовый в путь обратный!
 

Эйнар

 
И тут лишь у меня мелькнула мысль –
Ведь ты забыл ей сделать предложенье!
Ура! Посватался скорей, тотчас же
Согласье получил и – все в порядке!
Наш старый доктор так был рад, что праздник
Затеял в честь нас, и три дня еще
Мы провели там в танцах и веселье.
И фот, и ленсман, да и пастор сам,
Не говоря о молодежи местной,
Явились все на праздник поголовно.
Уж ночью двинулись мы в путь; но праздник
На том не кончился: нас провожать
Гурьбой пошли все с флагами и пеньем…
 

Агнес

 
И по долине мы не шли – плясали.
То парами, то хороводом целым…
 

Эйнар

 
Из чар серебряных вино мы пили…
 

Агнес

 
И в тишине ночной звучали песни…
 

Эйнар

 
Туман, в долину с севера сползавший,
Покорно уступал дорогу нам!
 

Бранд

 
Куда ж теперь ваш путь ведет?
 

Эйнар

 
Все прямо.
До города…
 

Агнес

 
…Где я живу.
 

Эйнар

 
Сначала
Должны мы миновать вон те вершины,
Затем спуститься к фьорду, где нас ждет
Эгира конь с волнистой дымной гривой;
На всех парах он нас помчит на свадьбу.
А там – как лебеди, свой первый вылет
Направим мы на юг благословенный!
 

Бранд

 
И там?..
 

Эйнар

 
Там ждет нас жизнь вдвоем, блаженство
Прекрасное, как сказка, и как греза,
Мечта – великое!.. Ведь в это утро,
Среди снегов, без пасторского слова,
Мы обручились с жизнью беззаботной;
Со счастьем обвенчались!
 

Бранд

 
Кто ж венчал вас?
 

Эйнар

 
Все та ж толпа друзей, нас провожавших.
Она под звон бокалов закляла
Навек малейшую несчастья тучку.
Что омрачить могла б наш горизонт;
Из обихода нашего заране
Зловещие слова все изгнала
И нас на радость впредь благословила!
 

Бранд (хочет идти)

 
Прощайте же.
 

Эйнар (пораженный, вглядывается в него пристальнее)

 
Постойте… мне как будто
Знакомы вы…
 

Бранд (холодно)

 
Я вам чужой.
 

Эйнар

 
Но, помню,
Встречались где-то мы – в семье иль в школе.
 

Бранд

 
Мы школьными друзьями были, да.
Я мальчик был тогда, теперь мужчина.
 

Эйнар

 
Да неужель…
 

(Вдруг вскрикивает.)

 
Ты – Бранд! Да, да, он самый!
Теперь узнал!
 

Бранд

 
А я тебя давно.
 

Эйнар

 
Привет тебе от всей души, товарищ!
Взгляни-ка на меня… Ну да, все тот же
Чудак, что, обществом своим довольный,
Чуждался игр товарищей своих!
 

Бранд

 
Я был чужим средь вас. Тебя, однако,
Любил я, помнится, хотя и ты,
Как все из южных округов, иного
Закала был, чем я – в тени безлесных,
Угрюмых скал родившийся у фьорда.
 

Эйнар

 
Да, тут ведь где-то твой родной приход?
 

Бранд

 
Через него мой путь ведет.
 

Эйнар

 
Далеко?
 

Бранд

 
О, да, далеко… Мимо дома, где я
Увидел свет.
 

Эйнар

 
Ты пастор?
 

Бранд (улыбаясь)

 
Нет еще;
Лишь капеллан. Как заяц прикорнет
То под одной, то под другою елкой,
Так я – сегодня здесь, а завтра там.
 

Эйнар

 
Но где же странствиям твоим предел?
 

Бранд (быстро и твердо)

 
Не спрашивай.
 

Эйнар

 
Но почему?
 

Бранд (меняя тон)

 
А впрочем,
На том же пароходе я уеду,
Который вас ждет…
 

Эйнар

 
Брачный наш корабль?..
Попутчики мы с Брандом, – слышишь, Агнес!
 

Бранд

 
Но я-то ведь на похороны еду.
 

Агнес

 
На похороны вы?
 

Эйнар

 
А кто же умер?
Кого ты едешь хоронить?
 

Бранд

 
Да бога,
Которого своим ты называл.
 

Агнес (отшатываясь)

 
Уйдем!..
 

Эйнар

 
Но Бранд?..
 

Бранд

 
Давно закутать в саван
Пора и схоронить открыто бога
Рабов земли и будничного дела!
Давно пора понять вам, что успел
Он одряхлеть за сотню сотен лет.
 

Эйнар

 
Ты болен, Бранд.
 

Бранд

 
О, нет, здоров и свеж я,
Как сосны гор, как можжевельник дикий;
Но род людской – он в наше время болен,
Нуждается в лечении. Вы все
Хотите лишь играть, шутить, смеяться.
И верить, уповать, не рассуждая.
Хотите бремя все грехов и горя
Взвалить Тому на плечи, Кто явился,
Как вы слыхали, пострадать за вас.
Венец терновый Он, Многострадальный,
Надел, и – можно вам пуститься в пляс!
Пляшите, но куда – вопрос печальный –
Вас пляска заведет в последний час?
 

Эйнар

 
А, понял я! Да, этой песнью новой
Заслушиваться стали здесь у нас.
Принадлежишь ты, значит, к новой секте,
Что учит жизнь считать юдолью скорби
И силится заставить всех на свете
Посыпать пеплом головы себе?
 

Бранд

 
О, нет; не проповедник я присяжный,
Не как священник говорю сейчас;
Христианин ли даже я – не знаю;
Но твердо знаю, что я – человек,
И вижу зло, недуг, страну постигший.
 

Эйнар (с улыбкой)

 
Мне до сих пор не доводилось слышать,
Чтоб наша добрая страна была
Уж слишком жизнерадостной страною.
 

Бранд

 
И правда, радость здесь не бьет ключом;
Будь так оно, еще куда ни шло бы.
Уж если раб ты радости, то будь им
Всегда, с утра и до ночи, всю жизнь;
Не будь – одним вчера, другим сегодня,
А завтра, через месяц, третьим. Будь
Чем хочешь ты, но будь вполне; будь цельным,
Не половинчатым, не раздробленным!
Вакхант, Силен – понятный, цельный образ,
Но пьяница – карикатура лишь.
Пройдись-ка по стране, людей послушай, –
Узнаешь, что здесь каждый научился
Быть понемножку всем – и тем и сем:
Серьезным – в праздники за службой в церкви;
Упорным – где обычаев коснется
Таких, как ужинать на сон грядущий.
Да плотно, как отцы и деды наши;
Горячим патриотом – на пирах,
Под звуки песен о скалах родимых
И твердом, как скала, народе нашем
Не знавшем рабского ярма и палки;
Натурою широкой, тороватой –
На обещания за винной чашей;
Прижимистым при обсужденьи трезвом –
Исполнить их иль нет. Но тем иль сем
Лишь понемножку всяк всегда бывает;
Ни добродетели в нем, ни пороки
Всего не заполняют «я»; он дробь
И в малом и в большом, и в злом и в добром.
Всего же хуже то, что убивает
Любая дроби часть остаток весь.
 

Эйнар

 
Нетрудно бичевать, но лучше быть нам
Помилосерднее.
 

Бранд

 
Быть может, лучше,
Зато не так полезно.
 

Эйнар

 
Я не буду
Оспаривать греховности людской:
Но объясни ты мне: какая связь
Меж ней и тем, что схоронить пора
Того, Кого зову своим я Богом.