Совершенно недавно мне приснился причудливый сон. В нём я видел пыльную комнату с плотно занавешенными шторами, через которые пробивались первые лучи раннего солнца, демонстрирующие сквозь крохотные щели скупое пространство меблированных углов и танец податливой пыли. "Скоро наступит рассвет..." - подумал я и огляделся вокруг. Несмотря на раннее утро, до сих пор мягко мерцали огарки свечей, позволяя рассмотреть обстановку и понять, что я очутился в комнате с мебелью подобранной во времена Викторианской эпохи. В помещении был длинный лакированный стол, несколько стульев, стены были украшены поверхностью старых картин, а на полу лениво разлегся огромный ковёр с самым коротким размером приятного ворса. Внутри её, помимо меня находились три человека. Их было сложно узнать в пространстве приятного полумрака, но их голоса и манера говорить отзывались внутри приятным теплом и внушаемой нотой доброты и доверия.
— Что есть гений? - спросил человек, отличительной чертой которого была причудливая форма усов и двубортный пиджак, вдоволь перепачканный краской.
— Явно не женщина! - ответил человек, издали похожий на располневшего А. Чехова.
— Точно не я! - подхватил приятный французский философ, бесконечно дымящий своей сигаретой.
— Может быть я претендую на звание гения? - спросил я, не скрывая пространство широкой улыбки с долей вездесущих морщин.
— Я читал тексты ваших рецензий и в обращении к вам, я даже не стану повышать первую букву, ибо нахожу это придирчивым тоном. Поверьте мне, дорогой друг... До гениальности вам достаточно далеко, если выражать ее пропорции воображаемым путём. - ответил первый мужчина, подкручивая причудливую форму длинных усов. — Может быть вы и талантливы, но явно не вам рассуждать на подобные темы. Предоставьте все публике. Пишите, удивляйте, делайте из своих текстов настоящий перфоманс... И может быть тогда... Нет. Вы точно не гений. - сказал он и поставил бокал с розовым шампанским на голову второго мужчины, чтобы проверить степени его равновесия.
— Ты не женщина и слегка меланхоличен. Значит у тебя есть все шансы, молодой человек, - сказал второй, убрав с головы бокал и допивая его содержимое.
— Нет. Он не псих, совершенно недавно от отрекся от Сартра, а это подчеркивает его здравый ум и вечные происки бунта, - сказал третий и затянулся остатком тлеющей сигареты.
— Единственное, что здесь затянулось - это вступление, - сказал я в ответ и развернувшись к невидимой публике начал рассказ о книге Альбера Камю, Гастона Башляра, Сальвадора Дали, Чезаре Ломброзо, Поля Валери, Вильяма Гирша и Поля Реньяра.
Если мы обратимся теперь к решению вопроса – в чем именно состоит физиологическое отличие гениального человека от обыкновенного, то, на основании автобиографий и наблюдений, найдем, что по большей части вся разница между ними заключается в утонченной и почти болезненной впечатлительности первого.
Данное произведение компиляция мыслей неназванным автором. Обрывки рассуждений на тему гениальности и поведенческих мотивов людей, обладающих качеством гения. Это вовсе не философский поединок между Камю и Ломброзо. От первого здесь всего несколько мыслей, которые стали одними из моих любимых моментов, встреченных на страницах данного произведения и были притянуты только во имя обложки и внушительности авторского списка, принявших участие в создании книги.
Её начало казалось приятным и многообещающим, словно первая любовь, незапятнанная вопросами наподобие: "Сколько ты зарабатываешь?", "Каким ты видишь наше совместное будущее?", "Тебя это устраивает?", "Почему ты ничего не делаешь?" и дальше по длинному списку. В ней долго задавались вопросы гениальности с яркими примерами и причудами исходившими от действительно гениальных людей.
В ней появлялись куски биографии, написанной Сальвадором Дали, приводящие меня в неописуемый восторг и добавившие желание прочитать целиком, как минимум две его книги, одна из которых роман написанный автором:
Сальвадор Дали - Сокрытые лица
— Вы вообще знали, что он что-то писал? - спросил я у толпы из трех коренастых мужчин.
— Да. Я наслышан. - сказал первый из них, подкрутив левый ус и выдав свои мысли улыбкой.
— Я вообще не в курсе кто он такой, - сказал чеховский доктор, не заставший лучи гениальности первого. — Но я верю, что он не женщина, а значит не имеет склонности быть проституткой. - добавил он, покосившись в сторону гениального писателя книг.
— На обложке одной из моих работ будет фрагмент картины Сальвадора Дали «Тайная вечеря». Но биографию его я не читал. Да и роман тоже. Это абсурдно!
Сальвадор Дали - Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим
Дальше начались извивания второго участника диалогов из моего сна, под именем Чезаре Ломброзо, который мне однажды понравился образом мысли, но не сутью произнесенных вещей. В кусках книги его собственной работы посвященной теме гениальности, очень многое место занимают вопросы сумасшествия и помешательства. Слишком многое место...
Мне как читателю, хотелось приблизиться к истине. Получить толчок собственной мысли, вгрызаясь в страницы изданной книги. Но я получил только недружелюбный удар в область ключицы и мысли уводившие в сторону от решения сути вопроса. Драка была неравной во всех придуманных смыслах, по причине того, что издатели мыслей могли увидеться со мной только во сне или на страницах собственных книжек. Они высказали свое мнение и оставили меня наедине с его неподатливой сущностью, в ходе которой я так и не смог разобраться в задатках гениальности. Может её и не стоило разбирать и копаться в причинах?
Может надо просто принять факт жизни Моцарта, Гете, Дали, Микеланджело, Камю, Толстого, Ван Гога, Достоевского и многих других из длинного списка, без попыток разбирать их гены и причины зарождения особого склада ума? Не давать им выйти на улицу за справкой свидетельствующей об их психическом состоянии, а просто наслаждаться плодами их прекрасного творчества? Лицезреть картины, читать книги, слушать гениальную музыку и узнавать про сотни причуд и напорах непонятливой прихоти? Может быть гении пробиваются сами вопреки всему остальному? Жизни, положению в обществе, отсутствию денег и признания толп? Не жалея о том, что ты посредственен или несколько больше заданной нормы? Молча восхищаться и создавать восхищением нового гения? Почему бы и нет?!
Каждое поколение уверено, что именно оно призвано переделать мир. Мое, однако, уже знает, что ему этот мир не переделать. Но его задача, быть может, на самом деле еще величественнее. Она состоит в том, чтобы не дать миру погибнуть.
— Или хотя бы не умереть самому... - продолжил я мысли А. Камю, обнаружив, что проснулся внутри своей неубранной спальни. Теперь вместо прелести собеседников мне пришлось разглядывать разбросанные носки и три помятых футболки, на спинке старого кресла. — Жаль, что мы так и не поговорили с ними и я не разобрался в истоках гениальности, но попробую записать выводы по лучшим кускам диалогов из нашего разговора. - сказал я и пошёл набирать текст самой короткой рецензии:
"Данное произведение подарит множество фактов о жизни гениальных людей. Их можно забыть, потерять, но иногда возможно перечитать из малочисленного числа мест с расставленными в них закладками мысли. Оно не позволит понять природу гениальности и приблизится к понятию синдрома гениальности. Читатель узнает множество фактов и мыслей Сальвадора Дали, улыбнётся заключениям Чезаре Ломброзо и задумается над парой брошенных слов. Стоит ли тратить на ее драгоценное время? Пожалуй, не стоит, если вы до сих пор не прочли все значимые книги из бесконечного списка желаний. Чтение первоисточников указанных авторов добавит куда большее удовольствие, нежели обрывки расставленных мыслей. Именно по этой причине я в скором времени возьмусь за указанные в рецензии книги. Как всегда...
"Читайте хорошие книги!" (с)
