«И что теперь на этот раз? Когда она все-таки оставит меня в покое!"

– Ты хочешь мне вернуть деньги за ту кружку?! Или что?

– Нет… Подожди, сейч-час отды-ы-ышусь.

– Жду… А пока идём дальше…

Честно, я так до сих пор и не понимал, почему она сильно захотела догнать меня и ради чего. Ладно бы это того стоило, но взамен просто пытается заставить то ли извиниться перед ней, то ли идти ещё быстрее, чтобы она точно не успела.

– Слушай… Я бы хотела извиниться…

Томми резко остановился, даже волосы перестали на мгновение колыхаться от явного удивления.

– Стоп, мне это послышалось?

– Вовсе нет, я серьёзно. Не хотела тебя задеть, честно.

– Хорошо. Дальше что?

– Предлагаю прогуляться до парка.

– Тогда вперёд!

Мне до сих пор не понятно её поведение. Знакомы может час или чуть больше, преодолели немного, пару-тройку километров и уже успели поссориться, помириться. Очень все это странно.

– Ты всегда такой закрытый и мрачный?

– Да, но в особенных случаях трудно найти в городе.

– Постоянно на всех злишься?

– Нет, это же по мне этого не видно?!

– Заметила! А у тебя никого нет?

– Нет!

– Ты же хочешь?

– Нет, тебя уж точно.

– Ну, зачем так грубо, я же пытаюсь как-то пообщаться с тобой.

– Да?! Только тему другую выбирай!

–Мне очень страшно, когда ты так грозно говоришь и смотришь на меня своими широкими зрачками. Ты болен?

– Нет. А должен?!

– А ведь да! У вас есть внутренняя проблема!

– Что?!

– Ну, мне так кажется и сердце подсказывает. А оно ещё никогда меня не обманывало.

– Знаете, дамочка, скольким я жизнь испортил? Сколько семей лишилось кого-то дорогого. И знаешь, кто был причиной? Я…

– Ужас! Кошмар! Да таким ещё шёпотом сказал! Безумец! Ты!

– Повторим, что было минут двадцать назад?

– Нет, не хочу!

– А что тогда?

– Думаю, нам надо пройти чуть дальше и узнать что-то новое.

– Ничего же не изменилось, все как раньше, прежнее.

– Ты какой-то не разговорчивый. Может тепло и ласка?

– Нет!

– Ну что ты такой резкий и гордый? Просто хотела бы сделать тебе лёгкий массаж…

– Не стоит.

Она сделала это неожиданно. Просто положила руки на плечи и начала сильно втирать свои тонкие пальцы мне в кожу. Это было очень приятно, я даже обомлел, но это казалось перебиранием легких ненавязчивых нот, натянутых струн до предела.

– Ммм…

– Приятно?

– Очень. Но только так неожиданно и сразу.

– Да что ты, мне же не трудно; все же думаю, должно быть хоть что-то, чему ты безумно рад и не хочешь совершать глупостей.

– Не уверен, но, наверное, да.

– Вот именно! Так что расслабься немного…

Это было очень приятно и слишком странно. Никогда раньше девушка, которую я знаю лишь с утра, не оказывала мне столько внимания. Плавно вверх, нежное пощипывание и обратно вниз. Как же это здорово!

– Пойдём. Твои руки уже устали.

– Нет, ты что…Наоборот!

– Ну, все, хватит, не забывай, кто у тебя есть.

– Не напоминай. Сейчас тут только ты и других у меня нет.

– Тогда тем более, пошли. Я заметил неплохую лавочку, её недавно покрасили и кто-нибудь точно испачкал себе штаны оранжевой кляксой.

– Чтобы мы сделали то же самое?

– Нет, чтобы присесть и отдохнуть.

– Хорошо, показывай.

– Нам сначала прямо, а потом чуточку в бок и как раз на месте.

– Надеюсь, там правда не осталась свежая краска, а то трудно будет всем объяснять, что ты не маленькая и точно успела бы дойти до туалета.

– Серьёзно?! Ты настолько сильно об этом заморачиваешься. Просто расслабься и не думай; все будет намного…

– Лучше! Да, а ведь я знала, что ты не такой, что в тебе есть прекрасное. Просто ты его прячешь.

– Это ты так думаешь. На самом деле нет, как ты можешь по мне судить, если знаешь ровно полдня?!

– Просто.

– Ты что ли видишь меня насквозь? Вроде не прозрачный.

– У меня огромный опыт общения с людьми, а как ты, я видела многих и, поверь, совсем не ошибаюсь.

– Есть ли в твоих словах правда, я не уверен, но пусть будет так. Расскажи про себя.

– Не знаю даже с чего начать. Родилась недалеко от города Хорт, были мама и папа. Даже сестра, но всегда хотела младшего братика, чтобы просто так взять на ручки и покачать, уложить вечером спать. Поиграть с ним, но досталась старшая сестра.

– Это же хорошо!

– Да, но не всегда. Раньше так тоже думала, пока не поняла, что она заберет мое счастье…

Такого никогда ещё не было. За все мои считанные года я лишь мог представлять, как это бывает, но не так, чтобы самому быть участником этой истории. Счастливые люди живут вместе, потом становятся другими. На этом не заканчивается история, и нет счастливого конца.

Быть может суть и смысл в том, что некое, несомненно, поменяет мир. Смотреть в будущее мы не умеем. Не знаем как, но, что спорить с этим бесполезно, давно осознали. Мне хочется стать немного другим, и это похоже на монолог, разве не так? Казалось, нет, ничто не меняется, и я особенно; шел бы дальше, если не эти пакеты и не её фраза: "… Эм… Зачем Вы смотрите на мои пакеты?". Серьезно, это так просто. Для чего нужен было отвечать? Они просто стояли!

Спрошу у себя: "Согласен, Томми, об этом даже не стоит думать? Да!"

"Я до конца сомневалась, что он адекватный человек. Взгляд его, внешность, но он же симпатичный; приятный голос, зрачки, в них много тех, кто тонули, и сердце, она так яростно шумит, что дети, кажется, любили его так легко, как он сам себе не представлял. Видела его впервые и тогда, раньше, не понимала, что такие могут быть счастливыми… Все-таки все должны быть собой… Этот день, он потрясающий, но что сделать, как вернуть то время, если тот Американо и в правду был ароматным?! "

2

Мы были очень спокойны, и даже не казалось, что я раньше хотел совершать ужасное. Вот она, сидит справа от меня и очень внимательно смотрит на мою руку, постоянно падающую на коленку. Стоило делать это медленнее, и ее акцент был дольше.

– Ты что, любил мою сестру? Джесси?!

– Да! Как это?!

– Ну, вот так! А, вспоминаю!

– Что именно?

– Она как-то про тебя рассказывала и правда, говоря, ты мне казался немного другим. Рассказывай дальше.

– Я попробую, но обещать ничего не могу.

Это была невероятная история с ней, когда я серьезно начал ценить кого-то в моей жизни. Знаешь, ее взгляд и это необычное: «Обними, мне грустно…» Я тлел как ежедневный плавающий закат, как жалкий фитилек серой хрустальной лампадки. В стольких местах были, и как мне нравилась ирония жизни: я не люблю людей, а они ее обожают. Как она смотрела на меня своими цветными глазами, был сильно польщен и тонул, жадно хватал гортанью сладкий воздух и тонул; захлебывался и улыбался. Ей нравились мои глаза, как же часто они были сухими и серыми… Самозабвенные чувства.

Как мы познакомились – не помню. Только мы стали ближе. Ее имя, мое, и мы уже больше, чем прохожие в монотонном сером городе посреди оазиса каменных джунглей. Люблю ее рыжие волосы, отдающие жасмином. Маленькая моя дюймовочка, которая везде тянет свои милые ноздри, лишь бы узнать, почему сегодня так хорошо и хочется нырнуть в леденящую речку. Зиму мы не пережили, зато очень ярко чувствовалось тепло от ее рук.

– Стой, я ошиблась!

– В чем?!

– Это не она! Моя сестра работает в больнице. Сейчас, точно где, сказать не могу, но по твоему описанию только часть соответствует ей: да хоть даже цвет волос другой и описания совершенно другой девушки. Продолжай!

– На чем же я остановился? Ах, да!

Бывало, уставший и никчемный бродяга присел рядом, обнял и мягко уронил свою голову ей на грудь; медленно засыпал, а ее рука лежала на моей голове, перебирала густые волосы, смотрела вдаль. Она – моя жизнь, всегда спрашивал меня, насколько я сильно люблю ее, и твердил, что с легкостью готов прыгнуть на велосипед и ехать в гору за звездой.

Однажды назвал точку на небе ее именем, и она упала; загадал заветное желание и теперь…

Я сколько лет хожу и говорю, что жалею – она ушла после моих слов. Сначала – «Я тебя люблю, Томми!», а потом я: «Взаимно, дорогая». День прошел, за ним следующий, и роковой. Не отвечал на вредные гудки, не хотел видеть ее горящих глаз; что-то произошло такое, что клином встало между нами…

– Что же это!

– Ее слова, что хочет быть с собой всегда. Любви. А я погас, мне стало грустно и невыносимо… Прости меня, родная!

– И даже сейчас?!

– Да, до сих пор. Почти не вспоминаю, а так все было хорошо. Были знакомы очень давно, и она… увы, забыл ее возраст.

– Не страшно! Верни ее, скорее…

– Я бы хотел, но, не знаю где её искать. Последняя встреча была десять лет назад, что-то сказала про этот город. А я случайно приехал сюда по делам и каждый день вспоминаю.

– Думаю, нет.

– А может и не случайно.

– Ты хотел ее найти?

– Да.

– Пытался?

– Нет.

– Ты что?! Как мог просто забыть про нее, свой алмазик?! Как оставил ее одну грустную на произвол судьбы…

– Слишком просто и поверь от этого, мне не лучше, чем тебе. Стой, а как ты узнала ее имя?! Я же не рассказывал!

– Ты о чем-то думал, и руками бил по ноге. Взгляд был задумчивый и необычный, не похожий на тебя. Вообще, другой человек; ладонь, пронзая воздух, очертила ее имя. Я прочла…

– М-да! А я даже не задумывался…

– Вот так оно и бывает: человека нет, но ты думаешь про него. Он не хочет быть рядом с тобой, а ты ищешь во всех прохожих на улице его лицо. Как же они похожи на его кудрявые светлые волосы, голубые глаза.

– Я его знаю?

– Думаю, нет.

– Блеклые очки, рыжие милые веснушки. Он всегда так добр был со мной, любил, как ты свою мадмуазель.

– Давай о другом…

– А? Что? Ну, давай. Какая у тебя самая заветная мечта?

– Либо стать самым счастливым человеком на земле, либо испещрить всю землю и вырезать многие тысячи голов невинных людей.

– Это же ужасно! Не смей думать о втором! Первое и точка! Мне не нужен друг-маньяк!

– Мы разве друзья?

– А что нет? Я уже привыкла к тебе, да и ты ко мне. Хотя, если так сильно хочешь, то можем быть просто приятными знакомыми!

– Вот, такое мне больше нравится. Хорошо.

– Кем ты был до нее?

– Я? Думаю человеком, но это слово ко мне не подходит. Вот, тенью, да, был.

– Ну почему? Ты же очень хороший!

– Так считали все, кроме меня.

– Слишком негативно! Прекрати!

– Ведь так и есть. Постоянно шёл куда-то, не смотрел вниз, мелкие камни сами летели под ноги, пинал их. Все дни шли очень быстро, буквально летели, а меня не замечали.

– А ты знал, что у тебя очень красивые голос и речь?

– Сомневаюсь…

– Почему так себя не любишь себя, ведь на самом