Юркие ящерицы бегали по истрескавшемуся корявому стволу старого дерева; они отлично понимали друг друга, потому что говорили по-ящеричьи.

– Ишь, как шумит и гудит в холме у лесных духов! – сказала одна ящерица. – Из-за этого шума я уж две ночи кряду глаз сомкнуть не могу. Точно у меня зубы болят – тогда я тоже не сплю.

– Там что-то затевается, – сказала другая. – Холм, как подымется на своих четырёх красных столбах, так и стоит, пока не запоют петухи, – верно, хотят его хорошенько проветрить, – а дочери лесного царя выучились новым танцам с притоптыванием. Да, что-то затевается!

– Я говорила с одним моим знакомым, дождевым червяком, – сказала третья. – Он только что выполз из холма, где дни и ночи рылся, и там подслушал кое-что. Видеть эта жалкая тварь ничего не видит, зато бродить ощупью да подслушивать – мастер. В холме ожидают заморских гостей! Важных-преважных! Кого именно – дождевой червяк сказать не хотел, да, пожалуй, и сам не знал. Все блуждающие огоньки приглашены участвовать в факельном шествии – как это у них называется! И всё золото и серебро – а этого добра у них в холме довольно – начищают до блеска и выставляют сушиться на лунный свет.

– Каких же это таких гостей ждут? – толковали ящерицы. – Что там затевается? Слышите, слышите,