© Г. Айзенк, К. Бартол, 2021

© Перевод: В. В. Гуринович, А. Боричев, А. Можаев, Л. Ордановская

© ООО «Агентство Алгоритм», 2021

* * *

Психология: Смысл и бессмыслица

1956 г.

Детекторы лжи и сыворотки правды

Если правда, что на небесах и на земле существуют такие вещи, которые и не снились нашей философии, то несомненно, в равной степени, последней грезятся такие вещи, которые на небесах или на земле не существуют. Среди этих вымыслов воображения – такие разные понятия, как философский камень, служивший для превращения неблагородных металлов в золото; эдипов комплекс, подразумевавший превращение человека в дерганого неврастеника; гурии, чья красота и сладострастная чувственность предназначались для успокоения мусульманского воина, отдавшего жизнь в борьбе за веру в пророка; архетипы Юнга, предназначенные для того, чтобы мучить наше современное сознание мистическими напоминаниями о мудрости наследованной, сознательно или бессознательно от ушедших поколений.

Немного более научно доказуемым фактом, чем вся эта ложь, является довольно странное явление, достаточно широко изучавшееся в последнее время, под общим названием психосоматические расстройства. Под этой малопонятной фразой подразумеваются просто некоторые расстройства тела, или сомы, которые могут быть вызваны психологическими событиями, такими как сильные эмоции, и, следовательно, излечение от соматических расстройств может быть достигнуто прежде всего психологической «очисткой». Эта настойчивость на тесной взаимосвязи между телом и сознанием и взаимодействии между ними рассматривается как самая современная тенденция. Часто открытие того, что многие люди рассматривают как жизненно важную истину в медицине, приписывается Фрейду и психоаналитикам.

Это не исторический взгляд на факты. Общая теория психосоматического взаимодействия стара, по меньшей мере, так же, как человеческие размышления о сознании и материи, и в этих современных теориях можно отыскать весьма немногое из того, что может быть найдено у греческих или даже более ранних философов. Также нет ничего нового в особенном применении принципов, связанных с медицинской диагностикой и лечением. Чтобы привести только один пример, мы можем рассмотреть историю, изложенную в хорошо известном персидском произведении «Ахлак-и-Джалали» в XV веке. Автор рассказывает, как великий доктор Рашез был вызван в Трансоксиану для осмотра Амира Мансура, страдавшего ревматизмом суставов, который придворные медики вылечить не могли. Подойдя к реке Оксус, Рашез отказался переправиться через нее в предоставленной лодке, потому что она была слишком маленькой и хрупкой. Посланники царя связали его по рукам и ногам, бросили в лодку и силой перевезли через реку. Рашез объяснил им причину своего сопротивления: он, дескать, знает о том, как многие тысячи людей каждый год безопасно пересекают реку. Но случись ему утонуть, люди говорили бы, каким глупцом он был, подвергнув себя такому риску по собственной воле, а вот если бы он погиб, когда его перевозили через реку силой, то люди бы не осуждали, а жалели его.

Достигнув Бухары, Рашез перепробовал различные способы лечения Амира, но безуспешно. Наконец, он сказал царю: «Завтра я попробую новое лечение, но это будет стоить тебе твоего лучшего коня и лучшего мула из твоих конюшен». Животные были предоставлены в его распоряжение. Рашез привел Амира в натопленную баню за городом, привязал оседланных и взнузданных коня и мула снаружи и наедине со своим пациентом вошел в парилку. Затем он вынул нож и стал обвинять Амира, напомнив тому об унижении, которому он, Рашез, подвергся, когда был насильно перевезен через Оксус. Он угрожал в отместку за это лишить Амира жизни. Амир был взбешен, и в результате – отчасти от страха, отчасти от ярости – он встал на ноги. Рашез мгновенно выскочил наружу, где его ждал слуга с лошадью и мулом, поскакал во весь опор и не останавливался, пока не пересек Оксус и не достиг Мерва, откуда написал Амиру следующее: «Да продлится жизнь царя во здравии и власти! Согласно моему обязательству я лечил тебя, стараясь изо всех сил. Однако из-за недостатка природного тепла это лечение сильно затянулось, поэтому я предоставил его психотерапии, и когда нездоровые настроения подверглись достаточному воздействию в бане, я намеренно спровоцировал тебя на усиление природного тепла, вызвав таким образом значительную силу, чтобы устранить уже смягченные умонастроения. Но встречаться нам впредь было бы неблагоразумно».

Этот пример «психотерапии» в подлиннике книги был назван действительно так и закончился не меньшим вознаграждением материального плана, чем это бывает в современной психотерапии. Амир, обрадованный вернувшимся здоровьем и возможностью свободно передвигаться, одарил Рашеза почетным халатом, мантией, тюрбаном, рабами и прекрасными рабынями, конем со всей сбруей и вдобавок назначил ему ежегодное жалованье в 2000 золотых динаров и 200 мер^[1] зерна.

Очень похожая история рассказана величайшим мусульманским врачом Авиценной, родившимся приблизительно в 980 году, в его редком и неопубликованном сочинении «Книга происхождения и возвращения». В этом случае пациентом была женщина из домочадцев царя, которая, накрывая на стол, неудачно согнулась и ее поразил внезапный ревматический приступ суставов так, что не смогла принять вертикальное положение. Царский врач, которому было поручено вылечить ее и который не имел под руками лекарств, обратился к помощи психотерапии (снова автор называет ее именно так). Он призвал на помощь «чувство стыда» и стал снимать с женщины одежду. Тогда, по словам автора: «…в ней произошла вспышка гнева, которая устранила ревматические симптомы», и она выпрямилась, совершенно излеченная.

Примеры подобного рода можно привести из исторических документов многих стран. Все они говорят о том, что знания об основных принципах, управляющих связью тела с сознанием, существовали с незапамятных времен. Один из таких принципов лежит в основе современного метода обнаружения лжи. И хотя это достижение мы приписываем современности, на самом деле подобные методы были известны за сотни и даже тысячи лет до нашего времени и применялись людьми, к которым мы относимся, как к неграмотным дикарям.

Подобное применение, за которое ручаются современные антропологи, уходит во времена, находящиеся за пределами человеческой памяти. Использовавшийся способ можно проиллюстрировать следующим примером. Был убит вождь племени. В его смерти подозревались пять человек, которым он в прошлом нанес вред. Каким образом можно было найти виновного? Племя выстроилось в виде огромного полукруга на берегу реки. Пятеро обвиняемых стояли лицом к племени и спиной к реке. Колдун, устрашающе одетый и раскрашенный, скакал вокруг под ритмичные удары барабанов. По мере приближения момента истины напряжение неуклонно возрастало. Наконец, танец закончился. Колдун торжественно выложил на пять тарелок, сделанных из пальмовых листьев, рис из чаши. Затем он произнес перед племенем длинную речь о несправедливости убийства вождя и о магии, которая изобличит убийцу. Невиновные, объяснил он, съедят рис без труда. Виновный же, чье преступление так велико, что даже звери и растения не захотят иметь с ним дело, не сможет проглотить и нескольких зерен и таким образом будет разоблачен в своем преступлении. Будучи хорошим практическим психологом, какими является большинство колдунов (если бы они не были таковыми, то не смогли бы долго оставаться в живых!), он снова и снова «вдалбливал» это внушение, вслух перечисляя предыдущие разбирательства, когда данный метод оказывался безошибочным и приводил к признанию. Затем он эффектно передал каждому из обвиняемых его тарелку с рисом. И вот четверо из них стали есть рис, если и без явных признаков удовольствия, то по крайней мере без видимого труда. Но пятый, мертвенно-бледный, едва держась на дрожащих ногах, отчаянно двигал челюстями в тщетной попытке проглотить хотя бы немного риса. Картина вины не могла бы быть красноречивее, и когда его, по приказу колдуна, с трудом поволокли прочь на съедение крокодилам, он во все горло прокричал свое признание.

Использованные в этом случае психологические приемы достаточно ясны. Всем нам известно, как от ужаса во рту пересыхает. Сильное переживание подавляет пищеварение и взаимосвязанное с ним слюноотделение. Без слюны пережевывание и глотание пищи затрудняется или же вообще становится невозможным. Таким образом, мы легко можем представить, что происходило с несчастной жертвой в описанной выше сцене. Зная о собственной вине и суеверно боясь могущества колдуна и его способности установить правду, подозреваемый безусловно верит в те трудности, которые испытывает виновный человек при попытке съесть рис. Таким образом, страх перед последствиями неизбежного разоблачения делает его рот сухим, и осознание этого изменения еще более усиливает его страх в связи с неизбежным разоблачением. Когда рис уже передан ему, то жевать он не в состоянии, и снова субъективное осознание испытываемых при глотании трудностей усиливает его страх, загоняя виновного в замкнутый круг собственных эмоциональных реакций. Какой бы варварской ни казалась эта история, в современных методах обнаружения лжи нет ничего принципиально нового по сравнению с тем, что, несомненно, имеет место в данном случае. Мы можем обнаружить определенные усовершенствования в регистрации проявления эмоций, но, с другой стороны, наши современные методики вызывают гораздо меньше эмоций, чем был способен вызывать колдун, и, в противовес, нет уверенности в том, что наши современные технологии имеют больше преимуществ.

Слюноотделение как показатель эмоции вообще не используется современными специалистами в области обнаружения лжи. В наши дни мы больше обращаем внимание на кровообращение, дыхание и некоторые электрические явления в коже, которые будут описаны в свое время. Несколько менее страшная история, чем о колдуне, может проиллюстрировать, что и эти методы также были хорошо известны тысячу лет назад. Она опять связана с Авиценной и в качестве примера приведена в его шедевре «Канон врачебной науки» в разделе, посвященном любви. Он классифицирует это чувство как умственное или психическое расстройство, наряду с сонливостью, бессонницей, амнезией, манией, гидрофобией, меланхолией и тому подобным. Когда Махмуд из Газны пытался похитить Авиценну (короли и правители в те времена проходили большие расстояния, чтобы воспользоваться услугами хорошего консультанта!), тот спасся бегством и тайно прибыл в город Гиркания на Каспийском море. Родственник правителя этой провинции страдал болезнью, приводившей местных докторов в недоумение. Авиценну попросили высказать свое мнение. Тщательно осмотрев пациента, он попросил помощи кого-нибудь, кто хорошо знал все округи и города провинции и смог бы повторять их названия, пока Авиценна держал руку на пульсе пациента. При упоминании одного из городов он почувствовал, что пульс участился. «Теперь, – сказал он, – мне нужен тот, кто знает все дома, улицы и кварталы этого города». Снова при упоминании определенной улицы появилось изменение пульса, и еще раз, когда были перечислены все члены одной из семей. После этого Авиценна сказал: «Все. Этот юноша влюблен в такую-то девушку, которая живет в таком-то доме, на такой-то улице, в таком-то квартале такого-то города, а лекарство для юноши – это лицо девушки». В выбранный Авиценной счастливый день была торжественно отпразднована свадьба, и лечение завершилось.

В этом случае мы снова имеем пример непроизвольного эмоционального отклика, выдающего тайну, которую по той или иной причине субъект эксперимента хочет скрыть. И этот непроизвольный отклик является сопутствующим элементом сильной эмоции. Тесная взаимосвязь между эмоциями, испытываемыми людьми, и физиологические изменения, происходящие в человеческом теле, являются основой нашей технологии обнаружения лжи. С ней имеют дело, как на экспериментальном, так и на теоретическом уровне, многие психологи и физиологи. Возможно, один из самых известных американских психологов, Уильям Джеймс, брат писателя Генри Джеймса, вместе с норвежским психологом Ланге, дал название закону, который определяет основу, в той или иной форме, большинства современных работ в области эмоций. Этот закон Джеймса – Ланге «переворачивает» то, что мы считали нормальным ходом вещей. Что, согласно обычному мнению, происходит, когда мы переживаем эмоцию?

Мы несчастны, следовательно – мы плачем; мы испуганы – и наше сердце бьется чаще; мы в ярости – и надпочечники выделяют адреналин в нашу кровеносную систему. Другими словами, нами осознанно ощущается, что вначале возникает эмоция, а затем приходят сопутствующие физиологические явления. Джеймс и Ланге утверждают, что это означает ставить телегу впереди лошади. В ответ на определенную ситуацию надпочечники выделяют адреналин в кровеносную систему, и поэтому мы чувствуем гнев. В определенной ситуации наше сердце бьется чаще, и это заставляет нас испытывать чувство страха. Определенная ситуация вынуждает нас плакать, и нашим субъективным чувственным ответом на слезы является чувство печали. Другими словами, внешний ситуативный стимул (S) порождает определенные физиологические отклики (страх, адреналин, учащение сердцебиения), которые мы можем обозначить PR. Эти физиологические отклики, в свою очередь, порождают ощущение эмоции (Е). Итак, формула Джеймса – Ланге выглядит следующим образом: S → PR → E, тогда как обычно мы представляем себе существующую последовательность скорее как S → E → PR.

По поводу этой теории ведется множество дискуссий, проводятся эксперименты. К сожалению, очень немногое из сделанного можно расценить как проливающее некоторый свет на эту проблему – проблему связи тела и сознания вообще. Мы можем только решать, что порождает что: эмоция – физиологический отклик или физиологический отклик – эмоцию, выясняя, что из них приходит первым, но сделать этого мы, к сожалению, не можем. Эмоции субъективны. Для определения времени мы должны полагаться на интроспективные сообщения наших субъектов, которые не могут считаться очень точными, особенно когда дело касается долей секунд. С другой стороны, физиологический отклик не является внезапным (есть – нет) событием. Его формирование также требует некоторого времени. Эти трудности наводят на мысль, что тогда как решение, пожалуй, не является невозможным, то оно определенно невозможно лишь в настоящее время. Следовательно, мы можем не обращать особого внимания на этот вопрос. Давайте просто отметим: обнаружено, что эмоциональные события, которые ощущаются индивидуумом, и определенные типы физиологических нарушений, которые подтверждаются записями специального электронного оборудования, всегда происходят вместе. Следовательно, можно использовать данные о появлении одного как доказательство существования другого. По сути дела, это принцип, на котором основано обнаружение лжи. Нет сомнений, что он является совершенно надежным и достаточным научным принципом. Немного позже у нас будет возможность рассмотреть трудности, которые могут возникать при использовании данного принципа.