© Галя А., 2016

ISBN 978-5-4483-4765-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кто такой этот кот Котя

Котя в тумане светит. Потому что у него есть маленький друг – Светлячок. И когда вечером туман, Котя сажает своего друга Светлячка на листок лопуха, берет в лапу большое перо, макает перо в чернильницу и пишет, пишет, пока к утру туман не рассеется.

Чернила он берет у своей дальней знакомой Каракатицы. Каракатица не любит, когда на нее смотрят, она очень стыдливая. Бывало, соберется Котя за рыбой к морю, наловит удочкой рыбы целое ведерко и зовет каракатицу, а та как выплывет, так сразу же смущается, а когда она смущается, то бросает вместо себя пузырек чернил и уходит на дно. Вот, мол, я, и нет меня – только успевай чернила подбирать. Но Коте нужны чернила, иначе чем он будет писать на листе лопуха, вот почему у него всегда с собой сачок, он им сразу подхватывает чернильницу и несет домой, к большому лопуху. И ведерко с рыбой не забывает.

У лопуха – нора, ее вырыл Крот. Крот очень старый, он живет в норе уже давно. У него в норе много-много ходов и кладовок, спален и гостиных. В кладовках Крот держит свои консервы – заготавливает на зиму червяков. А еще крот плохо видит и носит очки с толстыми линзами. Крот очень трудолюбивый, он ходит по своим коридорам, все время что-то ощупывает и перекладывает с места на место.

Котя сделал законную перепланировку заброшенного Кротом чердака и построил над ним избушку. В избушке печка, на печке большой горшок с ухой. Поест Котя ухи, ляжет отдохнуть у лопуха, и там к нему приходят разные сказочные истории. И вот Котя берет в лапы большое перо, которое подарила ему Ворона из своего парадного оперения, макает в чернила, которые он берет у стыдливой Каракатицы, сажает на листок друга-Светлячка, когда садится туман, и записывает истории, пока они не ушли от него обратно туда, откуда пришли.

Каждое утро из норы вылезает Крот, и Котя дарит ему очередную историю. А Крот заворачивает в листья лопуха самых толстых червяков. Крот червяков ест, но листья не выбрасывает, а складывает листок к листку. А потом прибегают шустрые муравьишки, подгрызают края, и паучок сшивает листки своими паутинками. Получается книжка.

Наз-зойливая Муха

Котик Котя был необычайно пушистый, и даже в летний зной не снимал своей красивой серой шубки в темную полосочку. А как ее снять, если кроме единственной шубы другой одежды нет? В один из особенно жарких дней, когда ничего не творилось, не писалось и даже не лежалось под лопухом, к Коте пристала отвратительная большеглазая злая Муха.

Она жуж-жжала, жуж-жжала, зудела-з-з-зудела, так что у Коти начался з-зуд и ж-жар, изж-жога, з-зубная боль и спаз-змы в ж-животе.

Муха злилась, что Котя совсем не знает букв, потому что для нее самые главные – Ж и З. Эти две буквы она выучила в мушиной школе, а в Котиных писаниях слишком много гласных! «Мяу – это опас-сно, надо употреблять жужжащие, сипящие и зудящие!» Она грозилась привести осу, пчелу и даже построить рядом с Котиной избушкой громадный муравейник.

Котя не боялся Мухи, не опасался Осы, а с Пчелой дружил – осенью она ему приносила медовые соты. Просто его ушам было неприятно слышать зудение и жужжание. Сам он любил мурлыкать, фырчать и мяукать – по настроению. Но сказать «зззз» – язык не поворачивался.

Котя чихнул. «Вот, – подумал он. – Муха еще какую-нибудь заразу притащит». Он был очень, очень чистый, аккуратный кот. Шубку свою с утра до вечера вылизывал. Высохнет – тут же начинал лизать сначала.

Все объедки, кости, ошкурки и другие нечистоты Котя складывал в компостную ямку и зарывал лапками с коготками. Печка, горшок и другая посуда – все тоже было аккуратно вылизано. И даже половичок ежедневно вытряхивал. И тут такая напасть – назойливая Муха!

И вот Муха не поздоровавшись влетела в избушку, постелила себе на подоконнике перину из пуха лопуха и принялась петь свои уж-жасные песни и пританцовывать – Котя даже лапами уши заткнул. Муха вела себя так, будто она теперь хозяйка Котиной избушки. Да она и заявила, что отныне, чтобы он писал грамотно, она будет ему диктовать! да!

Больше всего на свете Муха любила коктейли. Малиновый, клубничный, яблочный, грушевый, но больше всего – виноградный. От винограда она пьянела, доставала гармонь и начинала во весь голос жужжать частушки, постукивая каблучками.

На концерт собрался народ – насекомые всех мастей, от мала до велика.

Поднялся шум, плясали и гудели до темноты. А Муха была на этом сборище заводилой. Она играла на гармони, пела и плясала, и вокруг нее кружили зудящие, свистящие, звенящие, шуршащие, дрожащие крылышками, усиками, щупальцами, рожками и кривыми ножками…

А что Котя делал? Котя ничего не делал.

И вообще он был очень занят шубкой: вылизывался и не обращал внимания. А ночью была гроза, и вся насекомая братия расползлась и разлетелась кто куда. Кое-кого проглотила на ужин прошлепавшая мимо Лягушка. Котя для тренировки перед сном немного попугал мышей. И улегся у печки. А как пригрелся, взял в лапы гусли и замурлыкал… песня вышла красивая.

Чудеса

Котя очень любил поэзию, она его умиротворяла и приносила пользу его пищеварению. Бывало, рязляжется лениво Котя под лопухом после обеда, чтобы солнышко не припекало, и складывает гекзаметры, складывает, складывает, как карточные домики, пока не начинают они разваливаться. Ну а как начинают разваливаться, Коте это надоедает, он рассыпает их обратно на отдельные дактили и бросает в мешок – потом пригодятся. Много чего у Коти припасено в его большом мешке.

Котя любил играть: запустит лапу в мешок и достает оттуда разные сокровища – хореи, ямбы, спондеи, амфибрахии, анапесты, ну и дактили. Под его лапами все оживало: хореи постоянно тряслись, ямбы стрекотали, спондеи прятались под листья, амфибрахии ползли вперед, анапесты – назад, как раки, а дактили махали зачатками крыльев.

Однажды дактили оперились, и из мешка вылетела целая стайка птеро-дактилей. Котя долго бегал по поляне, ловил каждого птенца за хвост, как Иван свою Жар-птицу, ощипывал и водворял обратно в мешок – до того времени, как прилетит настоящее вдохновение, стихи сложатся в поэму и тогда – в добрый путь.

Нескучно шли вереницей летние денечки…

Котя мечтал, что когда-нибудь он сложит из запаса свои Чудеса – великое произведение, которым будут наслаждаться люди… Но пока… пока охоты до шедевров нет.