В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,

Не вынося тягот, под скрежет якорей,

Мы всходим на корабль, и происходит встреча

Безмерности мечты с предельностью морей…

О, странная игра с подвижною мишенью!

Не будучи нигде, цель может быть – везде.

Игра, где человек охотится за тенью,

За призраком ладьи на призрачной воде…

Ш. Бодлер. Плавание

Прелюдия 1

Что такое счастье?

Вот Аля знала точно, что это такое. Это когда ты едешь домой. В любимый военный городок. Кому-то этого было мало, ей – нет. Аля, а точнее Алевтина, была девушкой из самой обыкновенной семьи. Отец – военный. Мать – фельдшер. Познакомились они двадцать пять лет назад на студенческой вечеринке и с тех пор не расставались. Помотались по гарнизонам, родили Алю и в конце концов осели в городке Н-ске, куда Алиного отца направили на службу. Родина сказала служить, и он стал служить. В чине полковника. И начальника гарнизона. Выслужил. Академия Генштаба ему, наверное, уже не светила, но Владимир Васильевич туда и не рвался. С его точки зрения, счастье – это когда рядом любимая жена и дочь. И служба. А что еще надо? Есть такое призвание – родину защищать.

Алина мама, Татьяна Викторовна, считала, что тоже счастлива. Любимый и любящий муж, замечательная дочь. Да и профессия медика за столько лет ей не надоела. Любила она свою работу. И дочке привила к ней любовь. Вот Алечка и поехала получать образование в мединститут. Уже пятый год пошел как. Девочка хочет стать хирургом. И специализироваться на полостных операциях. Чтобы жить и работать в военном городке. Конечно, впереди у нее еще год учебы, потом еще практика, потом… Но целое лето девочка будет дома.

Что еще надо для счастья?

Ей – ничего. Ее мужу – тоже.

Самой Але для полного счастья надо было закончить институт, получить достаточный опыт и уехать работать в родной город. Ей там нравилось. И мало того, там был симпатичный офицер Леша. С которым она хотела бы прожить всю оставшуюся жизнь.

А сейчас она просто стояла на перроне и ждала родителей. Приятно оттягивал руку чемодан с подарками. И не важно, что ради их покупки пришлось подрабатывать уборщицей в магазине. Не бывает недостойной работы. Бывает маленькая зарплата.

В сумке лежала зачетка со сплошными пятерками. А еще Алю недавно допустили до первой в ее жизни операции. Вообще-то не должны были, но пустили, под строгим присмотром хирурга. И операция прошла безупречно. Чем не повод для гордости? Пусть и аппендицит! Но все-таки.

Потом подъехал старый жигуленок, из него выскочили родители, и Аля опять почувствовала то самое ощущение безграничного счастья.

Она жива и здорова. Рядом с ней самые родные и близкие люди. И они тоже живы и здоровы.

Только через пятнадцать минут Владимир Васильевич смог загрузить своих женщин в машину и развернуться по направлению к дому.

Они были искренне счастливы. Настолько, что боги позавидовали их счастью. И из-за поворота неожиданно вывернулся тяжелый грузовик. Владимир Васильевич отчаянно вывернул руль, уходя от столкновения.

Все было бы прекрасно, если бы на этом месте двумя часами раньше не чинился жигуленок-«шестерка», оставивший на асфальте здоровенную масляную лужу.

Машину занесло.

Завертело.

Перевернуло несколько раз и впечатало в стоящее рядом дерево.

Последней вспышкой яростного отчаяния пронеслось в мозгу Али: «Я умираю?! Не хочу!!!»

Я буду жить!!!

Темнота.

Прелюдия 2

Ночь. Полнолуние. И неожиданно тихий лес, через который пробирается пожилая женщина в грубых деревянных башмаках.

В руке она несет большую корзину. Свет луны пугает ее. Ветви деревьев кажутся лапами чудовищ, а уханье совы наполняет душу почти животным страхом.

Но она знает, куда идет.

И наконец выходит на полянку, в центре которой стоит небольшая хижина. Днем тут, наверное, красиво. Но сейчас луна обливает все мертвенно-бледным светом и превращает ручей в реку мертвых, огородик – в пустынную и почти голую землю, а сама хижина внезапно кажется женщине пастью какого-то хищного зверя.

Но она все равно пойдет туда. Иначе нельзя. И она скребется в дверь хижины.

Проходит несколько минут, прежде чем та отворяется.

Стоящая на пороге старуха выглядит как страшная ведьма из деревенских сказок. Седые волосы растрепаны и распущены по плечам. На подбородке бородавка. Ночная рубашка была когда-то белой, но теперь она вся в пятнах и заплатах. Хотя кто смотрит на рубашку, если в тебя буквально впиваются черные глаза. Яркие, внимательные и удивительно молодые. Такие могли бы принадлежать и восемнадцатилетней девушке.

– Что тебе надо?

– Это тебе, – протягивает корзину женщина.

– Я спросила, что тебе надо.

Старуха по-прежнему не прикасается к корзине, не двигается с места, только у ее ног невесть откуда появляется здоровущий белый кот. Трется, вьется, глядит красными глазами. И в зыбком неровном свете кажется женщине призраком, пришедшим из ада за ее душой.

Но она не собирается отступать.

– Я хочу, чтобы ты помогла моей госпоже.

– В чем помогла?

– Ты же знаешь, Морага. Госпожа Лилиан уже третий день очень плоха. Родильная горячка сведет ее в могилу. Приходил лекарь, очистил ей кишечник и пустил кровь, но она так и продолжает метаться в лихорадке. Я не хочу, чтобы она умерла.

Старая ведьма пожимает плечами.

– А она? Чего хочет твоя хозяйка?

– Умереть, – опускает глаза женщина. – Я знаю. Но…

Взгляд ведьмы неожиданно смягчается.

– Я все понимаю. Она тебе как родная дочь. Со всеми ее недостатками. Ты ее любишь. Давай сюда корзину. Это мне?

– Да. И еще. – Женщина снимает с пояса кошелек. Там что-то позванивает. – Это тоже…

– Хорошо.

Ведьма даже не думает рассматривать свой гонорар. Вместо этого она приподнимает лицо женщины за подбородок и внимательно глядит ей в глаза.

– Я дам тебе средство. Сильное. Ты разведешь его в молоке и дашь ей выпить. А потом сядешь у ее кровати и будешь звать. По имени. Или как звала ее в детстве. Говори с ней. Хоть о чем, но говори. Если она захочет, она вернется.

– А если нет?

Ведьма чуть улыбается краешком губ.

– Мое средство способно вернуть в тело душу. Только вот если душа сама не пожелает остаться, тут уж все бесполезно. Понимаешь?

Женщина кивает.

– Все будет зависеть от тебя. Сумеешь ее дозваться – вернется. Нет – уйдет навсегда. И никто не поможет.

Женщина кивает головой:

– Я согласна.

– Тогда жди. Я сейчас достану лекарство.

Ведьма скрывается в хижине. Женщина остается на крыльце. Ей по-прежнему страшно. И так же жутко шумит лес. И так же пляшут на ветру ветви деревьев и тянутся, тянутся к ней когтистые лапы.

Но она дождется. Возьмет лекарство и пойдет обратно.

А дома сделает все, что сказала ведьма. Потому что не хочет потерять свою девочку. Она очень-очень ее позовет. И Лилиан, Лилечка, Аленька обязательно вернется. Должна вернуться к ней. К своей старой нянюшке. Непременно вернется…

Глава 1
«Вы, конечно, слышали о переселении душ. А вот случалось ли вам слышать о перенесении тел из одной эпохи в другую?»

Никто не знает, что происходит там, за гранью смерти. Никто и никогда этого не узнает.

Но есть старая, очень старая легенда. И она гласит, что тело конечно, а душа вечна. Если погибает тело, душа отправляется на новый виток перерождения, чтобы спустя некоторое время снова появиться на земле.

Кое-кто считает также, что число миров бесконечно, и, побывав в одном мире, душа может отправиться в другой.

А еще есть такое мнение, что, если душа очень хочет жить, она может занять чужое тело, из которого уходит душа прежнего хозяина. Говорят, так тоже бывает. Душа не уходит, а просто переселяется.

Но это, конечно, просто глупость. Ведь до сих пор никто не признался в таком переселении…

Первым Алиным ощущением было – больно.

Вторым – больно!

Третьим – больно!!!

И девушка открыла глаза.

Лицо, нависшее над ней, оптимизма не внушило. Не было ничего. Ни белого потолка, ни сверкающих ламп, ни людей в белых халатах – одним словом, ничего из представлений современного человека о реанимации. А ведь она обязательно должна была попасть туда. Или хотя бы в обычную палату. После нескольких переворотов машины…

Аля отлично помнила страшный хруст в своей шее и почти не сомневалась, что после такого ей грозит минимум год реабилитации.

О практике в больнице можно забыть сразу.

Абзац.

А так хотелось… Ей обещали пока травматологию, но потом… Ага, теперь ей травма тоже светит. В качестве пациентки.

Только вот почему над головой какая-то пыльная розовая тряпка? И что это за тетка с тремя зубами, которая глядит ей в лицо и проникновенно спрашивает:

– Госпожа очнулась?

При этом изо рта тетки дохнуло таким смрадом, что Аля застонала – и потеряла сознание.

Но хотя бы все тело болеть перестало.

Во второй раз открыть глаза оказалось чуть легче. Опять было больно. Но теперь меньше. И Аля никак не могла понять, почему болит в области паха, если была автомобильная авария? Вроде бы она головой ударилась, а не тем самым местом. А с другой стороны, кто его знает? Могла и тем самым.

Больно.

Над головой опять была мерзкая розовая тряпка. В воздухе воняло чем-то горелым и, пардон, дерьмом. Но сознание вроде бы отплывать не собиралось. Пока.

И Аля повела глазами по сторонам.

Увиденное заставило ее серьезно усомниться в реальности происходящего. Может, она слишком сильно головкой об машинку треснулась, и теперь у нее глюк? И он атакует?

Было от чего пребывать в шоке. Она лежала в большой комнате на здоровенной кровати. Комната размером не меньше, чем вся родительская трехкомнатная квартира. И кровать занимает гордое положение посередине. С одной стороны окно, в которое виднелся лес. С другой – огромные шкафы. А если смотреть прямо – дверь. Роскошная, вычурная и позолоченная. А сама комната напоминала жилище придурошной барби. Другой характеристики Аля подобрать не могла.

Розовым было все. Стены, затянутые приторно-розовой тканью в золотых цветах размером с капусту. Занавески веселенького поросячьего цвета. Шкафы, покрашенные косоруким маляром в тот же барби-цвет, для полного счастья еще и обляпанные золотом. Столик на ножке – разумеется, по ножке вились розы, а окраска столика напоминала грудь снегиря. Кресла, обитые той же тканью, что и стены. Здоровущие вазы с розами. И венец всего – пыльно-розовый балдахин над кроватью. Со здоровущими бантами золотого цвета.

Аля почувствовала, как перед глазами поплыли розовые круги. Но в этот раз так легко сознание потерять не удалось.

– Госпожа!

Над ней нависло то же лицо, что и в прошлый раз.

Аля кое-как собрала остатки сил – и выдохнула:

– Где я?!

Получилось что-то вроде «е… а…». Откровенно плохо получилось и невнятно. Но – как смогла.

Видимо, сиделка (а кто еще может сидеть рядом с больным человеком?) приняла это за разрешение говорить или что-то еще в этом духе, потому что затараторила:

– Госпожа, я так рада, так рада, что вы очнулись! Вы уже три дня лежите. Знахарка была, сказала, что трогать вас нельзя, коли тело само смерть переборет, так тому и быть, а коли не переборет, то и судьба вам за ребеночком вслед уйти. Родильная горячка – она ж много кого сгубила. Мы боялись, что и вас хвороба приберет, ну и молились ежечасно – с божьей помощью вы и на ноги скоро встанете. А вот водички не хотите ли?

И перед носом у девушки появился здоровенный кубок из желтого металла.

Золото?

Сверкнули алые самоцветы по ободку чаши.

Аля почувствовала себя зависшим компьютером. Машинально вытянула губы, прикоснулась к холодному металлу, и в горло ей полилась вкуснейшая холодная вода. Прекрасная. Чистая. Без малейших признаков ржавчины. И смешанная с чем-то вроде дешевого вина из пакетов…

Да что тут происходит?!

Но спрашивать Аля поостереглась. Вместо этого прикрыла глаза и принялась размышлять.

Чем-чем, а логическим мышлением боги девушку не обидели.

Как медик, она отлично знала – иногда надо не прыгать и не бегать, а промолчать. Лишний раз промолчать не помешает. Факт. В любом случае ты об этом не пожалеешь.

Что она помнила?

Последнее – тот КамАЗ. Крик отца. Сильный удар головой и хруст в шее. И – темноту.

Что-то было еще в темноте, но что? Она не знала. И принялась анализировать услышанное от сиделки.

В сухом остатке провал в черноту. А теперь – эта комната и сказанные слова.

Что было сказано?

Госпожа. Явно обращаясь к Але. Но господ вывели в 1917-м. Кстати, зря. С Алиной точки зрения. Но об этом после. То есть госпожа – это она. А где у нас так говорят?

А где угодно. От Арктики до Антарктики. Есть места, где тебя будут почтительно именовать «прекраснейшая и мудрейшая, совершеннейшая и чудеснейшая». Деньги только отстегивай, и будут. Хотя Але на такое и пяти копеек жалко. Но – ладно. Обращение не редкость. А что дальше? Вы уже три дня лежите?

После той аварии… Аля подозревала, что и двадцать лет можно бы пролежать. В коме. Но дальше-то как?!

Была знахарка. Какие, на фиг, знахари в век медицины и фельдшеров?! Даже в Африке есть Красный Крест! И вообще – не похоже это на Африку. Холодновато. И небо за окном серое. И даже если знахарка – какие к черту преодоления болезни в век антибиотиков?! Вкатят лошадиную дозу – все микробы передохнут.

И вообще – за ребеночком?!

Какие, к чертям свинячьим, дети?! Аля, честно говоря, спала только с Алексеем. На каникулах. И то со всеми предосторожностями. Ей доучиться хотелось, а ему – получить хотя бы майора. А потом уж можно и в загс. Но пока они старались, чтобы ничего… и никак… И после тех каникул у нее месячные были не раз. И по графику. Давно бы проявилось, если что.

О чем тут речь идет?! Какой ребенок?

Хотя, если был ребенок – ясно, почему внизу живота такие мерзкие ощущения. Редкостно мерзкие.

Но как?!

Лично у Али было два варианта. Первый – простой. Она оправилась после аварии, успела выйти замуж, залететь и даже родить. Но в результате стресса (родильной горячки, клинической смерти, пролетевшего метеорита, упавшего яблока – вариантов прорва) забыла все, что было после аварии. И теперь ей все придется начинать сначала.

Второй вариант…

Он тоже был. И не радовал.

Соседка по комнате в общаге была заядлой толкиенисткой. Она ходила на ролевки, свято верила в параллельные миры, заваливала все углы фантастикой и замусорила весь комп всякой пакостью из разряда фэнтези. Аля не спорила с ней и не ругалась, прок был и от такого. Особенно когда в комнату случайно забрели двое пьяных кавказцев. Они мигом протрезвели, натолкнувшись на Элдариэль (в миру – Элла) в кольчуге и с мечом. Которым она и гнала парней по коридору до выхода. Девушка как раз собиралась на ролевку и оделась соответственно. Эффект был потрясающим. Тем более что все делалось с приближением к реальности, и меч весил не меньше трех килограммов. А то и все пять. Аля не взвешивала. А железякой в умелой руке, да по хребтине…

Но – хватит об Элке.

Второй вариант был параллельным миром. И радоваться тут нечему.

Аля периодически брала у подруги что-нибудь почитать – если расшатанная нервная система отказывалась погружать девушку в глубокий сон, очень хорошо помогали разные фантастические книги. Насколько она помнила, выглядело это так. Героиня (молодая, прекрасная и вся из себя ведьма) попадает в параллельный мир (где только ее и ждали). И начинает вести себя там настолько по-идиотски, что в родном мире ее бы приняли в психушку без блата и очереди. Просто на основании поступков.