Перевод выполнен по изданию: Meinecke F. Die deutsche Katastrophe. Betrachtungen und Erinnerungen. Wiesbaden: Dritte Auflage, 1947

© Friedrich Meinecke

© Н. А. Власов, перевод, предисловие, комментарии, 2024

© Н. А. Теплов, оформление обложки, 2024

© Издательство Ивана Лимбаха, 2024

Предисловие переводчика

Что должен чувствовать, о чем думать человек, который на склоне лет видит свою горячо любимую страну разгромленной, лежащей в руинах, ставшей предметом ненависти всего мира? Человек, прекрасно понимающий, что все происходящее не каприз злой судьбы, не плод заговора злобных врагов, а результат действий собственного правительства. Правительства, обещавшего народу величие, богатство и процветание под лозунгами национального превосходства и особого исторического пути – а в итоге приведшего страну к тотальному поражению, иноземной оккупации и разрухе. Правительства, против которого этот человек выступал с самого начала, понимая, насколько гибельными окажутся последствия такой политики.

Фридрих Мейнеке – один из крупнейших немецких историков своего времени – чувствует боль за свою страну и сожаления о том, что катастрофу не удалось предотвратить. А думает он о причинах произошедшего и о том, как немцы смогут выбраться из пропасти, в которой оказались в 1945 году. В отличие от своего соотечественника Карла Ясперса, поставившего во главу угла вопрос вины и ответственности^[1], Мейнеке задается другими вопросами. Был ли приход Гитлера к власти случаен или неизбежен? Есть ли у Третьего рейха глубокие корни в немецком прошлом? Погиб ли нацизм окончательно или существует риск его возвращения на историческую сцену? И наконец, есть ли у немцев среди разрухи и унижения надежда на лучшую жизнь? Эти вопросы занимали многих образованных немцев в первые послевоенные месяцы и годы (конечно, в той степени, в которой они не были заняты проблемами банального выживания, как подавляющее большинство их соотечественников). Именно поэтому вышедшая в свет в 1946 году книга Мейнеке «Германская катастрофа» стала бестселлером, выдержав несколько изданий подряд.

Эти вопросы представляли не только академический интерес. Только понимая причины болезни, можно было приступить к лечению. «Вопрос о том, можно ли было избежать назначения Гитлера, не является бессмысленным, как могла бы счесть банальная философия истории, – писал Мейнеке. – Потому что в зависимости от ответа перед нами предстает разная картина общего духовного и политического состояния немецкого народа – дающая надежду или безнадежная. (…) Если все должно было свершиться так, как свершилось, то нынешняя ужасная катастрофа, ставшая одновременно итогом и концом гитлеризма, способна сломить волю к дальнейшей жизни и деятельности. Такой мрачный фатализм способен сковать энергию тех, кто должен действовать. Такова практическая сторона проблемы. Ее теоретическая сторона, однако, требует, чтобы мы не упускали из виду фактор свободы в истории, то есть возможность действовать иначе, чем было в реальности. Если мы призна́ем существование такой возможности, если допустим, что приход Гитлера к власти можно было успешно предотвратить, то тем самым уменьшим и долю вины немецкого народа в этих событиях».

Однако пришла пора представить автора. Фридрих Мейнеке родился в 1862 году в семье мелкого служащего. В 1882 году, успешно закончив гимназию, поступил в Берлинский университет, где изучал историю и германистику. Четыре года спустя защитил диссертацию, посвященную событиям начала XVII века. Его академическая карьера оказалась весьма успешной: уже в 1893 году молодой ученый стал редактором «Исторического журнала» – флагмана немецкой исторической науки. В эти же годы Мейнеке защитил вторую диссертацию, посвященную жизни и деятельности прусского военного реформатора начала XIX века – фельдмаршала Бойена (она будет опубликована в двух томах во второй половине 1890-х годов). До 1901 года он работал приват-доцентом в Берлинском университете, далее последовали профессорские должности: в Страсбурге, Фрайбурге и, наконец, в 1914 году снова в Берлине.

К началу Первой мировой войны Мейнеке стал уже широко известным и уважаемым ученым не только в Германской империи, но и за ее пределами. Перечислять все его почетные должности, все академии, членом которых он являлся, вряд ли имеет смысл при наличии интернета. Один за другим в свет выходят фундаментальные труды: в 1906 году – германская история эпохи Наполеоновских войн, два года спустя – одна из главных работ его жизни: книга «Космополитическая буржуазия и национальное государство». Мейнеке не замыкался в границах академических исследований, у него была активная политическая позиция. По своим убеждениям он являлся умеренным либералом и одновременно патриотом в лучшем смысле этого слова – горячо любящим свою страну и желающим ей процветания, однако не любыми средствами и не любой ценой.

Впрочем, не чужд был Мейнеке и весьма умеренного по тем временам национализма. По крайней мере, в 1914 году он, как и большинство немецких профессоров, поддержал собственное правительство и поставил перо на службу военным усилиям Германии. Опираясь на свой научный авторитет, активно публиковал статьи на исторические и политические темы в массовой прессе. Ни в коем случае не желая поражения Германии, Мейнеке, однако, уже в 1915 году выступил за компромиссный мир и отказ от аннексий, а в 1917 году принял участие в создании «Народного союза за свободу и Отечество», требовавшего окончания войны на приемлемых условиях и внутриполитических реформ.

Поражение и крушение монархии Гогенцоллернов Мейнеке воспринял с грустью, но одновременно и с надеждой. Не испытывая к республике глубокой симпатии, историк тем не менее считал ее объективно лучшей из возможных альтернатив. Он принадлежал к числу основателей Немецкой демократической партии, стремившейся обеспечить стабильное политическое развитие на основе новой конституции. Веймарские годы стали временем его творческого расцвета: он по-прежнему писал статьи для прессы, общался с ведущими политиками и продолжал исследовательскую работу. В 1924 году увидел свет фундаментальный труд «Идея государственного интереса в новой истории», в 1927 году – «История проблемы англо-германского союза в 1890–1901 годах», в 1936 году, уже после прихода к власти национал-социалистов, вышел главный труд его жизни: двухтомная работа «Возникновение историзма»^[2].

К этому моменту, однако, его активная деятельность практически завершилась. Еще в 1932 году он по возрасту прекратил преподавание в университете. Когда вопреки его желанию и усилиям Гитлер пришел к власти – Мейнеке изначально с неприязнью относился к национал-социализму и предупреждал о его губительных последствиях, – заслуженный историк начал оставлять свои посты, погружаясь во внутреннюю эмиграцию: в 1934 году покинул Историческую комиссию, в 1935 году – редакцию «Исторического журнала». Он не выступал открыто против режима, не уехал за границу, однако поддерживал тесные связи с лидерами консервативного Сопротивления (будущими участниками заговора 20 июля). В свою очередь, и режим предпочитал не трогать маститого историка, справедливо считая, что старик не представляет серьезной угрозы. В 1941 году Мейнеке даже смог опубликовать первый том своих мемуаров.

Фридриху Мейнеке была суждена долгая и насыщенная жизнь. Он своими глазами видел создание и крушение бисмарковской Германской империи, взлет и падение Веймарской республики. Дожил он и до разгрома «тысячелетнего рейха», которому история отмерила всего-навсего двенадцать лет. Умер Мейнеке в 1954 году, успев побывать первым ректором Свободного университета Берлина. Однако главным творением его последних лет была «Германская катастрофа».

Впоследствии эту книгу и ее автора не раз критиковали. За то, что Мейнеке не высказывал однозначного суждения по поводу вины и ответственности немцев. За то, что в значительной степени оставался в плену предрассудков и стереотипов прошедшей эпохи. За то, что рассматривал поражение в войне и иностранную оккупацию как позор и унижение, а не как шанс построить новую Германию. В конце концов, за то, что он оказался не в состоянии предложить действенного рецепта такого строительства, ограничившись прекраснодушной и наивной мечтой о том, что декламация стихов Гёте оздоровит немецкое общество.

Однако с дистанции в три четверти века легко выступать всезнающим судьей. Труднее поставить себя на место человека, выросшего в бисмарковской империи, для которого вполне естественным было гордиться не только немецкими поэтами, но и прусскими фельдмаршалами, который привык видеть Германию в границах 1914 года и считать ее по праву занимающей место великой европейской державы. Взгляд Мейнеке – это взгляд современника описываемых событий, взгляд изнутри той ситуации, которая сложилась в послевоенной Германии. Историк смотрит на происходящее из самой глубины катастрофы, когда германское государство прекратило свое существование, а дорогие его сердцу Шиллер и Гёте (не говоря уже о политиках и генералах) считаются во всем мире едва ли не духовными предтечами нацизма. Будущее покрыто мраком; Мейнеке, как и многие немцы, пытается найти хоть какие-нибудь ориентиры, хоть какую-нибудь надежду.

В своей книге историк не пытается ни обвинить своих соотечественников во всех мыслимых грехах, ни оправдать их, объявив невинными жертвами диктатора. Он не сводит Третий рейх – как это часто будет делаться в ранней ФРГ – к демонической фигуре Гитлера, якобы околдовавшего миллионы человек, не объявляет его появление исторической случайностью. Он делает видимыми глубокие объективные причины возникновения национал-социализма, показывает сложную картину политического, социально-экономического, интеллектуального развития XIX века, в рамках которого были как вполне здоровые, так и губительные тенденции. Хороший пример – пресловутый прусский милитаризм: автор демонстрирует его с различных сторон, перечисляя как положительные, так и отрицательные черты; заранее знать, какие в итоге возьмут верх, было невозможно.

Однако Мейнеке далек от детерминизма. Наличие объективных причин и неизбежность – далеко не одно и то же. Объявить Третий рейх неизбежностью – значит снять с немцев любую ответственность за его появление. Мейнеке доказывает: приход Гитлера к власти вполне можно было бы предотвратить, если бы не стечение неблагоприятных обстоятельств и не злонамеренная деятельность целого ряда конкретных людей. Эти люди, безусловно, виноваты во всем, что случилось; однако были и другие, которые в других условиях могли бы направить страну на иной путь – и, следовательно, шансы оправиться после катастрофы есть.