Повествование Херберта окончательно сошло с ума, выплеснулось за рамки известной вселенной и созданных автором нарративов, несется куда-то как будто без воли автора, и это прекрасно. Ничто не заставляет автора придерживаться канонов, сводить начала пророчеств и их концы, никакая заранее известная цель не отравляет текст, жизнь в его мире просто течет, оставляя странное чувство достоверности. Достоверности при чудовищной вычурности и мрачности.
О мрачности стоит поговорить особо – автор предельно не верит в людей, оставляя нас тысячелетиями барахтаться в том же инферно насилия. Щелчок пальцами, и встреча на высшем уровне тонет в потоках крови, в которых каждая сторона находит оправдание для своего поиска благородной цели. Люди несутся куда-то, у каждой могущественной организации есть план и цель, но другие сбивают их, планы превращаются в хаос, который оказывается с двойным дном, так как кто-то умеет и хаосом управлять, но на каждого мастера находится мастер посильнее. И так раз за разом, пусть привнесенные обстоятельства чуть-чуть меняются, но паттерн, образ неизменен. Люди остаются людьми, какой наряд на них не надень. И грустно, и какую-то надежду оставляет.
Херберт удивительно хорош в этой книге. Это пятая история о Дюне, предпоследняя из тех, что он завершил. И никакой потери темпа, никакой скучной обязательности, наоборот – яркие краски, новый динамизм, отличные персонажи и новые, новые детали, ворох их. В этот раз нашлось место и рядовым жителям пары миров, а не только преподобным матерям, червям и прочим атрибутам сладкой жизни. И этот провал на дно, к подножию социальной пирамиды удался, мир стал объемнее, а действия менее детерминированными.
И сам мир удивительно осязаем. В этом он показался мне отчетливо похож на кинестетический рай книг Уильяма Гибсона (да и время написания схоже, пятый том Херберта вышел в 1984-м, аккурат к чудной экранизации Линчем первой книги), такое же внимание к текстурам ткани, дерева и пластика. Это как та кантина в IV эпизоде ЗВ – вроде бы сказка, а ты оказываешься в грязном, неаккуратном месте, которое столь реально, что сказка и сказкой быть перестает.
Автор расширяет, но только намеками, мир до планет Рассеяния, но действие все равно происходит на Арракисе. Арракис этот явно выступает аналогом Татуина из упомянутых уже ЗВ, ведь и там фанаты постоянно жалуются, что далекая-далекая Галактика огромна, а все дела творятся только на этой забытой богом планетке. Но Херберт все же пытается, тут и Гамму будет, и не-корабли, и тайная ставка Сестринства. Его мрачное, да, мрачное воображение чудесно, такое осеннее и холодное, с такой тягой к повседневному насилию, которое так и хочется связать с последними днями Римской империи, тогда тоже, в нашей реальной поздней Античности, институты распадались, а кровь лилась. По крайней мере историки, по которым так проходится автор Дюны (в предыдущем томе их вообще профилактически уничтожали), утверждают, что это было одним из стимулов конвертации социальных структур.
Но за организациями, планами и диковинками хочется разглядеть героев. И они тут есть. Любопытны и Преподобные матери, и странные люди из Рассеяния, но главный герой книги, без каких-либо сомнений, Майлз Тег, и он удался автору. Минимум спецэффектов, максимум человеческого в фантастическом сеттинге. Атрейдис до последней клетки, он, тем не менее, не скатывается ни в шаблон, ни в притчу, а живет, пытается продолжить жить и найти себя даже в триста лет.
Любопытно видеть в тексте концепции, что будоражили ум Херберта во время написания. Тут и обговоренный тысячу раз, но все еще всплывающий время от времени гидравлический деспотизм, и принцип ключевого бревна. А из редких земных аллюзий хороша сохраненная картина ван Гога, вероятно он это действительно заслужил.
Невероятно, неужели Херберту удастся то, что не удавалось другим? Вдруг и шестая книга не станет необязательным довеском? Тогда весь цикл оставит прекрасное воспоминание, надо зарезервировать на это небольшую ёмкость надежды.