В серии «Амаранты» вышли книги:

ПОРАБОЩЕННЫЙ ЛИС

ОДАРЕННЫЙ

ОКРЫЛЕННЫЙ

Перевод с английского Екатерины Лобковой

© 2019 by FORTHRIGHT

ForthWrites.com

© ООО «РОСМЭН», 2025

Глава 1
Кошачья лапа

Дожидаясь, пока переключится единственный в городе светофор, Тами прибавила громкость радио.

«Мы советуем людям обратиться в окружное Управление Ингресс, и команда представителей Междумирья быстро вас успокоит».

Ведущий ток-шоу, смеясь, притворился адвокатом дьявола:

«Является ли эта оценка инвазивной процедурой? А то я терпеть не могу иголки, не говоря уже о клыках».

Гость студии ответил с вежливым смешком:

«Мы можем задать несколько вопросов об истории семьи, но идентификация займет всего несколько минут. Все, что нам нужно, – готовность к сотрудничеству».

«Уверен, вы слышали последние слухи».

«Простите?»

«В новостях и на форумах полно предупреждений насчет тех самых тестов, которые вы рекламируете. Говорят, что правительство отлавливает незарегистрированных наблюдателей, – ради их же блага».

Последние слова были произнесены излишне зловещим тоном, и Тами стало неприятно.

Гость – должно быть, наблюдатель – терпеливо объяснил:

«Многим людям интересно, есть ли у них связи с Междумирьем, и мы можем ответить на этот вопрос».

«За хорошие деньги?»

«Нет, бесплатно».

«Тогда мне сказать нечего. Пожалуй, вам стоит еще раз перечислить эти фамилии».

«Конечно. В Америке к числу наиболее распространенных фамилий, указывающих на возможное родство с представителями Междумирья, относятся Ривер, Ривз, Рив, Ивз, Ивер, Иверсон и так далее. А также фамилии, совпадающие с названиями классов наблюдателей, например Гард, Гарден, Барр и Баттл. Полный список на разных языках можно найти в любом Управлении Ингресс».

Тами улыбнулась. Она только что вернулась с конференции педагогов, где ее не раз принимали за наблюдателя люди, прочитавшие фамилию у нее на бейдже.

После рекламной паузы говорящие перешли к обсуждению практики наблюдателей позволять детям выбирать фамилию, часто в зависимости от специализации, ранга или места рождения.

– Это ближе к истине, – заметила Тами.

Интересные факты будут для мирного процесса гораздо полезнее, чем высосанные из пальца подозрения и дутые сенсации.

Свернув на небольшую парковку позади начальной школы Лэндмарк, Тами поставила машину там, где ставила ее каждый день. Это место не было за ней закреплено, но с самого начала, с июня, она приезжала на работу первой… за одним исключением.

В дальнем углу площадки стоял старый джип.

Опять.

Тами всегда была ранней пташкой и ревниво боролась за это звание. Сегодня она вышла на час раньше, чтобы приехать в школу первой, но кто-то сумел ее опередить. Необходимо было присмотреться к сопернику.

Тами ничего не смыслила в машинах, но джип обидчика обладал привлекательностью винтажной марки. Не новый, но в хорошем состоянии, открытый по бокам и сзади. Вытянув шею, она заглянула внутрь и увидела пару клетчатых пледов, покрытых шерстью линяющего зверя, запертый ящик с инструментами, тюк соломы и пятидесятифунтовый мешок семечек подсолнуха. По-видимому, машина принадлежала разнорабочему, который держит собаку и насыпает корм в несколько птичьих кормушек.

– Элементарно, мой дорогой Лэндмарк, – улыбнулась Тами, направляясь к входу. – Это уборщик.

Боковой вход уже был открыт. Тяжелая бронированная дверь плавно распахнулась. Ранним утром свет уже не горел, и в коридорах, видавших многие поколения учеников, царили полумрак и тишина. Отполированный до блеска пол из бетона с мраморной крошкой, стеклянные витрины с кубками, металлические шкафчики и толстая пробковая доска. Казалось, Тами сделала шаг назад во времени.

В этих коридорах прошло ее детство. Здесь же, в начальной школе Лэндмарк, учились ее папа и дедушка. Три поколения семьи – и, если верить матери, давно уже пришло время появиться четвертому.

Тами вытерла ноги о коврик, и не только ради мужчины, который шел навстречу по коридору, толкая перед собой широкую швабру. Он был выше среднего роста и казался немного приземистым в бесформенном серо-зеленом комбинезоне. Один из тех парней, которые в старших классах наверняка играли в футбол. Безусловно, самой приметной чертой его внешности были волосы – ярко-рыжие, длинные, всклокоченные, собранные в хвост на затылке.

– Доброе утро, мэм! – приветливо сказал он. – Вы сегодня раньше обычного.

– Так это вашу машину я каждый раз вижу на парковке. – Тами попыталась вспомнить его имя. – Вы… мистер Киплинг?

Уборщик поморщился:

– Да, мэм, но все зовут меня Кип.

– Кип, – кивнула она. – Пожалуйста, зовите меня просто Тами.

Карие глаза потеплели.

– С радостью, если вы не возражаете. И да, «Тренер» мой.

– «Тренер»? – Тами не сразу поняла, о чем речь. – Вы дали имя джипу?

– Мне показалось, что моему другу нужно имя. – Кип оперся на ручку швабры. – И нам нравится улаживать все заранее.

– Нам? – В июне Тами познакомилась с большинством сотрудников школы, но это были короткие необязательные встречи в рамках подготовки к большой конференции. – И кто еще входит в это «мы»? Или вы имеете в виду себя и «Тренера»?

Кип ухмыльнулся:

– Нет, я имею в виду себя и Эша. Мы близки настолько, насколько это возможно для двух парней. Можно сказать, друзья детства.

– Местные?

Иногда Тами казалось, что она знает в Арчере всех, но его лицо было ей незнакомо.

– Вроде того. Я вырос во Флетчинге, но сейчас живу за Нокингом. – Кип махнул рукой, приглашая ее продолжить путь, и пошел с ней по коридору. – Как прошла конференция?

Сердце Тами подскочило.

– Потрясающе. И насыщенно. Занятия с утра до вечера, и все такие интересные. И мне удалось встретить настоящего амаранта!

– Ну надо же, и куда только делся жаргон!

– Первые уроки были по этикету. – Тами покачала головой. – Все всегда говорят «те», даже в новостях. Большинство присутствующих и не знали, что существует корректный термин.

– Но там вас вразумили?

– Очень мягко. – Она похлопала по своей сумке. – Я привезла столько литературы! Некоторые буклеты толщиной со словарь. Даже если нас не выберут, я собираюсь все это прочитать.

Кип поставил швабру у двери кабинета и скрестил руки на груди:

– Выглядит неплохо. Не жалеете?

– Пока нет. – У Тами дрогнули губы. – Но если задумываюсь, начинаю нервничать.

– Когда вам сообщат, кого выбрали?

– На этой неделе. Наблюдатели сказали, что передадут свои рекомендации Пятерым и решение будет принято быстро.

Уборщик поглядел куда-то поверх ее плеча:

– И как вы узнаете об этом решении?

– По официальным каналам, больше ничего не сказали.

– Значит, пришлют вестника?

Кип указал на двойные стеклянные двери. За ними виднелась фигура в униформе.

– О боже. – Тами схватила Кипа за руку. – О нет. Думаете, это он?

– Не спросить ли нам у славного вестника, добрые ли вести он принес?

Вытащив из карманов звенящую связку ключей, Кип отпер и широко распахнул главную дверь.

Тот, кто вошел внутрь, не был человеком. Он оказался стройным и бледнокожим, вокруг заостренных ушей топорщились белоснежные волосы. Глаза, напротив, были блестяще-черными, как смола.

– Директор Тамико Риверсон? – спросил он звонко.

– Да. Это я. – Она осторожно протянула руки ладонями вверх. – А вы?

Мягко улыбаясь, амарант положил руки поверх ее ладоней:

– Я Ремилл из голубиного клана Уистлдаунов. Мы всегда тесно сотрудничали с наблюдателями и в настоящее время прикреплены к Управлению Ингресс здесь, в округе Перч.

– Вы всегда здесь жили?

– Ваш дом уже давно стал моим домом, – заверил гость. – Прекрасные места, не так ли?

– О да, – пробормотала Тами.

Ремилл достал из почтальонской сумки тяжелый пакет:

– Я здесь, потому что мы получили сообщение для вас. И потому что мне нравится приносить хорошие новости.

Кип присвистнул:

– Шутки в сторону.

Дрожащими пальцами Тами стала теребить бечевку, запечатанную воском. На печати стояла вскинутая в ударе кошачья лапа – личный герб Хисоки Твайншафта.

– Ну-ка… – Кип вытащил еще из одного кармана швейцарский нож, раскрыл узкое лезвие и подковырнул печать. – Попробуйте теперь.

Руки у Тамико затряслись еще сильнее, и она сунула пакет Кипу:

– Я не могу. Откройте его для меня.

– Если вам угодно. – Он посмотрел на нее с сомнением. – Разве это не ваш триумф?

– Этот триумф слишком велик для одного человека, – махнула рукой Тами. – Разделите его со мной.

– Да, мэм, – лихо козырнул уборщик. – Итак. Сопроводительное письмо. Вместо подписи – отпечаток лапы.

Тами нахмурилась и наклонилась, заглядывая в пакет:

– Быть того не может.

– Согласен. Я вас разыгрываю.

Тами схватила Кипа за плечо:

– Что там написано?

Уборщик выпрямился и величественно, как ведущий на церемонии награждения, зачитал:

– «Директор Тамико Риверсон, я с большим удовольствием сообщаю, что начальная школа Лэндмарк была выбрана в качестве одной из площадок для Инициативы Твайншафта наряду со средней школой в Арчере, старшей школой в Уэст-Бранче и колледжем в Беллуэзере».

Сердце Тами вновь подпрыгнуло. Поистине хорошие новости!

Кип подмигнул ей поверх листа бумаги и продолжил:

– «На членов моего комитета произвели благоприятное впечатление ваша увлеченность и изобретательность вашей группы, которая предложила программу интеграции для всех возрастов, начиная с первого класса и заканчивая высшей школой. Мы уделяем особое внимание разработке аналогичной стратегии в каждом штате, и ваши школы послужат флагманами мирного сосуществования. Я с нетерпением жду возможности встретиться с вами лично».

Кип постучал по странице:

– И хотя отпечатка лапы нет, письмо подписано пресс-секретарем Твайншафтом от имени Пятерых.

А потом Тами визжала и прыгала по коридору, и Кип прыгал вместе с ней. Он вовлек в празднование Ремилла, а Тами обняла вестника и поцеловала в щеку. Голубь тихо, щебечуще рассмеялся, поэтому она поцеловала его и в другую щеку.

Покраснев, вестник сделал изящный жест и исчез, выразив надежду на повторную встречу.

Кип спросил:

– Чем я могу помочь?

Тами импульсивно предложила:

– Войдете в комитет по планированию?

Он стукнул себя в грудь:

– Уже вошел.

Директриса сомневалась, что от уборщика будет много пользы, но энтузиазм Кипа был заразителен.

Словно подтверждая это, он схватил ее за руки и закружил в импровизированном вальсе. Широкий в плечах, с массивным торсом, он двигался легко и проворно. Тами засмеялась, а он просиял так, будто именно этого и добивался.

– Я слышу, как кто-то идет, – пропел он.