Глава 1 – Тогда…

У ручья, шедшего от самых гор, проходящего через нашу стоянку и впадающего в солёное море, во всю кипела жизнь. Девочки из волейбольного клуба, высокие, загорелые, в потрёпанной современной одежде, носились вокруг «яслей», зверо-детишек из разных племён. Высокая Катька, которую боги одарили милым личиком, ангельским характером, голубыми глазами и длинными светлыми волосами, прижимала к плоской груди разрыдавшуюся малышку из рода пантер, которую бойкий петух клюнул в темечко. Сегодня малыши из слегка отсталых племён охотников проходили тему животноводства. Они должны были учиться ухаживать, кормить, разводить курочек, павлинов и другую птицу, но вместо этого…

– Я сожру тебя, с перьями сожру! – С рук высокой Кати, чувствуя, что в безопасности, шипела на бойкого, яркого и гордого своим поступком петушка малышка. Размерами они примерно одинаковые, но вот боевитости в птице пока побольше будет. Невольно взгляд мой падает на соглядатую, одну из взрослых пантер, что приглядывала за яслями, сестрами Агтулх (моими соотечественницами) и, конечно же, за рабами. Женщина в теле, смолянистые волосы средней длины выглядят как колючки. Очень рельефные руки, подтянутая, почти мужская грудь с выступающими двумя черными сосками, и, конечно же, пресс с парой-тройкой мелких шрамов. Эта пантера – одна из старейшин своей семьи. То что, в отличие от других молодых самок, она не стригла свой лобок, пытаясь мне угодить, это подчеркивало. Заметив мой взгляд, нацеленный на её промежность, хищница оскалилась, её хвост, павший на листья, тотчас завился из стороны в сторону, а после и вовсе поднялся, обвив сильные, смуглые икры. Ей плевать на детскую, незначительную травму, плевать на то, что ещё множество мелких спиногрызов из племен Кетти, Чав-Чав и Медоедов могут также подвергнуться атаке боевого петуха. Сейчас, как и в первый день нашего появления в этом мире, самка хищница думала лишь об одном…

– Агтулх!.. – Прикрикнула она, собирая внимание окружающих. – Ты это, заходи если что… – Повернувшись бочком, хлопнула себя по подтянутой заднице, а после таки решилась двинуться на встречу плаксе пантерке-младшей. Кто-то, не живший в этом мире, наверняка бы подумал, что сейчас эта бойкая баба закатит скандал, отчитает воспитательницу-иноземку, а нет. Порке, при чём даже более болезненной чем удар клювом, дубцом, оторванным от случайного куста, подверглось именно дитя. Джунгли не любят плаксивых, робких, честных и заботливых. Здесь всем правят хищники, сила. Я, Катя и ещё много наших попаданцев стали гостями этого зеленого мира. В первый мой день знакомства с Кетти, когда самолёт рухнул, и спокойная, цивилизованная жизнь превратилась в черти что, нам ещё казалось, вот-вот и всё наладится.

– А теперь перестань скулить, как иноземка! Стисни зубы, дочь моя, или откажусь!.. – Глаза в глаза глядит взрослая женщина несмышленому ребенку. Шутит? Нет, не шутит. В первые дни на этом острове, в первую встречу с Кетти, меня изнасиловали, слава богу, женщины (мужчин в этом мире очень мало), а мою спутницу Оксану, к которой я после первой встречи испытывал легкую неприязнь, чуть не зарубили. За что? За то, что за самца постоять не могла, и тоже, как это несмышленое дитя, только и могла пускать слюни, упрашивая её пощадить. Образованность и физическая слабость столкнулись с физической силой и полным отсутствием ума. При нашем первом контакте грубая сила победила.

Жестом подаю команду своим кошкам, тем, кто уже благодаря моим «стараниям» обзавёлся животиком и сроком от трёх до четырёх месяцев. Воительницы и «Дарующие жизнь» – беременные, обычно прибывают в разных поселениях. Почему так, я ещё не понял, хотя ранее узнал, старейшина Олай Дав-вай, вождь Кетти, имеющая редкую мутацию и два хвоста, просто боится моего влияния. Женщины этого мира суровы, злы и жестоки. Сломить их физически сложно. Вряд ли есть какое-то оружие, коим я бы смог воздействовать на медоеда так же эффективно, как воздействую при помощи простых слов, ласки, нежности, от которой девочки в прямом смысле этого слова сходят с ума. Особенно в ночь двух лун – белой и красной, Агохлу и Онохо. В это время небо окрашивается красным, при чём непонятно, это атмосферное явление, магическое, или же в теле человека происходят какие-то изменения. Восход двух лун, раз в семь дней, сродни принятию мощнейшего афродизиака, способного повредить психику, а с ним и тело. Мир Джунглей, как и их боги, очень похотлив, для выживания большинству женщин приходится заниматься «самосохранением», путем ублажения себя и близких. Другие же, из ряда счастливиц, оказываются с самцами, единственными, кто способен обнулить эффект двух лун.

Но магия и Кровавая ночь, сводящая женщин с ума, не самое безумное в этом мире, хотя казалось, куда уж безумнее.

– Я получила уровень! – Распугав вокруг себя куриц и привлекая внимание боевого стража загона, крикнула малышка из племени Кетти, что была ещё меньше пантерки, но при этом гораздо мясистей.

Пернатый защитник, петух, выступаясь за своих пернатых дам, кидается в атаку, в очередной раз желая защитить тех, кого топчет. Он уверен в себе, но в этот раз всё по-другому. Схватив одной рукой птицу за горло, второй, открытой ладошкой, со всего размаха, малышка сильно бьёт петуха по голове. Со стороны кажется, что дитя точно пострадает, что злобный петух её покалечит, но это не так. Эта девочка хоть и меньше других, но старше, ещё и уровень подняла, да и руки успела в миг покрыть шерстью и выпустить когти. При желании этот ребёнок мог бы с удара оторвать птице голову, и тут спасением для несчастного петушка стали ясли – то, чему в них учили наши девушки. Малышка дубасила и старалась не убить питуха, при этом причитая:

– Ну-ну-ну, дядя питух!

Удар за ударом, бедное животное прыгает всё реже, крылья его уже не трепыхаются, а сама птица вот-вот отойдёт в свой птичий рай…

– Нельзя бить слабых! – Продолжает кошечка, – нельзя, – шмяк, – нельзя, – шмяк, – Плохой! – Ещё один бах, и птица перестаёт подавать признаки сопротивления, вывалив язык.

– Милая, мне кажется, птичка всё поняла, отпусти её! – Вступилась за несчастное создание Катя. Поимка самца в джунглях далась крайне сложно. Как и любых других самцов, их в этом мире крайне мало, хотя наш, тот, который до конца дрался, явно был особенным, как и все пришельцы мужского пола, населявшие этот лагерь, он был бойким. Кстати о мужиках-пришельцах, я тут был один, потому и… эх… не важно.

Уровни; бродя по лагерю, разговаривая с самим собой, а также с вымышленным другом с мужским именем Уилсон, вспоминаю свои личные победы, повышения и титулы, приходящие с новыми уровнями. Хотя чего там вспоминать!.. Все мои победы исключительно постельные. Уровень я поднимаю медленнее, чем кто-либо из людей моего мира, а титулы: «Уравнитель ур. 2» и «Истребитель Ереси ур. 1» – ни один из них до сих пор себя не проявил. Из плюсов, подтвержденных, только факт того, что, переспав со мной, на некоторое время женщины и девушки обретают силу – некий скрытый по времени баф на силу, ловкость, ну и точно не на интеллект. Я сам этого ничего не видел, но мне рассказывали, как одна из кошек едва не самоубилась об кого-то очень сильно, что в конечном итоге поставило точку в одном очень значимом сражении. Сражении с кем, ты спросишь меня, Уилсон? Да с теми, с кем сражаются все индейцы – с захватчиками! Есть некая торговая республика, что соснула в своей прошлой войне по самые гланды, и вот теперь, дабы не исчезнуть и как-то платить обидчикам дань, они повадились грабить всех, до кого только дотянется их флот.

Очень и очень странная страна и жители её такие же странные. Несколько раз в прошлом они отхватывали в местных джунглях от аборигенов, и сейчас, когда у них там на материке проблемы, кидать все силы на нас как-то тупо… тупо, да не очень. Их враг, те, кто разгромил их, привнёс в армию новые технологии и порох. В первой высадке порох хорошо себя показал. Племя Кетти, что тройку месяцев назад служило Чав-Чав, по приказу старейшин выступило единым фронтом против появившихся на горизонте захватчиков. Выступили и сокрушительно проиграли. Не помогли им стрелы, не помог численный перевес, и даже бешеная ярость, невероятная регенерация медоедов – не помогли. Пушки и аркебузы, с ними пистоли или пещали… хз что именно, я в этом слаб, в отличие от Бати. Потому, тебе, друг Уилсон, скажу честно: вьебали нас, раскатав по пляжу, а после, используя раненых, стали информацию выведывать, да тех, кто отчаялся и в Чав-Чав разочаровался, на свою сторону перетягивать. Сначала то были единичные случаи, но после, как наш батя, то есть Добрыня, второй самец из пришлых, старый дед, но по факту бывший разведчик и ветеран Чечни, взялся за дело, единичные случаи превратились в массовые. Нет, Батя никого не бил (почти), никого не убивал (почти), и даже не шантажировал (почти). Батя просто подождал, когда враг рассредоточится, разделится, занявшись изучением острова. В засаде старая летучая мышь добыл одежду, оружие, порох, затем принялся кошмарить пришлых и даже угнал корабль, вынудив республику броситься за ним в погоню. Старый, толстый, сильный, хитрый и безжалостный, Добрыня (то есть батя) выждал идеальный момент разделения врага на два лагеря, а после в дождь разнёс первый вражеский форт. Сказать, что Кетти, да и я сам ахуел от этой новости, ничего не сказать. Старый диверсант, с числом значительно меньшим, чем у защитников, взял вражескую крепость, захватил порох, пушки, а с ними важнейший узел снабжения, без которого дальнейшие силы республики, продвигавшиеся в глубь полуострова, оказались отрезанными от снабжения. И теперь, уже не мы, а враг должен был догонять, действовать и атаковать.

Батя крут, настоящий сумрачный гений, старый герой. Я бы вполне мог назвать его главным героем истории, если бы не два пункта. Первый – возраст, второй – его личная сила, благодаря которой он поднимает уровни. Только представь пенсионера, солдата, отдавшего всю юность на служение родине, чьи подлые, забравшиеся в карманы страны лже-генералы потом его судили. Сердце бати полнилось ненавистью, возможно, именно это и даровало ему силу. Убивая других, батя становился сильнее, а с этим – крепче физически и даже чутка моложе. Способность невероятная. По идее, я должен был радоваться, плясать от счастья и боготворить деда. Вот только есть одно «но»: для повышения каждого уровня требуется всё больше и больше определённых очков опыта. В случае со стариком – больше смертей и убийств. Молодость, как известно, явление временное, а вот жизнь – у каждого одна. Более всего на свете я опасался, что батя свихнётся, и в то же время я также опасался того, что смерть настигнет его в бою. Он не был мне родным отцом, скорее человеком по духу, сопоставимым с ним. Потому, как и любой другой сын, видевший в нём пример, старавшийся подражать и учиться у него лучшему, мне очень хотелось видеть в нём героя, а не того, кто способен разрушить мир.

Ой, кажется, я отвлёкся, так вот, Уилсон, когда батя разбил лагерь республики… эм… не помню, как её звали.

– Республики Рагозия. – Произнесла некто из списка работниц, проходивших мимо.

– О, точно, Рагозия, спаси… что? Я что, говорю вслух? – Мои уши покраснели, и причиной тому явно не солнце, и та тень, в которой я ошивался.

– Наверное, начальник, я ничего не слышала, просто мимо проходила. – Замялась, понимая, что выдала лишнее, женщина в красных рваных штанах и такой же красной рваной сорочке, прикрывавшей средних размеров грудь. Это была рабыня, одна из республиканок, захваченных Добрыней. Мы их использовали для создания укреплений на берегу, для расчистки территорий под будущие посевы, а также держали на случай, если враг внезапно захочет устроить переговоры или обмен пленными. В прошлом мне пришлось постараться, чтобы кровожадная староста Олай не пустила их под нож, используя казнь как метод устрашения. В последующем именно тот факт, что пленниц у нас стало слишком много, и стал причиной объединения поселения беременных и основного лагеря. Пленных стало слишком много, а смотреть за ними некому. Потому на совете старейшин и было принято решение о создании главного лагеря – города-крепости, что станет основным лагерем государства, названного Федерацией племён. В выборе названия страны, кстати, я тоже принимал участие. Споры ходили долгие, в горячке, пару раз чуть рубилова не началось. Слава богу, идея, предложенная моими девочками, после озвученная мной, сразу понравилась хищницам, стала нашим общим новым названием. Интересно, с чего бы? Может, я уже начинаю понимать, чего они хотят? Хотя это вряд ли, ведь вопросы по названию всё же были: одни – «что такое федерация?» Ну не суть, главное, всем понравилось!

– Как у вас с кормёжкой? Всего хватает? – Оторвавшись от воспоминаний, спросил я у рабыни, чем застопорил работу. Их по одной не пускали, только группами. Вслед за первой встало ещё пятеро, а с ними и «часовая» надзирательница. Несмотря на свой статус полубога или даже бога, я работал вместе со всеми, хотя и занимался работами, которые выполнял на отдалении. Пока рабы участвовали в лесоповале, я подыскивал подходящую, не каменистую почву для будущих грядок. Пока бабы возводили временное жильё, бараки, рыли каналы, чтобы перенаправить ручей поближе к поселению, я… я ебал мозг знахаркам Кетти, вытягивая из них информацию о съедобном, полезном, что можно растить на грядках, и том, как это должно расти. Общение с пленницами, управление ими давалось гораздо проще, ведь они не могли с меня ничего требовать. А вот с местными… У большей части кошек, не задействованных в армии, главной мечтой являлась именно беременность и следовавший за ней временной отпуск, отдых, где к «Дарующей жизнь» относились как к… к беременной мамочке, холили и лелеяли. Никто из кошек не хотел работать, при этом все знали о приказе Олай, строго запрещавшем склонять меня к интимной близости. Почему? Потому что я отличился особой меткостью… почти за раз обрюхатив и выбив из строя лучшего воина, а с ней – дочь старосты. И если беременности доченьки Олай была рада, то вот с первой возникли проблемки.

Потому-то и приходилось мне лизоблюдствовать, не в плане отлизывать, а именно комплиментами обхаживать целительниц Кетти, чтобы выудить хоть какие-то сведения и тем более семена. Я из кожи вон лез, чтобы пленницы, те, кто совершенно не походил на хищников, чувствовали себя в плену людьми, а не скотом или расходным мясом. Я очень старался, и они видели это…

– Агтулх… – с придыханием, выронив из рук инструмент, проговорила девушка с золотыми глазами, а также парой торчащих в небо белых рожек, растущих из лба. Белые кудрявые волосы, худые руки, ноги, почти что детское лицо и почти что идеальная кожа, лишенная шрамов. Подросток передо мной из числа насильно мобилизованных Республикой Рагозия. Таких в армии Глатческо, вражеского генерала, совсем не много. Роль «скота», убирающего за наёмниками дерьмо, готовящими еду, драющими палубу, они выполняли хорошо, а вот в бою…

– Что-то случилось? – Когда девушка сделала ко мне шаг, навстречу ей вышла моя личная телохранительница, и я придержал последнюю. Кошка, взглянув на «овцу», на голову меньше её, показала зубы, едва звучно шикнула. Вот сучка! Не позволю шипеть на своих рабо… рабочих, я хотел сказать – рабочих!

– Говори без утайки! Если моя Кетти посмела нарушить приказ и ударила кого-то не за что, я накажу её, другим в назидание.

Кошка рядом со мной сверкнула обидчивыми зелеными глазами. Её нижняя губа дернулась. Хоть она ничего скорее всего и не делала, виновато опустила голову и ушла мне за спину.