И я тут же ответила себе: нет. Никому от этого лучше не станет. Некому волноваться и осуждать, некому превозносить меня за то, что я такая хорошая, и наказывать за дурные поступки. Там, на небе, пусто. Я не знала, умер ли Бог или его вовсе никогда не было. Но я почувствовала себя свободной и одинокой – не знаю уж, счастливой или несчастной, но со мною определенно произошло что-то очень странное.