«желая представить верный очерк прошлого времени, а говорю так, как мы думали тогда, как верили тогда, и представляю предметы с той точки зрения, с которой тогда на них смотрели.»
Замечательная книжка, толстая и познавательная весьма. Вот только в процессе ее чтения автор книги проходит полную перцептивную мутацию от, на первый взгляд, доброго и ласкового, весьма туповатого Алешеньки из «Формулы любви» в некое существо, мало чем отличающееся от «избранных» полу-дворян, полу-арийцев, готовых красиво жалеть чернь, но только если та останется навсегда на своей низшей ступени...
Не ищите логику в рассуждениях автора, там ее нет. Не ищите объективности в его суждениях - у того, кто сделал себе кумиром Наполеона, никакой объективности быть не может. А вот изложения тех, или иных событий, участником коих был Фаддей Венедиктович Булгарин, нужно читать внимательно и самим делать выводы, основываясь на исторических фактах. Тогда вы не будете обмануты его талантом обманывать. И не следует забывать о том, что Булгарин был журналистом и основоположником нового направления в литературе а-ля исторический роман с элементами фантастических выдумок, или домыслов. Читаешь его слова в начале повествования, рассуждения о том, как люди были падкие на фиктивные райские плоды римской и греческой республик, радость за французскую революцию и думаешь: «какой же хороший человек». Да вот только Булгарин опасался этих республик просто потому, что боялся восстания черни.
«Лучше спустить с цепи голодного тигра или гиену, чем снять с народа узду повиновения властям и законам.»
Наполеон стал кумиром его и таких же как он сам именно потому, что разогнал чернь по норам. И не поднял народ России на арийцев-дворян, сохранив таким образом на троне династию Романовых. А уж как расписывается автор в верности Романовым... Даже читать временами противно это лизоблюдство.
«Всем: славой, силой, довольством и просвещением обязаны мы роду Романовых, и из благодарности должны были бы переменить наше общеплеменное название славян на имя творца империи и ее благоденствия.»
Методичка «Слава великому Петру» также постоянно задействуется к месту и не к месту.
«Россия должна называться Петровией, а мы петровцами, или, империя - Романовой, а мы романовцами. Всевышний, сотворив землю, определил на веки веков место ее во вселенной и ход в небесном пространстве; Петр Великий, создав Империю, назначил ей место в политическом мире и дал направление, по которому ей должно следовать для достижения высочайшей степени славы и могущества.»
Но бог с ним, с Булгариным и его мнением. Постараемся выдернуть из его мемуаров те места, которые совсем иначе характеризуют того, или иного человека, нежели нам подсовывают постоянно в учебниках и псевдо-исторических романах.
1. Павел I совсем не был идиотом, а наоборот - весьма образованным и справедливым правителем. Именно он, человек которого изображают играющимся в солдатики, начал реформы в армии. «Государь начал улучшения с войска. Все так называемые тогда лежни, т. е. матушкины сынки и бабушкины внучки, записанные в военную службу и получавшие чины, не видав с роду своего полку, были исключены из службы. Кто хотел служить, тот должен был явиться в полке и исполнять все предписания военной дисциплины, нести все обязанности службы, несмотря ни на связи, ни на породу. Это возвысило дух в войске. Каждое неправосудие, каждое отступление от законов и от законного порядка в гражданских делах подвергалось немедленно наказанию, и каждое своевольное или безотчетное употребление казенных денег влекло за собой взыскание и ответственность.» И понятно почему у определенной категории дворян-арийцев эти изменения вызвали противление. «Все подданные сделались равными перед престолом, и ни знатность, ни высокие чины, ни сильное родство не могли избавить виновного от наказания за самоуправство, злоупотребление властью и ослушание.» А еще Павел I учредил новый этикет: «Одежда придворных и вообще людей, посещавших общества, разоряла целые семейства множеством алмазов (на пряжках, пуговицах, орденах, эфесах шпаг, и т. п.), кружев и дорогих тканей, выписываемых из-за границы - и Государь предписал для чиновников и неслужащих дворян мундиры, уничтожив одежду якобинцев и террористов, фраки и круглые шляпы.» Именно Павел I подал пример отказа от использования французского языка и стимулировал использование придворными русского языка. Исчезли и все французские наименования. На вывесках, вместо магазин, написано было: лавка. Самое большое противление вызвал запрет на пьянство и карточные игры в трактирах. «Азартные карточные игры, как в публичных заведениях, так и в частных домах, строжайше были запрещены во всем государстве. Балы и всякие вечерние семейные собрания были позволены, но надлежало впредь давать знать полиции, чтобы она могла распорядиться немедленно, в случае какого-нибудь нечаянного происшествия.» Павла погубила его доброта. Он помиловал всех польских террористов и членов войска Костюшки. А вот его не помиловали заговорщики. Среди которых был его наследник, которого он назначил военным генерал-губернатором Петербурга.
2. Александр I начал с того, что приказал издавать книги в стиле «вся иностранная литература в одном томе». Создавалась видимость образования и образованности. Людей пичкали цитатами и заставляли верить в то, что они умнеют, прочитав сие чтиво. « Это избранные места и отрывки (имеющие полный смысл) из лучших русских писателей (в стихах и прозе), из древних классиков и знаменитейших французских, немецких и английских старых и новых писателей, в отличных переводах.» Первым делом Александр I вернул все вспять. Оно и понятно: зачем же было папку убивать... А еще почему-ту вспоминается пресловутая «оттепель» и амнистия окаянных репрессированных после смерти Сталина и после убийства Берия. «Права и преимущества русского дворянства (дарованные в 1785 году) снова были подтверждены, и произвели общий восторг. Тайная экспедиция уничтожена. Не только все ссылочные не за уголовные преступления, но даже и многие преступники, не закоренелые, а вовлеченные в преступление страстями, прощены, и назначена ревизия для всех вообще ссылочных, между которыми найдены безвинные». А еще Александр I поступил по-большевистски: взял да и простил всем задолжавшим казне их долги. Аки боженька. Духовенство, даже в уголовных преступлениях, избавлено от телесного наказания. «Дозволено купечеству, мещанству и крестьянскому сословию приобретать земли в вечное владение, и учреждено сословие свободных хлебопашцев, с позволением увольнять целые поместья.» Александр I даже отправил в первое кругосветное путешествие Крузенштерна. Все это делалось для отвода глаз. Пока недалекие патриоты видели в путешествии Крузенштерна попытку расширения, или возрождения Российской империи, Александр I «решился отступить от многих требований своего родителя, отказался от обладания островом Мальтою, от очищения Египта французами, настаивал только на сохранении в целости владений союзников своих, королей Неаполитанского и Сардинского, и о вознаграждении немецких князей за лишение их владений на левом берегу Рейна, и даже, в угодность первому консулу, отозвал Г. Колычева из Парижа, на гордость которого он жаловался.» В то же время, Александр заключил конвенцию с Англией, 3-17 июня 1801, на основании прежних договоров. Англия, пообещав помочь России флотом, потребовала войны с Францией. И война не заставила себя ждать.
3. Аустерлиц и Прейсиш-Эйлауское сражение. Наполеон не хотел сражаться. Немедленно по прибытии императора Александра в Ольмюц, Наполеон прислал своего адъютанта Савари, поздравить государя с приездом, и предложил мир, и даже перед самым начатием движения союзной армии повторил предложения, и просил личного свидания с государем на аванпостах. Наполеону во всем отказали, и его миролюбивые предложения приняты были за сознание в невозможности противостоять русским. И русских послали на смерть. Булгарин, ссылаясь на историка А. И. Михайловского-Данилевского, пишет о том, что французы прекрасно были осведомлены о тактике русских и заранее знали о том, как, когда и на каком фланге те начнут действовать. На роль главнокомандующих русской армией были назначены почему-то почтенные старцы. Графу М. Ф. Каменскому, например, было в то время семьдесят восемь лет. Виновником поражения делают Кутузова и отправляют его служить киевским военным губернатором, управляющим и гражданскою частью. А вот Наполеон изобрел превосходное средство к поддержанию воинского духа в полках, приказав, чтоб знаменитые мужи, служившие в них, и по смерти оставались в полковых списках. Но наплевав на своих командиров русские солдаты настолько яростно сражались под Прейсиш-Эйлау, что у французов полегло до 16 000 человек. Но от наших утаивали вторую часть правды: что «в Варшаве учреждено временное польское правление и сформировано польское войско в 30 000 человек; что прокламации Наполеона ходят здесь по рукам, что до двенадцати тысяч польского юношества, из хороших фамилий и мелкой шляхты, перешло в польскую военную службу, из всех польских провинций, возвращенных России и присоединенных к Австрии, особенно из Волынской губернии и Галиции, что главная пружина этого энтузиазма - женщины, и что здесь нетерпеливо ожидают вторжения французов.»
4. Континентальная система. Наполеон придумал эту систему, которая заставила все государства приступить к мерам, обеспечивающим внутреннее продовольствие. Повсюду принялись за земледелие, везде стали заводить фабрики и мануфактуры. Характерно поведение Александра I, который присоединяется в ущерб интересам России к континентальной системе. Более того, он согласился объявить войну Англии, а самого Наполеона признал протектором Рейнского союза и Швейцарской конфедерации, разрешив ему действовать свободно на западе Европы, с тем, чтоб Наполеон не мешался в дела России, на Севере и на Востоке. Трактат между Францией и Россией до боли напоминает печально знаменитый пакт Молотова-Риббентропа. Было даже секретное дополнение к трактату. «Хотя в трактате и сказано было, что русские войска должны очистить Молдавию и Валахию - но секретная статья в этом же трактате и словесное обещание уничтожали статью явную. - Чтоб доказать императору Александру, что Наполеон никогда не посягнет на провинции, возвращенные от Польши к России, он отдал императору Александру Белостокскую область». Справка: до принятия континентальной системы Россией в Ригу и Петербург иностранные корабли приходили тысячами. В 1807 году из портов Балтийского моря вывезено товаров на 43 027 294 рубля ассигнациями, ввезено в балтийские порты товаров на 27 394 978 рублей ассигнациями. В 1808 году в Кронштадт пришло кораблей всего шестьдесят пять, в Петербург восемь, а вышло из обоих портов девяносто шесть кораблей.
5. Финляндская война: Явною причиной к войне было упорство шведского короля Густава IV к соединению с Россией, Францией и Данией против англичан, и к закрытию для них гаваней, вследствие обязательства, принятого императором Александром по Тильзитскому трактату. Это официальная причина, объявленная в манифесте. Но в существе Россия должна была воспользоваться первым случаем к приобретению всей Финляндии, для довершения здания, воздвигнутого Петром Великим. Без Финляндии Россия была неполною, как будто недостроенною. В Финляндию полки отправляли по ночам, чтобы жители Петербурга не заметили «расстройства войска». Ведь солдат отправляли наспех, без амуниции и нормальной обуви. Была выпущена прокламация, которая говорила о том, что русские войска вступили в Финляндию единственно для занятия берегов, чтобы воспрепятствовать высадке англичан. Но этому бреду никто не поверил и против наших войск началась самая настоящая партизанская война. И местных жителей, как это ни печально, карали те самые будущие герои войны 1812 года, которые вели справедливую войну против французов... Короче говоря, это была такая же авантюра, как и советско-финская война. Возможно, что и методичка была та же. Почему авантюра? Да потому, что «всего русского войска в Финляндии (до половины июня) было 26 000 человек, разбросанных малыми отрядами на расстоянии 570-ти верст между Або и Куопио. И эти 26 000 человек должны были содержать в повиновении более миллиона жителей, беспрерывно возбуждаемых к восстанию, на пространстве 3000 квадратных верст в стране, пересекаемой озерами, болотами, лесами и скалами, омываемой с одной стороны морем, соединяющим Финляндию со Швецией, имея против себя шведский корпус графа Клингспора в 13 000 регулярных войск.» А еще в Финляндию отправили тех самых 3000 старых солдат из числа возвратившихся из французского плена, которых Наполеон отдел наново, по русской форме, вооружил и послал в Россию! После ожесточенного сопротивления местных жителей, наши солдаты платили жителям жестокостью. И ни Раевский, ни Барклай-де-Толли не могли им помешать. «Наши солдаты были ожесточены против жителей, сражавшихся вместе с шведскими солдатами, и во время общей суматохи, врываясь в дома для изгнания неприятеля, подняли город на царя, как говорили в старину, т. е. разграбили богатейшие дома и лавки. Многие из сопротивлявшихся жителей были убиты, и нельзя было избегнуть, чтобы при этом не произошло каких-нибудь покушений против женского целомудрия. Когда жители края принимают участие в войне, то всегда должны ожидать жестокой мести. Таковы последствия каждой народной войны! - Шведские и английские газеты возопили противу варварства русских, утверждая, что Демидов приказал грабить, убивать и насиловать и что русские умерщвляли женщин и детей. Вазу сравнивали с Прагой. Все это было несправедливо. Демидов вовсе не приказывал грабить, но как солдаты дрались толпами, отдельно, во многих местах без офицеров, и должны были брать приступом дома, то и невозможно было наблюдать за порядком. Женщин и детей вовсе не убивали, а убивали взрослых мужчин, противившихся и вооруженных.» Печально, что главным выгода получателем войны была Швеция. Шведы выкачивали из Финляндии все, что только можно было выкачать. Они словно знали о том, что все будет в точности так, как будет и после второй мировой войны, когда СССР, в ранге победителя, будет вкачивать и компенсировать побежденным все их потери, а также строить и восстанавливать экономику под кисло-сладким соусом помощи братским народам. Тот же Булгарин, например, гордился этим: «- Ведь мы сражаемся не за веру, а за то, чтоб, присоединив вас к нам, составить ваше счастье, избавить от тяжких налогов, от войны, которой вы будете всегда подвергаться, живя в нашем соседстве; чтоб помогать вам хлебом, которого в России бездна, деньгами, которых у русского государя множество; чтоб открыть вам торговлю с Россиею.»
Алешенька-Булгарин почему-то не сердится на союзников, на англичан. Он просто констатирует: «Англичане обещали сделать высадку в Финляндии, и не исполнили обещания; намеревались помогать нам в Норвегии, и не помогли; прислали несколько тысяч ружей для вооружения наших поселян, и ружья оказались негодными. Вот каковы наши союзники! Как можно бороться Швеции с Россией, и воевать в то же время с Данией?» В то де время, Булгарин совсем не осуждает французов, которые наводили свои порядки в Испании.
«Один из моих приятелей, служивших в то время в гвардии Наполеона и бывший свидетелем этой экзекуции, рассказывал мне следующее: «Всех пленных, связанных по рукам, привели на знаменитое гульбище Прадо при свете факелов. Шум и крик были ужасные. Большая часть пленных клялись, что они не принимали никакого участия в возмущении, и просили следствия. Другие умоляли, чтоб им позволили исповедоваться и причаститься Святых тайн. Не слушали ни жалоб, ни просьб. Всех пленных граждан поставили в одну шеренгу при стене, и батальон в десяти шагах выстрелил в них залпом. Но как многие были только ранены, то велено их прикалывать. Пронзительные крики и стоны раздирали душу; но французские солдаты до того были ожесточены, что не давали никому пощады. Когда не осталось ни одного в живых, французы возвратились в казармы, оставив трупы на месте. На другой день городское начальство убрало их и похоронило за городом. Народ толпился на похоронах, но французская кавалерия разогнала его.» Кстати говоря, Карл IV законный король Испании и Индии, уступал Наполеону все свои права на испанский престол с тем, чтобы Испания оставалась нераздельною и составляла особое государство, независимое от Франции. Да это же «пэрэмога» почище любой из «пэрэмог» воспетой современной украинской историей.
Подытоживая, можно сказать следующее, Булгарин сквозь пальцы смотрел на то, как и англичане, и французы с Наполеоном имели его родину в разных позициях. По нутру своему он мог бы стать современным солдатом какой-нибудь частной военной компании. Он сам признается в этом: «Ни одной политической идеи не было у меня в голове: мне хотелось драться и странствовать. С равным жаром вступил бы я тогда в турецкую или американскую службу!..» Но все дело в том, что Алешенька был трусоват и поэтому стал журналистом и начал издавать «Северную Пчелу». Но сути дела это не меняет. Его страх перед чернью никуда не делся. А только спрятался за красивым набором слов. Аминь!