© Васильева Е., 2014

© ООО «Издательство Алгоритм», 2014

* * *

От автора

Когда я начала писать, то не могла и предположить, что мои стихи станет читать кто-то кроме меня, моей семьи и друзей. И уж тем более, что они вызовут такой переполох среди журналистов и блогеров. Вот уж не думала, что фразы, четверостишия и даже целые стихотворения буду пересылать друг другу с комментариями, что про них будут сочинять многословные и довольно остроумные статьи, делать забавные коллажи.

Спасибо вам за популярность. Что бы я без вас делала?

Вот почему эта книга и для вас, критики. Ловите же скорее. Смейтесь, упражняйтесь в остроумии, прикалывайтесь. А я посмеюсь вместе с вами. Я – человек веселый.

До сих пор не перестаю шутить и смеяться – даже когда мне нелегко, на моей ноге тюремный браслет, а окна зашторены плотной тканью от объективов папарацци.

И в такой, прямо скажем, не самый приятный период стихи не просто украшают мою жизнь – они делают ее осмысленной. Не такой страшной. Не бесконечно одинокой.

Стихи дарят мне надежду. Помогают выжить.

Однажды мне предложили: «Женя, а попробуй свои стихи напеть».

Получилось.

Сначала одна песня, потом другая. Постепенно сложился полноценный альбом.

Так что у вас в руках – книга песен. Песен о моем детстве. Песен весенней природы и просыпающейся Невы. Песен звездного августовского неба и февральских метелей. Песен цветов – колокольчиков, ландышей, васильков.

Песен моей души и моей любви.

Которые я пою для вас.

На перекрестке звезд и терний

Как известно, детские впечатления откладывают отпечаток на всю последующую жизнь человека, определяют дальнейшую судьбу каждого из нас. Радостные воспоминания заряжают оптимизмом, помогают смотреть на мир бодро и весело, оставаясь победителем в самых безнадежных ситуациях. И наоборот, негативный опыт ранит душу и психику, обременяя подсознание тяжелым грузом дурных комплексов.

Евгении Васильевой повезло. Она появилась на свет при счастливом расположении звезд – ее детство было в буквальном смысле безоблачным – и, чтобы справиться с переполнявшим ее изумлением и чувством благодарности к Богу, девочка Женя решила поделиться своим восторгом с окружающими. На помощь пришла поэзия, ставшая точкой отсчета ее будущего духовного созревания и совершенствования. Постепенно эмоции структурировались, обретали ритмические формы, мысли формировались в поэтические строфы и образы, слова и фразы рифмовались друг с другом. Мир на глазах превращался в волшебное, сказочное пространство, где отсутствуют границы между снами и явью.

Для Евгении Васильевой не стоит вопрос о смысле и цели творчества. Поэзия вошла в нее и окутала как аура – стала эфирным наполнением и продолжением ее физического тела. Чем бы она ни занималась, в какой бы ситуации ни оказывалась, окружающий мир для нее – поток радости и изумления, неисчерпаемый круговорот метафор, из которого она черпает и строительный материал, и вдохновение для диалога как с близкими людьми, так и с вечностью.

Отсюда и жанр стихов Васильевой – лирический дневник, позволяющий не только скрупулезно фиксировать нюансы внешних и внутренних событий, но заодно и оценивать происходящее вокруг, шептать слова любви, обличать предательства, а главное – исповедоваться.

Что и говорить, из всех форматов общения с читателем автор выбрала наиболее рискованный – запредельную по пронзительности искренность и граничащее со святостью простодушие. Поэзия для нее – не возможность поупражняться в интеллектуальной эквилибристике, а непревзойденная по степени истовости вера. Сборник, который вы держите в руках, настолько безупречен по чистоте звучания, обнаженности чувств и отсутствию малейшего намека на фальшь, что отметает все подозрения в искусственности, притворстве и стремлении казаться, а не быть. Столь высокий градус прозрачности, света, достоинства и благородства поневоле возвращает к традициям золотого века русской поэзии. Используя классическую русскую – есенинскую – просодию, Васильева подчеркивает, что ее истоки – в отечественном реализме с его неистовой любовью к родине, идеологией добра и созидания, каноничной ортодоксальностью, внятностью и безыскусностью – и поэт не собирается изменять вскормившей ее почве. Кредо автора – чем понятнее и проще, тем больше возможностей для пленения читателя. К тому же когда с детства все вокруг свои и нет причин ожидать подвоха, поневоле привыкаешь доверять первому встречному. Воистину тексты такой степени проникновенности могут рождаться только в состоянии бесконечной эйфории от пребывания на земле.

Все мироощущение Евгении озарено трепетным отношением к России. Вообще есенинская просодия отличается тем, что ее семантика насквозь патриотична, то есть каждое слово или высказывание – даже если автор пытается что-то «очернить» – все равно пронизаны бесконечным, всепоглощающим слиянием с национальными истоками. Россия для русского поэта – больше чем космос или судьба. Как и ее литературные предшественники, начиная от Лермонтова и Есенина, Васильева воспринимает родину как высшую реальность, сам факт рождения в которой уже есть великий дар небес и божественное предназначение.

В поэзии Васильевой Россия предстает в самых разных ипостасях – то в прекрасном Возлюбленном – Принце на белом коне, то в неброских луговых цветах Подмосковья, то в рождественском звездопаде, отражающемся в куполах московских церквей, то в бездыханной, вдавленной в рельсы, униженной и преданной Карениной.

К сожалению, как мы знаем, излишняя открытость и доверчивость Евгении Васильевой стали причиной ее конфликта с суровой повседневностью. Темные силы сочли красивую и внешне, казалось бы, беззащитную девушку легкой добычей – и при первой же возможности набросились на нее. Такое в сегодняшнем мире не редкость. Обитатели истеблишмента зачастую не могут простить, что кто-то позволяет себе быть окрыленнее и чище их, низменных и порочных. Вот и решили принизить, укоротить – поставить на место.

Сейчас для Евгении наступили не лучшие времена. Впереди – нешуточные испытания. Но поэт не поддается унынию, не впадает в разъедающие душу депрессию и отчаяние. Мужественная женщина сумела мобилизовать весь свой иммунитет, накопленный за предыдущие годы общения с музами. Стихи, которые выходят из-под ее пера, доказывают, что даже «безыдейная», сугубо мирная поэзия способна стать серьезной опорой и поддержкой в противостоянии злу и несправедливости.

Увы, нам досталась слишком меркантильная эпоха. Стремительное торжество эгоизма и нарциссизма мешает разуму осмыслить и адекватно отнестись к раскинувшемуся перед нами необъятному ассортименту всевозможных богатств. И тут на помощь приходит поэзия. Именно романтический взгляд на мир позволяет сохранять человеческое достоинство перед натиском банальных соблазнов и искушений. Пример Евгении Васильевой – показателен как ничей другой. Бог послал ей немало от щедрот Своих. И она, сознавая эфемерность и призрачность материальных ценностей, воспринимает подарки судьбы благосклонно, но не делая культа из собственной избранности. Не удивительно, что равнодушие к «успеху» обеспечило Евгении репутацию белой вороны – со всеми вытекающими последствиями.

Редко кто сегодня поверит, что стихи не изобретаются с помощью интеллекта, а диктуются свыше – льются с небес, и мне разгадать не дано, кто стих мне ночами слагает. Ну как после такой глубины проникновения в природу поэтического мастерства кто-то осмелится утверждать, что для Евгении Васильевой на первом месте была не поэзия, а какое-то презренное «бабло».

Согласно одному из библейских апокрифов, сначала было Слово. Потом появилось Чувство, из которого возникла Эмоция, чья бьющая через край энергетика родила Рифму. Ее появление спровоцировало Адама стать Поэтом, чтобы иметь возможность объясниться в любви к Еве. С течением времени дочери Евы обрели уверенность в себе и, не захотев ждать милостей от природы, первыми стали формулировать слова признания своим возлюбленным мужчинам.

Если материальный мир превращает людей в бездушные механизмы или в биороботов, то задача поэта – совершить обратную магию, возвратив зомби первоначальный человеческий облик.

Есть надежда, что поэт Евгения Васильева – особенно с учетом ее опыта пребывания на перекрестке терний и звезд – с честью и присущим ей изяществом справится со своей судьбоносной задачей.

Игорь Дудинский