Часть первая. Переменная облачность

Леська улыбалась, сидя на прогретых солнцем перилах, качала ногой в белой сандалии с золотой перемычкой. Тори словно впервые видела самые незначительные мелочи в родном облике. Свежее миловидное лицо, по-летнему тронутое десятком крошечных веснушек, которые Леську даже красили, придавали вид молодой и задорный. Голубовато-серый взгляд из-под светло-русой длинной челки. Небольшая родинка у правой брови со стороны виска. Узкие плечи, подростковая фигурка. Леська никогда не скрывала зависти к крутым изгибам в конфигурации самой Тори, а Тори с удовольствием бы отказалась в пользу мальчишечьей угловатости подруги и от третьего номера, и от тонкой талии, переходящей в широкие бедра.

– Ты где была? – строго спросила Тори, стараясь звучать грозно.

Не выдавать радости, что видит Леську. Живую и здоровую.

– Нигде, – Леська вдруг глупо и неприятно показала язык.

– Фу, – скривилась Тори. – Мы искали, переживали, думали: с ума сойдем. А ты дурачишься. Как идиотка.

– Но даже если я скажу – где, все равно не поймешь.

– Почему это?

– Это нужно почувствовать… Чувствовать…

Внезапно голос Леськи стал глухим, словно она медленно погружалась в глубокий тоннель, отдалялась, хотя все так же сидела на этих перилах, которые на глазах темнели, набухая непролитым дождем. Тори с ужасом, не смея пошевелиться, наблюдала, как лицо подруги вдруг стремительно изменилось: сначала стало белым, затем посерело старым камнем, а потом перешло в пепельный оттенок.

– Тори… – утробно, словно издалека прогудела Леська, не прекращая качать ногой в белой сандалии.

– Ты в порядке? – глупо спросила Тори.

Кожа на щеках Леськи пошла трещинами, посыпалась мелкой трухой.

– А похоже? Похоже, что в порядке? – она ответила зло, так же, как при последней встрече, когда Тори завела разговор о духах. – Я пытаюсь… Пытаюсь сказать…

– Ну, говори же!

– Я… Нежность… Сладость…

Кожа уже ошмётками отслаивалась с лица Леськи, обнажая натянутые нити мышц и белые кости. Как градины с глухим стуком на деревянный пол веранды падали Леськины зубы. Пряди светло-русых волос, кружась тусклыми клочьями, полетели вслед за зубами.

– Леська, что?! Что?!

Подруга не ответила, смотрела расширенными от ужаса глазами, а когда умоляюще протянула руку, та надломилась в локте, как хрупкая ветка. А затем и вся каменно-пепельная Леська развалилась на части.

Громко хлопнув, ударилась о половицы голова, не спуская с Тори умоляющего взгляда.

Тори проснулась от резвого рывка – автобус притормозил, разворачиваясь на стоянку. Чья-то сумка свалилась на пол, а вовсе не голова Леськи. Девушка протерла глаза, одновременно содрогаясь от жуткого кошмара и пытаясь вернуться в нормальный мир. В мир, где она найдёт Леську в небольшом городишке под ласковым и странным названием Лебель.

Глава первая. Неправильные правила

Когда от Леси ушел муж, она не то чтобы совсем сошла с ума, но в ее поведении стали замечаться некоторые странности. Тори втайне от своей начальницы Виры, профессора-филолога, почитывала легкую литературу и знала, что в большинстве романов чертовщина начинается именно с чьей-нибудь измены. Но все равно не успела подготовиться к такому повороту событий.

Нет, первую фазу – скандал, битье посуды, выкидывание рубашек и трусов с балкона, резание шин авто подлого изменщика – Тори вполне понимала. В последнем мероприятии даже принимала участие. Не любитель она столь радикальных мер, но распухший от слез нос Леськи склонил Тори на сторону быдловатого зла.

Подруга выследила прекрасное будущее, в которое умчался крузак ее неблаговерного. Под покровом ночи они, вооружившись острыми дрынами (Тори представления не имела, где Леська их раздобыла), прокрались во двор, взятый в «колодец» типичными многоэтажками. Сделав грязное дело, удовлетворенная подруга отправилась «спокойно выспаться впервые за все эти недели». Так она сама сказала, когда отклоняла предложение о совместной ночевке. И позвонила только к вечеру следующего дня.

Как ни в чем не бывало назначила встречу в небольшой кафешке – «Ласточке», которую они периодически навещали еще со времен, когда познакомились у Виры.

Лето выдалось прохладным, а к августу так и вообще – словно вычеркнув целый месяц из обычной природной круговерти, тут же перешло к середине осени. Даже солнце почему-то не грело так, как должно было в это время года. Ну, дождь там, тучи, влажность и промозглость – ладно, Тори понимала. Но солнце-то почему холодное?

Она сняла капюшон, когда вошла в кофейню, из вежливости: внутри оказалось нисколько не теплее, чем снаружи. Леськина светлая макушка маячила за угловым столиком у окна. Подруга уткнулась в телефон, ничего не замечая вокруг себя. Тори бухнулась на диванчик напротив, но Леська даже не вздрогнула.

– Эй, – сказала Тори и, наклонившись через столик, потянула за провод маленького наушника. – Алло! Прием-прием! Как слышно?

Наушник соскользнул на плечо, Леська наконец-то подняла взгляд, а в ее глазах…

Это не испугало, скорее, как-то насторожило. Такое… мутное, плохо отражающее реальность. Тори не видела вживую, какой взгляд бывает у удава, переваривающего кролика, но, кажется, Леська так же целиком и полностью погрузилась в важные процессы, происходящие глубоко внутри нее. Животные такие процессы, витальные, базовые. На лице читалось сытое удовлетворение. Несколько дикое для человеческого взгляда.

– Как слышно? – повторила Тори, непроизвольно сжимаясь, словно тот самый кролик.

– А, – наконец-то сказала Леська. – Это ты…

Выражение лица подруги приобрело осмысленное состояние. Тори даже выдохнула с облегчением. Кивнула на телефон:

– И чего там такого интересного увидела? Твой бывший запостил новые фото и под ними куча гадких комментов?

– Кто? – почему-то переспросила Леська.

– Ну, бывший твой. Иван.

Странно, что пришлось уточнять. Других бывших у Леськи отродясь не водилось.

– А-а-а… Вовсе нет. Это другое.

Леська вдруг улыбнулась. Так безмятежно и светло, как раньше. До ухода мужа.

– Рассказывай! – потребовала Тори. – И кофе пей, остывает же.

Мальчик в зеленом фартуке поставил на стол еще одну чашку. Леська объяснила.

– Я заказала. Попросила принести, когда придешь.

– Ты – лучшая, – констатировала Тори, вдыхая горчинку эспрессо. – И что нашла такого забавного, раз даже меня не заметила?

Леська почему-то отвела взгляд.

– Ну… – кажется, она покраснела, – это такое… Очень личное.

– Ты опустилась до порнохабов или начала тусоваться на сайте знакомств? Если последнее – предупреждаю, добром не кончится. Никто не стал счастлив в личной жизни сразу после расставания. Должно пройти время, так все психологи говорят. А моментально кидаться в омут новых отношений с головой – это шанс приобрести еще большую проблему. Выжди полгодика.

– Ты о чем? – искренне удивилась Леся.

– Значит, точно решила «клин клином», – провозгласила Тори. – Ну, как знаешь. Мое дело предупредить.

Леська, опомнившись, с протестом завертела головой. Тори вздрогнула: воздух вокруг подруги зашелся в радужном переливании. Словно крошечная прозрачная радуга обвила пряди волос Леськи, запуталась в них. Тори охнула, но когда присмотрелась, то заметила, что это не воздух колебался сам по себе. Марево в волосах дрожало от хрустальной заколки в виде бабочки. Она изящно раскинула крылышки в обе стороны, а при повороте головы переливалась радужными бликами. И еще…

При движении от бабочки шел шлейф незнакомых духов. Странные духи, странный шлейф. Донесся, шибанул сразу и в нос, и в голову (так, что Тори словно на секунду выпала из реальности), и тут же испарился.

– Какая заколка! – завистливо сказала Тори. – Необычная.

– А, – Леська махнула рукой. – Стало грустно, я залезла в коробки, где остались мамины вещи. Там и нашла. Ничего, да? Мне с ней… Спокойнее что ли..

– А духи? Тоже там нашла?

Тори пыталась понять, на что был похож исчезнувший аромат. Старинный, нездешний. Словно не из этого времени. Вернее, совсем вне времени. Полынная горечь? Болотная сладость? Озерная свежесть?

– Какие духи? – удивилась Леська.

– Ну, вот только что повеяло. Чем-то резким и в то же время обволакивающим… Незнакомый запах, никогда на тебе не слышала.

Подруга пожала плечами:

– Я и голову-то из-за всех этих событий уже несколько дней не мыла. Какие духи?

Тори осторожно посмотрела вправо-влево, оглянулась назад. Кафе почти пустое, только у бара парень в очках уставился в ноутбук. Но, во-первых, до бара слишком далеко, а во-вторых, с чего бы явному ботанику заливаться женскими духами? А аромат оставил ощущение сильного мускуса. Запах разнежившейся самки – вот что-то такое.

– Странно, – она опять повернулась к Леське. – Наверное, обонятельный сюрр. Ну, точно же пахло духами. Очень необычными.

Леська прижала указательный палец к крылу носа. Она всегда так делала, пытаясь скрыть растерянность.

– Да ладно, – подруга вдруг рассмеялась.

Словно прежняя Леська вернулась из внутренней эмиграции. Из той, куда пропадают люди в моменты сильных потрясений.

Она демонстративно втянула носом воздух у своей ладони и помахала растопыренной пятерней перед лицом Тори.

– Ничем, даже гелем для душа не пахнет!

В самом деле – аромат исчез бесследно.

– Бог с ним, – выдохнула Тори. – Рассказывай…

И приготовилась слушать долго-долго и поддакивать, что Иван уже понимает, как несчастен, и что не раз еще горько пожалеет.

На следующий день после этой встречи Леська не отвечала на звонки. А потом еще утром и после обеда. Вечером Тори просто без всякого предупреждения пришла к ней.

Когда Леська открыла дверь, Тори удивилась. Ни следа не осталось от растрепанной невзгодами, красноносой и с заплаканными глазами подруги. На нее смотрела и Леська, и в то же время – не Леська. Даже в самые лучшие годы своей жизни она не выглядела столь сногсшибательно. Лицо младенчески свежее, кожа светится изнутри. Чистый взгляд, исчезли тени под глазами. Пряди ровными блестящими локонами лежали на плечах – волосок к волоску, в радужном сиянии заколки-бабочки.

И при этом – ни грамма косметики. По крайней мере, на первый взгляд.

Подруга словно помолодела лет на десять, вернувшись в подростковый период.

И еще. Первый раз в жизни Тори видела Леську в платье. Она всегда ходила в джинсах и футболках. А сейчас на подруге сияло нечто совершенно изумительное. Даже детали не запомнились, настолько все было в нем гармоничным и совершенным. И цвет… Может, слабо серый, может, бледно серебристый?

Не суть, впрочем.

– Привет, – сказала Тори. – Рыба, ты собираешься меня пустить в дом?

Неприятно резануло понимание, что, кажется, Леська не собиралась. Она просто стояла истуканом в проеме приоткрытой двери.

– А, – выдохнула Тори, вдруг сраженная пониманием. – Ты не одна, да?

И приглушила голос до шепота:

– Кто он?

Странно, но Леська отреагировала именно на шепот.

– Кто? – переспросила, отмерев, она.

– Гость…

Леська наконец-то посторонилась, пропуская подругу.

– Понятия не имею, о чем ты.

Тори вошла в прихожую и с удовольствием сбросила кроссовки. Они были новые, и на правой ноге ныл натертый мизинец.

– Кофе есть? – она выдохнула с облегчением и тут же направилась на кухню.

Квартира, вопреки ожиданию, тоже просто сверкала. Предыдущие два месяца с ухода Ивана жилище Леськи, как и она сама, опускалось в бездну отчаянья. Тори и ожидала увидеть привычную за последние недели картину. Толстый слой пыли на мебели, взбитый в неряшливые клочки там, где его случайно касалась рука человека. Колючие крошки непонятного происхождения под ногами. Разбросанные по стульям и дивану несвежие футболки и джинсы. Позавчера Тори даже сняла красный кружевной лифчик с люстры, хотя Леська со слезами на глазах просила оставить белье в покое: вроде бы это безобразие касалось ритуала по возвращению блудного мужа.

Но сейчас все дышало свежестью, чистотой и простором, который присущ только что убранному дому. Из него исчезли компьютеры и девайсы Ивана, отчего комнаты стали как бы даже просторнее и уютнее.