Глава 1. Попала так попала!

Пролог

– Немного женского счастья –это всё, чего я хочу! –взмолилась она и сжала тонкие руки в отчаянном жесте. –Муж охладел ко мне. Он окружён молодыми и красивыми студентками, каждая из которых мечтает занять мое место.

–Но ты ведь знаешь, богиня, что это невозможно! – усмехнулся высокий брюнет, Король-Повар Женского Несчастья.

Его черные глаза полыхнули. Он откинул со лба смоляную прядь и надменно вскинул подбородок.

–Умоляю тебя: дай мне поговорить с Королем Женского Счастья, – попросила она.

–Вот еще! –огрызнулся брюнет. – Разговаривать будешь со мной. Я и только я реш… –договорить он не успел.

Черты его лица расплылись. Легкое облачко окутало их и из него проступило красивое голубоглазое лицо с доброй улыбкой. Белоснежные пряди падали на высокий лоб.

–Я здесь, богиня, – добродушно прищурился блондин. – Рад бы помочь, но ты же знаешь законы Ковра Миров. Хотя… наверное, можно подумать.

– Нечего тут думать! –лицо Короля-Повара Женского Счастья исказилось, поплыло и превратилось в лицо брюнета.

Он окинул гостью презрительным взглядом.

–Нет ничего невозможного! –горячо возразила она. – Разве кто-то ожидал, что я займу свое место? Ковер Миров ужаснулся, когда узнал, что именно я теперь вплету в него новые нити судьбы.

– Я ничем не могу тебе помочь, –пожал плечами Король. – Женское счастье, равно как и несчастье, распределяется равномерно. И даже я не могу предугадать как. Разве что… ты отдашь мне Жаборыла. Навсегда. В мое личное распоряжение.

– Ты знаешь, твое кулинарное величество, что это невозможно! Жаборыл – мой. Вернее, наш с мужем. Что я ему скажу? Он ни за что не согласится!

–Ну тогда и я не могу совершить невозможное и вернуть тебе горячую любовь твоего муженька.

– Отказываешь мне? – в ее голосе послышалась ярость. – Ты пожалеешь, твое кулинарное величество. Это ложь! Ведь можешь приготовить блюдо, которое навсегда привяжет мужа ко мне. Не советую со мной ссориться. Ты всего лишь повар судьбы, а я…

–Я Король-повар! – огрызнулся он. – И не дерзи мне. На моей кухне варят твое счастье. Будь довольна тем, что имеешь.

Она подошла к нему вплотную, приподнялась на цыпочки, заглядывая в глаза, и прошипела:

–Я знаю, что это ты каждый раз что-то подмешиваешь в еду моего мужа. И я тебя поймаю. Ты пожалеешь. Будь ты проклят, твое кулинарное величество! – прошептала она и исчезла в серебряном проеме портала.

Варвара

Почему я такая невезучая? Бешамель снова пригорел. Сейчас эта ведьма, моя мачеха, меня со свету сживет. И хотя Анжелы на кухне нет, но ее переделанный в Швейцарии нос моментально учует этот специфический запах пригоревших молочных продуктов. А ведь я специально пришла на три часа раньше, чтобы спокойно его сварить. Кухня еще пуста. Поваров нет. Зато на металлическом разделочном столе немым укором мне, косорукой неумехе, возвышается роскошный торт, который вчера сделала моя мачеха.

У нее все всегда идеально и инстаграммно. Длинные, шелковистые волосы. Фигура, вылепленная в спортзале. Лицо, которое кромсали европейские хирурги, переделывая тульский пряник в изысканно-одинаковую мордаху жены то ли рэпера, то ли футболиста. И как их только не путают одну с другой? Всех этих Самойловых, Решетовых и прочих? И брехомёт на поллица. Потому что ртом это назвать сложно. Как только он открывается, сразу начинает метать брехню и вранье длинными очередями.

Сейчас мачеха примчится на метле, замаскированной под "Майбах", и полчаса будут фоткаться на фоне торта. А мой папа будет глупо улыбаться, очарованный ее тупыми ужимками.

–Анжела, курочка моя! –ласково называет ее папа.

Вот имечко подобрала! Курица недогриленная.

Почему мужчины такие наивные? Какая она курочка? Это целый курокрокодил. Зубастый, жадный и наглый. И возрастом от силы на пять лет старше меня.

Я взяла тряпку, намереваясь быстро отмыть залитую молочной пеной плиту. Но тряпка намертво прилипла к горячей поверхности. Ну прекрасно! Еще и плиту испортила. И устала уже с утра. И есть хочется.

Я осторожно колупнула кремовый завиток на торте мачехи и облизала палец. Вкусно, конечно! Эта курокрокодила умеет делать сладости. Интересно: во что мой папа –владелец самого дорогого в Москве ресторана –влюбился раньше? В ее торты с пирожными или в туповатую физиономию с вечно приоткрытым ртом?

Какие глупости лезут в голову! Нужно же уничтожить улики! Я схватила кастрюльку, метнулась к мусорному ведру под разделочным столом и вылила туда соус. Сейчас новый забацаю. Быстрее, Варя, быстрее!

Я резко выпрямилась и перед глазами все поплыло. Голову сдавило, в груди закончился воздух. Всё тело пронзила страшная боль, как будто меня разрывает пополам. Я завизжала, потеряла равновесие и… бухнулась лицом вперед на разделочный стол, подминая под себя мачехин торт.

–Свинокорова ты! Бегемототюлень! Нас сейчас казнят! –раздался в голове визгливый голос.

Я вскочила на ноги и оглянулась –кухня была пуста. Мамочки, я, кажется, схожу с ума!

–Как ты можешь сойти с того, чего у тебя отродясь не было? – захихикал противный голос у меня в мозгу.

Скорую! Врача! Я точно ударилась головой о металлический стол и у меня глюки.

–Чего? Что это еще за глюки? –не унимался голос. – У тебя внутри я. Так что лекарь отменяется.

–Кто там? –шепотом спросила я, чувствуя себя идиоткой.

–Меня зовут Игата. И я внутри тебя.

–Ты -паразит? Говорящий глист? Шизофрения?

–Дура ты! –обиженно протянул голос. –Я просто неудачно колданула. Ошиблась в расчетах, так сказать. Мне вообще-то нужна была твоя мачеха. А теперь вот приходится сидеть в толстой и неуклюжей свинокорове. Осторожно! У меня сейчас случится бурная истерика на нервной почве!

Я лихорадочно пыталась вспомнить: были ли у нас роду психические заболевания? Но ничего не приходило в голову. Нужно будет у папы спросить. У мамы, конечно, тоже бы не помешало поинтересоваться, но никто не знает, где она. Она сбежала от отца десять лет назад.

–Только попробуй рассказать кому-то обо мне, тупая животина! –пригрозил голос. –Никто не должен знать, что я внутри тебя. И нам нужно срочно вернуться обратно. Так что привыкай к мысли, что ты теперь не одна.

А может быть, она бес? Ну как в этих страшных фильмах, которые всегда казались мне бредом? На всякий случай я сложила пальцы крестом и прошептала:

–Изыди!

–Куда, идиотка? –поинтересовался голос. –Я бы рада, да некуда. Все еще не веришь, что я внутри тебя? Вот же никчемное, тупое создание. Хуже, чем малолетний тролль. Гляди, как я тобой управляю!

Мои руки вдруг поднялись и шлепнули меня же по щекам.

–Видишь? –осведомился голос. –Какие ужасные у тебя ноги! Похожи на гномьи сосиски из молочных кротов.

Мои ноги принялись отплясывать сами по себе. Я схватила их руками и едва не упала. Изо всех сил пыталась перехватить контроль над мышцами, но всё было тщетно. Тело не слушалось. А руки снова начали хлестать меня по лицу, отвешивая звонкие пощечины и разбрызгивая во все стороны ванильный крем, прилипший к щекам.

–Хватит! – завопила я.

–Ну, поверила, наконец? –осведомился голос.

–Ддаа… –осторожно произнесла я.

–Нет, не до конца, – огорченно вздохнула незваная гостья. –Продолжим урок.

Мои руки снова поднялись, но внезапно замерли. Потому что за спиной раздался дикий визг:

–Ты! Ты! Мерзавка! Дрянь! Сволочь! Ты уничтожила мой шедевр! –в кухню ворвалась мачеха.

За ней зашли повара и молча остановились на пороге, в ужасе разглядывая разгромленную кухню.

–Анжела, что за крики? – отец зашел в кухню, поскользнулся на креме от торта и едва не упал, в последний момент схватившись за угол стола.

–Ты видел, что она натворила? –Анжела схватила блюдо с остатками торта и нависла надо мной, яростно дыша. –За что, гадина, за что? За что ты меня так ненавидишь?

–Я случайно, Анжела. Не хотела, правда. Просто пришла пораньше, чтобы сварить бешамель. И тут…

–Ага, расскажи ей, что я внутри, и тебе конец, –предупредил голос в моей голове.

Согласна. В психушку нас загребут сразу.

–Мне стало плохо, голова закружилась, я упала и…

–На мой торт? На всей этой огромной кухне ты случайно упала именно на мой торт, который стоял сбоку? Ты видел, милый, видел, как она тупо врет? –Анжела протянула испачканные кремом руки к моему отцу. –Она даже не запарилась придумать нормальную отмазку.

–Ну, курочка моя, ты преувеличиваешь, –ласково прожурчал папа, обнимая это губастое, блондинистое чудовище. – Варя случайно. Я уверен. Ты же знаешь, как это бывает в спешке.

–Знаю! – победоносно заверещала она. –Знаю, что она все время ищет возможность, как бы мне подгадить. Потому что завидует моей красоте, уму и успеху! И особенно фигуре.

–Было бы чему, –проворчала я.

–Толстая овца! –завизжала Анжела.

–Не толстая, а крепко сбитая, а ты –шкильда- селедка в обмороке! –не сдалась я.

–Девочки, не ссорьтесь, –миролюбиво сказал отец. –Анжела, позвони-ка в кондитерскую и закажи торт на сегодняшнее торжество. Приготовить его за один день ты одна не успеешь. Только пусть логотип ресторана поставят. Не забудь им напомнить. А ты, Варя, – сухо бросил он мне, –зайди в мой кабинет, – он повернулся и вышел из кухни.

Меня всегда поражало, что голос мачехи действовал на отца каким-то магическим образом. Особенно, когда Анжела визжала. Спасибо, папа! Только что твою единственную дочь обозвали толстой овцой, а ты даже не возразил. И явно злишься на меня. Потому и позвал в кабинет. Сейчас начнешь мозг полоскать, что Анжела –твоя законная жена. И что как бы я ни скучала по маме, обязана ее уважать.

–Не до разговоров сейчас, –заявила оккупантка внутри меня. –Папаша обождет. Есть дела поважнее!

Мои ноги сами направились к мачехе. Нет, к ней не пойду! Я вцепилась в стол и крепко уперлась ногами в пол.

–Вот же упрямое троллье семя! – возмутился голос внутри головы. –Пойдешь, как миленькая! Мне нужно с ней поговорить.

Вместо ответа я еще крепче уперлась ногами в пол. И с ужасом увидела, как мои пальцы разгибаются один за другим, отцепляясь от стола. А непослушные ноги несут меня к этой губошлепке.

–Чего тебе? –прошипела Анжела. –Еще не все разнесла, толстая и тупая овца?

–Заткнись, Нивейлис! –произнесли мои губы без всякого согласия с моим же мозгом.