Цитаты из книги «Мамай»

Мамай был двадцатипятилетне влюблен

Десятилетнего Мамая мать секла только один раз в жизни: когда у только что заведенного самовара он отвернул кран – вода вытекла, все распаялось – кран печально повис. И теперь второй раз в жизни чувствовал Мамай: голова зажата у матери под мышкой, спущены штаны – и…

знакомы друг с другом, все – граждане осажденной ночным океаном шестиэтажной республики.

Из окна улыбалась, раскинувшись соблазнительно, сладострастно – екатерининских времен книга: «Описательное изображение прекрасностей Санкт-Питербурха». И небрежным движением, с женским лукавством, давала заглянуть внутрь – туда, в теплую ложбинку между двух упруго изогнутых, голубовато-мраморных страниц.

я человек тихий… В руках у тихого человека – револьвер, с шестью спрессованными в патронах смертями. – А как же вы, Осип, на японской: убивали? – Ну на войне! На войне – известно. – Ну, а как же штыком-то? – Да как-как… Оно вроде как в арбуз: сперва туго идет – корка, а потом – ничего, очень свободно.

Десятилетним вихрастым мальчиком он учил закон божий, радовался перьям, и его кормила мать; сорокалетним лысеньким мальчиком – он служил в страховом обществе, радовался книгам, и его кормила супруга.