Май

28 мая, понедельник

Сегодня Альфред дал новое задание. Обычно от командира – никакого чувства, никакой искренности. Но сегодня был воодушевлённый. Пили водку, и когда он поднимал рюмку, перед глотком кидал на меня хитрый взгляд. Явно знал что-то интересное, но говорить не спешил, тянул интригу. Раскололся, когда допивал бутылку. Я рюмочки три махнула, закусила варёной колбаской и успокоилась. А он, как обычно, пил до последней капли. Ненавижу его пьяным, потому что тогда хорошего секса не дождёшься. Но Альфред любит умничать: "я не пью, а снимаю стресс". Я его понимаю, у разведчиков тяжёлая работа. Мы – вечные канатоходцы, и неверное движение стоит ох как дорого. Но я женщина, а не только подчинённая. Словом, ничего не сказала, но было не очень приятно.

Приговорил Альфред бутылку, шумно вздохнул, смотрит мимо меня: "ты рассказывала, что познакомилась с русским". Познакомилась, было дело. Помню бар в подвале. Сквозь небрежную побелку проступали старинные кирпичи, битые и неровные, словно обглоданные. Пришла туда на концерт: русский орал под гитару хулиганские песни. Дёргал за струны, как будто дрался. Глаза горели, а тело было изогнуто, как перед прыжком. Да и внешность у него что надо: высокий, лысый, с европейской бородкой. Думаю, он очень суровый и консервативный. И не просто смотрит, а будто наблюдает изнутри. Интересно, у него волосатая грудь?

На концерт меня привёл мой милый дружок Бейрис, он знает русского. После выступления попросила, чтобы представил меня. Оказалось, это его новый друг, Саша. Из России в нашу Балтию приехал недавно. Бейрис познакомил, а потом… Мммм! Пустой гардероб и тусклый полумрак, переходящий в бездонную темноту. Мы с Бейрисом, как обычно, всё сделали быстро. И это был пьянящий азарт: заниматься любовью, когда совсем рядом, в пяти шагах, ходят гости и гремит музыка. Я согнулась и держалась за вешалку, а она скрипела и дрожала, как корабельная мачта во время бури. Бейрис был моим капитаном! Космос и преступление, дух авантюры и детский страх, что тебя обнаружат. Мало кто в жизни испытал этот кайф. Будет потом что вспомнить! При встрече с Альфредом рассказала про русского, ведь я ему рассказываю про всех. Про всех, кроме Бейриса.

Не люблю, когда Альфред спрашивает про Бейриса. Однажды спросил прямо: "Бейрис твой любовник?". Конечно нет! Сказала, что он хороший друг и бывший коллега. И не соврала: Бейрис не любовник, он моя любовь. С Альфредом тоже любовь, но не такая. Наверное, более сильная, потому что самая тайная. Альфред, я чувствую, кое-что понимает, потому и про Бейриса всегда говорит с лёгким пренебрежением. Благо, Бейрис про Альфреда вообще не знает.

Допил Альфред бутылку и говорит, мол, выяснилось, что русский снимает квартиру у военного, завел дружбу ещё с двумя бывшими офицерами, включая Бейриса. Ходит на военные парады и праздники, недавно мелькал в офицерском собрании. "Русский работает журналистом, а по профессии то ли музыкант, то ли кинооператор, – объясняет шеф, моргая красными глазами. – Ты, Миляна, много знаешь музыкантов-кинооператоров? Он человек непонятной профессии". Вообще-то я Дарьяна, но рядом с командиром – Миляна. Да и он не Альфред, но его настоящего имени я не знаю.

Шеф рассказывает что русский всё обставил складно: вроде бы случайно квартиру у военного снял, и с офицерами случайно познакомился. Но если внимательно глянуть, то работает грамотно: нашёл подходы, придумал мотивы для знакомства, втёрся в доверие. "Думаю, у него профессиональная подготовка", – задумчиво говорит Альфред. Я слушаю и пиджак ему отряхиваю, чтобы жена мои волосы не нашла. А он в смартфоне показал мне "Фэйсбук" русского, зовут его Александр Петров. "Он постоянно в "Фэйсбуке" пишет, каждый день", – продолжает шеф. Спрашиваю, дескать, против Балтии пишет? Командир говорит, что русский пишет за Балтию, но уж слишком гладко и красиво. Раньше у нас не бывал, родственников тут нет, но вдруг полюбил нашу страну необъяснимой любовью. "Типичный приём, имитация убеждений для вхождения в доверие".

Люблю умные слова. Меня учили многому, но больше жизненному: сблизиться, соблазнить, вызвать ревность или гордость. Любой мужчина прост, как спичечный коробок. Огонь – великая тайна, загадочная стихия, а на деле – чиркнул спичкой и никаких секретов. Банальность за 5 центов в любом ларьке. Но когда говорит Альфред, приземлённая и скучная жизнь вдруг становится интересней. Я с Альфредом не только ради любви и зарплаты, с ним я становлюсь умнее.

Хотя и зарплату поднять не мешало бы. Альфред любит рассуждать, что мы работаем не за деньги, а ради Балтии. Но неужели интересы Балтии стоят так дёшево? Двести евро за одного мужчину – смешные деньги. Да, я пришла сюда не по своей воле, хотя, быть может, кто-то это решает за нас. Да, была страшная история, когда жизнь поломалась напополам и я погибала, а он протянул руку и спас. Но сегодня я лучшая. Важный государственный человек. Блестящий профессионал. И всегда – беззаветный патриот. Разве нельзя меня уважить и немного поощрить? Мне ведь надо и сыну помочь, и себе накопить на старость.

Взять москвича, который пару лет назад заказал в моём салоне кольцо, аж за 10 тысяч евро. Альфред тогда просил узнать, есть ли у него планы в Балтии. Пофлиртовать и добиться, чтобы мужик пригласил на свидание – не проблема. Но потом в ресторане слушать его рассказы – вот была мука. Все эти понты, швыряние деньгами, растопыривание пальцев: "мой отец делал операцию продюсеру Кобзона"..... Уверена: никакой отец ничего не делал. Но когда человек – ноль, то чешет о знакомствах со знаменитостями. Терпеть не могу таких.

А парфюм? У него был не парфюм, а смесь уксуса и дешевого мыла. Я даже не хотела ехать с ним в гостиницу. Работа работой, но когда мужчина галантен, когда в нём есть человек, лечь с ним даже приятно. Ты стараешься для Балтии, но в этом и доля обычного удовольствия, а потом приходят неплохие воспоминания. Но нет ничего противнее, чем ложиться с пьяным потным быдлом, считающим себя вершиной мира. За такую работу надо платить больше.

– Он на гитарке бренчит? – продолжает Альфред о моём новом знакомом, Саше. – Будет у нас "Гитаров"?

– Звучит не очень.

– Какие ещё инструменты бывают? Пианино… "Пианинов" тоже не звучит.

– Труба, – говорю.

– "Трубачёв"… По-моему, неплохо. Этот русский будет у нас Трубачёв.

Тип и вправду подозрительный, и дело не только в знакомствах с военными. "Трубачёв" тут всего 2 года, а уже говорит и пишет по-балтийски. "Это невозможно, язык очень сложный", – объясняет Альфред. Он думает, что Сашу могли натаскать в России: готовили для внедрения. "Начинай работу, а когда что-то нароешь, сделаем рапорт".

Время поджимает, конец дня. Альфреду пора к жене, а мне к мужу. Задание-то у меня обычное: подружить и поспать. Но подступиться к объекту – каждый раз проблема. Но я в восторге от того, как ловко Альфред всегда придумывает. Раз этот Саша кинооператор, шеф сказал так: телефон Саши взять у Бейриса, позвонить и предложить снять рекламу для моего салона. А дальше – проверка по накатанной. Я же ведьма, у меня особый дар. Когда муж завел молодую любовницу, то обнаружила сразу. Ненавижу предателей.

29 мая, вторник

Ни о чём не жалею. На рулетке казино я – ячейка, в которую попал шарик. Я стала самой желанной и важной среди других – неудачливых и обычных. Мне доверено богатство, которым владеют лишь избранные, и имя богатству – Тайна. Когда иду по проспекту Независимости, на каждую молодую могу смотреть свысока. Они расфуфырены и размалеваны, и на меня глядят с усмешкой: вот, ковыляет старушка. Сколько презрения и превосходства в их ядовитых глазах! Но от меня им – такой же взгляд, ведь у меня любовь с тем, кто им недоступен. Я знаю то, чего им в жизни не узнать. Меня может унизить клиентка в нашем салоне, молодая парикмахерша – заметить мои морщины, продавщица в супермаркете – про себя посмеяться над старомодным пальто. Но никто из них не владеет Тайной. Снисходительность и лёгкая жалость – максимум, что все они заслужили.

С мужчинами проще, они бывают добрее. Но у их доброты всегда есть граница, будто хотят запрыгнуть с улицы на второй этаж, а никак не выходит. Потому что не дано. Альферд, Бейрис, муж – по-своему хороши, но каждый в чём-то глуп, а в чем-то чёрств. Способен ли хоть один мужчина понять мою душу? Способен ли разделить моё одиночество? Мужское одиночество – другое, без душевных сомнений и горьких мыслей. Оно зависит от количества жидкости, которая называется спермой (уж простите за прямоту). Пока её много, мужчина одинок, сутками напролёт разыскивая самочку. А как найдёт, посвежее и помоложе, его одиночество улетучивается. Но моё одиночество ничем не вылечить и не убить. Жаль, что я не мужчина.

30 мая, среда

Позвонила Саше "Трубачёву", он говорил по-балтийски. Акцент у него жуткий, но слов знает много. Напомнила, как познакомились на концерте, и сказала, что хочу предложить работу. Оказалось, русский сейчас рядом с моим салоном, на площади Свободы. Через 15 минут и встретились. Когда к кому-то идёшь, то ждущий обычно стоит, как король. Но Саша, лишь завидев меня, движется навстречу быстрым шагом, почти бежит. Это непривычно, ведь мы почти незнакомы.

На нём изящный пиджачок защитного цвета, кеды и узкие чёрные джинсы. Улыбнулся во весь рот: "вы курите?". Не курю. Он тогда пошёл стрельнуть сигарету. Весь вертлявый и лёгкий, прыгает по площади и заглядывает людям в глаза. А как заглянет, нагибает спинку в стиле "кушать подано". Ну как такому откажешь? Вот его и угостили – и сигаретой, и зажигалкой. Вроде взрослый человек, а с виду несерьёзный, нет в нём основательности.

Предложил пивка. Отлично, рыбка клюнула! Сидели в кафе на проспекте Независимости, за столиком на тротуаре. Спросил про мою профессию, ответила как есть: администраторша в ювелирном салоне. У русского профессия непонятная, но странность не только в этом. Каждый мужчина словно кирпичная стена, которую надо долбить годами, чтобы дойти до искренности. А у Саши стены нет. Он прост, будто морской горизонт солнечным утром. Или хочет таким казаться. Мило улыбается и ты окунаешься в тёплую ванну душевности и понимания. Мастер нежного гипноза, зараза. Его голос приятен и тягуч, словно мёд, когда его зачерпнёшь из банки. И это человек, что хрипел на концерте матерные песни? Не могу уложить в голове.

В молодости окончил консерваторию, а потом подался на радио. "Если ты что-то начал, доводи до совершенства, – говорит. – Для того Бог и создал человека, чтобы тот развивался". Умный он, разведка дураков не держит. Уверял, что учит балтийский по разговорнику: мол, купил в первый день, стал учить фразы и везде применять. А на второй год всё время слушал наше сильвинское радио. Неясно одно: зачем человеку балтийский язык, если он не балтиец? По-русски говорит пол-столицы, запросто договоришься. Так для чего тратить время и мучаться? Нестыковочка. К нам приехал за политубежищем, а ему отказали. Саша на страну якобы не в обиде, но всё равно подал в суд, ждёт решения. Надеюсь, не дождётся.

Чудес на свете не бывает, он женат. Сразу стало неинтересно. Жена и двое детей остались в России. Но жена к нему не едет, потому что у неё там карьера, а здесь хорошей работы не будет. Пытался разводиться, да всё никак. И она пыталась, но тоже не получается. "Если встречу большую любовь, то разведусь". – Саша вдохновенно смотрит вдаль. Тёртый калачик, умеет лапшу на уши вешать.

Рассуждал о музыке барокко, потом говорит ласково: "Бейрис тебя трахает?". Ничего себе! Вот тебе и нежный романтик… Ни одному мужчине я бы не ответила правды: зачем она нужна? Но в тот миг Саша будто сломил мою волю, сделал беззащитным ребёнком, купил искренностью. Не знаю, как это вышло. Между нами будто растворилась вечная холодная грань, разделяющая людей. И я сказала, что Бейрис мой многолетний друг и моя любовь, но у него жена. Десять лет назад обещал развестись, и до сих пор обещает. Потом жена узнала про меня и стала сама гулять, в открытую. А городок у них маленький, все всё знают.

Отомстила и отомстила, но ей было мало. Приехала из их городка к нам в Сильвин и настучала моему мужу. Они договорились, что она будет удерживать Бейриса, а муж – меня. Так наш роман с Бейрисом тогда и прекратился. Но лет 5 назад я опять загрустила, опять его разыскала. Теперь мы снова вроде бы вместе, но у Бейриса сейчас ещё одна пассия, моложе меня. И с женой не разводится. В итоге сделал несчастными трёх женщин: меня, ту молодую и жену. А потом честно мне сказал: "да, я такой".

Выпили с русским по литру. Потом ещё заказали, тёмного. И тут Саша спрашивает: "а тогда, на концерте, вы ходили в гардероб трахаться?". Ну артист! Я засмеялась и говорю: "да!". Спросила, откуда знает. У русского логика простая: весной гардероб не работает, вещей там нет, а мы туда заходили вдвоём. Зачем? Ясное дело, для любви. Таких нежных и наглых мужиков я ещё не встречала.

Снимать рекламу салона не хочет: у него нет хорошей камеры. Но мы о работе говорили пару минут, а сидели часа 2. Я рассказывала, что детство провела в деревне. Нас, троих дочерей, мама бросила маленькими. Я совсем её не помню. Папа и вовсе неизвестно где был. Но даже сегодня, живя в Сильвине, люблю смотаться в деревню и покопаться в огороде. "У меня сад, у меня огород, живу самостоятельно", – повторяла много раз, глядя в его глубокие карие глаза. Если смотреть в них долго, становится страшновато. Кажется, в этом ласковом балагуре есть ещё одно существо, неистовое и жестокое. Эти глаза не просят, они приказывают.

Политику с ним лучше не трогать, потому что не переспоришь. Мол, старики в России нищие, всё разъела коррупция, в полиции беспредел. Балтийцам нравится такое слушать, но помню слова Альфреда: "имитация убеждений для вхождения в доверие"… Вполне может быть. Наконец, допили пиво. Над Сильвином купол тёмного неба, но наглый свет фонарей оттеснил все звёзды, и не достать их взглядом. Мы с русским ждём автобус на остановке, а кажется, ожидаем новой жизни. Он смотрит сверху вниз и чувствую, как в его глазах сейчас должны отразиться мои. Жаль, что в полумраке этого не увидеть.

Время настало, пора перейти к делу. Добрые диалоги, остроумные шутки, искренние признания – для одного, но главного. "Я настолько откровенна с тобой, – говорю еле слышно. – Представь, что я перед тобой голая. В смысле, голая душой". Но Саша, кажется, намёка не понял. Когда подошел автобус, поцеловал в щёчку и помог войти, придерживая под локоток. Может, у него другая ориентация?