Читать книгу «Корона жигана» онлайн полностью📖 — Евгения Сухова — MyBook.
image

Макар понял, что его контузило. Сил, чтобы пошевелиться, не оставалось. Над ним склонился германец и, злобно хмыкнув, произнес на чистейшем русском:

– А ну поднимайся, паскуда! Допрыгался, тварь гребаная!

Восторга по поводу его блестящего русского Макар не испытал, он вновь сделал попытку подняться, но почувствовал неимоверную боль в плечах, и все тот же голос с поучительной интонацией продолжал:

– Не так шибко, дядя, мы ведь тебе можем и руки вывернуть!

Макар открыл глаза. Прямо перед ним стоял парень лет тридцати и весело размахивал наганом. Немного в стороне стоял еще один, помладше, в руках маузер. Неприятное обстоятельство, но ствол маузера был направлен прямехонько в середину лба Макара. А на его спине, уткнув колено в шею, куражился молодой дурень пудов эдак на восемь. Четвертый, несколько похлипче, выкручивал руку. А в прихожей, будто бы в память о недавнем артобстреле, валялась выкорчеванная дверь.

– О, как дрыхнул! – восхищенно протянул тот, что стоял поближе. – Даже не слышал, как мы дверь ломали. Крепок сон у нашего господина, как говорится, и пушками не разбудишь.

Теперь Макар понимал, что бродяга у его подъезда объявился не случайно. Его выследили! Именно он маячил у заведения мадам Трегубовой. Наверно, он проник в хату и подмешал в бутылку с водкой какую-нибудь гадость. Если это не так, тогда откуда такой кошмарный сон?

Стоило только на минуту расслабиться!

– Кирьян этого не одобрит! – зло проговорил Макар. – У нас с ним дела.

Все дружно захохотали, рассмеялся даже детина, расположившийся на его спине И его огромная туша, сотрясаясь, заставляла вздрагивать Хряща до самых кишок.

– Кирьян, говоришь, не одобрит, – отсмеявшись наконец, проговорил первый. Всмотревшись, Макар узнал в нем ночного гостя, того самого, что стоял вместе с бродягой под окнами. – Вот ты нас к нему и проводишь, – жестко проговорил парень. – Нам бы хотелось с ним потолковать. – Хрящ попробовал встать, но почувствовал, как крепкие руки перекрыли тут же дыхание. – Но-но!.. Марусев, если что, дави его под корень.

– Не оплошаю! Рыпается, сучий хвост, – враждебно проговорил гигант, изгибая Макара в дугу И уже со строгостью, в которой чувствовалась нешуточная угроза, обронил: – Еще дернешься, надвое обломаю.

Судя по захвату, так оно и произойдет. Не иначе как этот мужик французской борьбой баловался.

– Кто вы? – прохрипел Макар Хрящ, не сводя взгляда с русоволосого парня. Лицо обыкновенное, с крохотными веснушками на переносице. Он напоминал деревенского озорника ловеласа, перетаскавшего на батюшкин сеновал половину девок села.

– Мы из Московского уголовного розыска. И знаем о тебе все Ты питерский жиган, приехал в Москву неделю назад. – Макар хотел возразить, но почувствовал, что мощные руки мгновенно придавили горло.

– Сказано, не дергаться.

А русоволосый беспристрастно продолжал:

– Дважды ты встречался с московскими жиганами у мадам Трегубовой. Не будем терять время, допрос проведем прямо здесь. Итак, первый вопрос: что ты собираешься здесь делать? Предупреждаю тебя, я очень суровый человек и не терплю, когда меня обманывают…

Где-то под матрацем лежал его наган. До него не дотянуться, зато русоволосый реальный, вот он, на расстоянии вытянутой руки. И похоже, что шутить не собирается. Не однажды уркачей находили расстрелянными прямо на московских улочках. И кто тут разберет, что произошло на самом деле – вооруженное сопротивление или у оперативника было дурное настроение.

– Чем вы докажете, что из уголовки? – спросил Макар.

– Тебе и доказательства нужны, – хмыкнул русоволосый. Но, выдержав паузу, извлек из кармана удостоверение и, раскрыв его, спросил: – Грамотный?

– Не переживай, разберусь.

– Тогда читай! – поднес он к глазам.

– Хм… Федор Кравчук, значит?

– Верно, – произнес белобрысый, убирая удостоверение. – Так ты будешь говорить, падла жиганская? У нас ведь с такими, как ты, разговор короткий!

От ствола маузера пахло кислятиной. А ведь убьют!

– Мне нужно поговорить с тобой без свидетелей, – произнес Хрящ.

На мгновение русоволосый смешался, а потом уверенно отвечал:

– От товарищей у меня секретов нет.

– Ну что ж, – проговорил Макар, понимая, что иного выхода не существует. – Вы, кажется, ждете новое начальство?

Русоволосый заметно нахмурился. С минуту он молчал, видно, собираясь с мыслями, а потом процедил сквозь зубы, пыхнув в лицо Макару яростной злобой:

– Верно… И до вас новость докатилась! Новый начальник шутить не станет, сразу всех к стенке поставит.

Макар Хрящ чуть приподнял голову и увидел на столе свой наган. Наверное, вытащили из-под подушки во время сна И надо же было так отключиться! А может быть, в водку что-то подмешали? Недаром же там этот нищий вертелся.

Русоволосый поймал направленный взгляд и поднял наган.

– Револьвер-то свой в порядке держишь, даже на боевом взводе, уж не нас ли ты поджидал?

– Депешу от товарища Дзержинского получил? – не стал отвечать на вопрос задержанный.

Кравчук задумался вновь:

– Однако ты много знаешь, как я посмотрю. Предположим, и что с того?

– Я и есть ваш начальник… Игнат Трофимович Сарычев. Вопросы есть?

В комнате повисла неловкая пауза. Сотрудник, устроившийся на его спине, не иначе как от большого смущения, принялся выкручивать ему руку.

– Ну какого хрена руку-то ломать?! – закричал Хрящ. – Слезешь, я тебе по шее накостыляю.

Детина не отпустил, но хватка его сделалась значительно слабее.

Федор Кравчук с недоумением посматривал на питерского жигана. На начальство тот не тянул, это точно! Даже руки, сплошь в наколках, выдавали в нем воровскую личность. Что всерьез смущало Кравчука, так это прямой немигающий взгляд, который, казалось, был нацелен в самую душу.

– Чем ты можешь доказать, что ты товарищ Сарычев? – после некоторого раздумья спросил Кравчук.

– Федор Кравчук, значит… Мой заместитель. Вот так встреча у нас получилась… а только твое удостоверение можно считать недействительным… Фотографию на дату налепили! Ну кто же так делает?!

Кравчук открыл документ и с удивлением обнаружил, что задержанный оказался прав. Прояви постовой побольше принципиальности, с такой корочкой Кравчук не сумел бы попасть даже на собственную работу. Странно, что он не замечал этого раньше. А у питерского жигана глаз наметанный.

– Да слезь ты с меня наконец! – не на шутку обозлился задержанный. – Все кости раздавишь!

Кравчук слегка кивнул, и детина устроился рядом на табурете, готовый в любую секунду вновь навалиться многопудовым телом.

Хрящ присел на край кровати, крепко потер шею, а потом, указав рукой на пиджак, небрежно перекинутый через спинку стула, попросил детину:

– Дай сюда пиджачок.

Гигант неохотно поднялся и, взяв пиджак, протянул его Хрящу. Тот пощупал пальцами подкладку, довольно хмыкнул, а потом, чуть надорвав ее, вытащил небольшое картонное удостоверение и аккуратно положил его на стол.

– Читай!

Кравчук взял картонку с показной осторожностью, словно опасался, что она способна воспламениться в его ладонях. Раскрыл. В правом верхнем углу помещалась небольшая фотография, на которой нетрудно было узнать питерского жигана, на ней – фиолетовая гербовая печать. А в центре на трех строчках уместилось «Начальник уголовного розыска г. Москвы Игнат Трофимович Сарычев». А ниже размашистая подпись наркома внутренних дел Ф. Э. Дзержинского.

Дождались, значит…

Кравчук растерянно вернул документ. Он знал, что в такие моменты на его лице появляется глупейшая улыбка, а сам он напоминает гимназиста, застигнутого строгим директором в туалете во время курения. Ну, в конце концов, не каждый день приходится таким вот образом знакомиться со своим новым начальством!

Между тем Сарычев с улыбкой посмотрел на детину, который съежился под взглядом начальника, и спросил:

– Где же ты так руки-то научился выкручивать?

– В цирке, – прогудел атлет, чуток смелея, – французской борьбой занимался.

– Коля у нас с самим Заикиным боролся, – сказал молодой оперативник, стоявший позади Кравчука. – Сорок пять минут против него продержался.

Игнат Сарычев с интересом оценил фигуру атлета – чего там Заикин! – такими руками можно запросто свернуть шею самому Поддубному.

– Ладно, раз так дело обернулось, считайте нашу встречу первым оперативным совещанием. Не буду вдаваться в детали… расскажу как-нибудь потом, но если я появился Москве как жиган, значит, так было нужно. Я действительно встречался на Хитровке с Кирьяном и Степаном. Мне удалось заинтересовать их ограблением банка, и завтра мы должны встретиться и обсудить кое-какие детали. Встреча должна состояться на нашей территории, где-нибудь на хазе, и чтобы у бандитов и малейшего подозрения не было, что это подстава. У вас есть какие-нибудь предложения?

– Есть три блатхаты, – сдержанно подал голос Федор Кравчук. Он до сих пор не смог в полной мере осознать превращение питерского жигана в товарища Сарычева. – Малинщицы в них – наши люди.

– Не подходит! – неожиданно резко обрубил Сарычев. – Хаза должна быть совершенно не засвеченной. Если таковой нет, тогда ее следует подготовить, и сделать все это нужно будет в течение ближайших суток. Подобрать малинщика, который не должен вызывать подозрение. В соседних комнатах нужно будет разместить оперативников. Желательно, чтобы малина была организована на средних этажах, тогда в этом случае мы имеем возможность занять верхние и нижние этажи и блокировать преступников. Все должно быть проделано очень тонко, чтобы комар носа не подточил. У жиганов необыкновенное чутье на опасность, любую фальшь они раскусят мгновенно. Будьте осторожны с беспризорниками, если те заметят что-то неладное, то тут же передадут жиганам. Прошу соблюдать строжайшую конспиративность. Кравчук, отвечаешь головой.

– Сделаем все в лучшем виде, – убежденно заверил его Кравчук. – Люди со мной надежные, молчать будут как могила. Хату тоже найдем.

– От меня к вам придет человек и передаст инструкции. Им нужно подчиняться беспрекословно.

– А как мы его узнаем?

Сарычев сунул руку в карман. Извлек из него бубнового туза и небрежно порвал Одну половинку протянул Кравчуку.

– Мой человек придет со второй половиной. Где вас найти, он знает. А сейчас быстро, без лишней суеты на улицу. И не забудьте сказать дворнику, чтобы вставил дверь. Я терпеть не могу сквозняков, у меня от них насморк.

* * *

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Степан, посмотрев на Кирьяна, сидящего напротив.

Кирьян Курахин взял стакан с самогоном и выпил его в три огромных глотка, горько поморщившись. Он не опохмелялся, а священнодействовал, а потому следовало запастись терпением. Отыскав хмурым взглядом буженину, он взял ломтик и нехотя закусил.

– Ты о чем? – наконец спросил Кирьян.

Степан усмехнулся. Кирьян любил разыгрывать из себя простака. В этом лицедействе ему не было равных. Он производил впечатление обыкновенного сельского увальня, впервые оказавшегося на городской ярмарке. Глаза большие, ошалелые, словно бы от множества соблазнов: и пряников можно накупить целый куль, и девку понравившуюся сосватать. Вот только беда – слишком уж батюшка суров, может не одобрить.

Жиганы, впервые видевшие Кирьяна, испытывали заметное разочарование. Облик простоватого детины никак не вязался с историями о разухабистом молодце с большой дороги. Лишь пообщавшись накоротке, они в полной мере могли оценить масштаб его личности: расчетлив, дальновиден, необыкновенно дерзок и в то же время очень осторожен. Кирьян взял от своих мятежных предков-каторжников все самое ценное, что полезно было в его опасном промысле. От батяни силу, от матушки хитрость, а от деда, известного на всю муромскую дорогу разбойника, коварство.

– О питерском, – отвечал Степан, стараясь не раздражаться. – Уж больно он ушлый, так я тебе скажу, – отвечал Кирьян. – Видал, как он Макея раскусил! Как будто ждал, что его сейчас охмурять станут. Не люблю я таких, – честно признался он.

– Так ты ему не доверяешь? – задал главный вопрос Степан и перевел взгляд на спутницу Кирьяна – Дарью. Дарья была девкой видной, с большой грудью и тонким аристократическим лицом.

Кирьян по-хозяйски обнял барышню и притянул ее к себе, Дарья податливым вьюном прижалась к его плечу. Удачливая воровка и фартовый жиган – чем не пара! Из множества поклонников она выбрала именно Кирьяна, что, впрочем, неудивительно, бабы всегда западают на все самое лучшее. Полгода назад у Степана к Дарье было чувство, но их отношения не развились дальше того, что при встречах на малинах он беззастенчиво лапал ее. Правда, однажды он предпринял серьезную попытку овладеть ею, когда они остались вдвоем, он повалил ее на диван и попробовал стащить трусики. Неожиданно Степан натолкнулся на серьезное сопротивление. Вытаращив глаза, Дарья вскрикнула шепотом:

– Что же ты делаешь, ирод?! Девка я!

Кто знает, может, в то время так оно и было. Дарью пришлось оставить в покое, Степан не любил бабьх слез.

Свою энергию он, как правило, растрачивал на более сговорчивых барышень.

И вот сейчас Кирьян обнимал Дарью с хозяйской небрежностью, из которой следовало, что жиган откупорил девицу с такой же легкостью, с какой привык извлекать пробку из бутылки шампанского.

В душе у Степана родилось раздражение. Кирьян всегда забирал самое лучшее: после налета ему доставалась большая часть награбленного, да и девки у него были первый сорт.

Кирьян будто бы хотел показать, что существующие меж жиганами правила не для него. Вот и сейчас он притащил на серьезный разговор барышню, давая понять, что она такой же равноправный партнер, как и прочие.

– Сложно сказать, – протянул Кирьян, – но то, что он жиган, это точно! Достаточно взглянуть один раз, чтобы понять это. А дело он предлагает стоящее: один раз хапнем, и хватит сразу на пару жизней. – Задумавшись ненадолго, он добавил: – Правда, я столько жить не собираюсь.

Они помолчали, как бы подчеркивая, что настоящий жиган за жизнь не держится. Главное для него – фарт.

– Согласие сразу давать не нужно, – веско заметил Кирьян, – пускай Костя Фомич за ним понаблюдает, а там видно будет. Пусть блатхату покажут. И прежде чем на дело пойти, отправим нашу Лизоньку посмотреть. Она у нас хитрая, как лисичка. Пускай сходит, разнюхает, если что не так, она нам тут же даст знать. Лиза – баба с головой, любую подставу определит.

– Мадам Трегубову мы, конечно, отправим, – согласился Степан, не без усилия отведя глаза в сторону. Он старался не смотреть на Дарью, но не получалось. Дарья никогда не носила лифчика, так что даже от малейшего движения ее грудь приходила в невероятное волнение и способна была вызвать головокружение, как от крепкого напитка. – А только я питерскому не верю, – отрицательно покачал головой Степан.

– Вот как? – Кирьян выглядел удивленным и, стиснув Дарьюшку крепче, неожиданно расхохотался: – А не боишься без куша остаться? В нашем деле, как и с бабами, без натиска не обойтись.

Степан лишь скупо улыбнулся. Дарья выглядела чуток смущенной. Ах, вот как, значит, все-таки она рассказала Кирьяну о посягательствах на свою честь.

– Возможно, – сдержанно согласился Степан, – спорить не буду.