Глава первая.
Свой среди своих…

У меня много достоинств. Иногда думаю, что я просто из них соткан. Но приходится замечать и недостатки – если составлять список, на первом месте будет стоять топографический кретинизм. Сегодня я лишний раз в этом убедился, когда обнаружил, что из Застеколья меня вынесло не туда, куда хотел. Нацеливался попасть в родной город Че., а попал… Нет, не в болото и не в волчью яму, а это уже хорошо. Судя по табличке с надписью «Ордынка», вынесло в столицу нашей родины – напротив кафе с очаровательным названием «Му-му».

Москвичи, суетливо бегущие по своим московским делам, деловые гастербайтеры и гости столицы, не заметили появления человека из ниоткуда. Даже бабуля, торговавшая занесенными в Красную книгу ландышами, только чихнула, а в ответ на мое пожелание здравствовать, ответила: «Мужик, свали отсюда, мешаешь!» Из живых существ, отметивших странное колебание воздуха, была лишь скромная козочка, которую держал на поводке взъерошенный дед в камуфляже. Рогатая москвичка нервно пристукнула копытом и что-то проблеяла. Что именно, я не понял, так как слабое знание иностранных языков шло в моем списке недостатков под номером два. «Камуфлированный» дедок, обдавая «выхлопом» какой-то дряни, кивнул на свое пузо, прикрытое звенящей сумкой с многозначительной надписью: «Подайте бедной скотине на пропитание!»

– Кому именно? – не удержался я, вытащив бумажку в пятьсот рублей. Дедок, смерив меня взглядом, открыл рот, чтобы послать куда-нибудь, но оценив достоинство купюры, проворчал:

– Если б себе, так бы и написал – подайте на пропой! А рогатой скотине, кушать хочется…

– С тобой делится? – спросил я, вкладывая ему в руку бумажку.

– Приходится… – повеселел дед. – Я доволен, так и Наташка сыта.

– Это – персонально для «барышни», – присовокупил я еще одну бумажку, от чего дед возликовал. В принципе, в обычное время я разорился бы на десятку, ну, на сотню, не больше. Но Ярослав, провожая на «Большую землю», вручил мне такой толстый кошелек, что сделать ему «кровопускание» было даже полезно. Видимо, соскучившись по шопингу, я шел и покупал всякую дрянь. Вот, что я буду делать с брелоком в форме ракушки, если у меня и ключей-то нет? А зачем мне нужен план Московского метрополитена, если он висит в каждом вагоне?

Не удержавшись, зашел в то самое «Му-Му», заказал порцию блинчиков и кофе. Посидел, подумал и понял, чего же мне не хватало в Застеколье. Конечно, здоровый образ жизни, нетронутая экология и прочее… Но как иной раз не хватало обычной горячей воды из-под крана! Словом, цивилизации. Крепости-цитадели-бои и прочая романтика – штука неплохая. Подгоревшая каша на костре – вкусно. Но, как хотелось сесть за обычный столик в кафе, взять вилку в левую, а нож в правую руку (а потом, осознавая, что правила хорошего тона писаны не для меня, перехватить столовые принадлежности не так, как предписывает этикет, а как мне удобно) и неспешно жевать, посматривая на огромный экран телевизора, прислушиваясь краем уха к разговорам, завистливо думая: «Живут же люди! Никаких им приключений, ни на голову, ни ниже…» Другое дело, что я прекрасно осознавал, что после всего, что случилось, жить простой жизнью уже не смогу. Я шел по Ордынке, тихонько шалея от людей, от которых успел изрядно отвыкнуть, раздумывая: коль забрался в эти места, так не сходить ли мне в «третьяковку»? Давно собирался посмотреть на портрет Пушкина работы Кипренского – сто и один раз видел его в репродукциях, но хотелось «вживую». Почему именно Кипренского, а не Шишкина с Верещагиным, так и не понял. Потому, вместо картинной галереи зашел в ближайший магазин и приобрел телефон и симку. А нужные номера я с некоторых пор мог держать в памяти.

– Олег Васильевич? – услышал я голос своего куратора, хотя сам еще не произнес ни слова. – Ты в Москве? Подъезжай. Диктую…

Когда я появился перед Унгерном, он еще договаривал – «Улица Зои и Шуры… рядом с общагой Академии… офис…».

– Здравия желаю, товарищ генерал! – отрапортовал я.

Унгерн, оторопело посмотрел на меня, потом – на телефон в руке и нервно сглотнул. К счастью, люди с расстроенными нервами и слабым сердцем до высоких званий не доживают.

– Предупреждать надо, – сухо сказал генерал.

– Извините, Виктор Витальевич, – сконфуженно выговорил я.

Вот – честно, не хотел, чтобы так внезапно. Изначально собирался идти до ближайшей станции метро, а уж потом пересесть на что-нибудь подходящее. Сам не ожидал у себя подобных талантов. Можно бы радоваться, но, при здравом разумении, неумение управлять собой, в следующий раз можно очутиться где-нибудь в Катманду или в Антарктиде.

– Ладно, – махнул рукой генерал и, предложил традиционное: – Кофе?

Думал, сейчас он полезет за кипятильником, банкой «Нескафе» и неизменными одноразовыми чашками. Ан, нет. Москва, понимаете ли! Унгерн нажал кнопочку под столешницей и в кабинет вошла секретарша. Как и положено, деловой костюм – мини-юбка, секси-блузка, каблуки-шпильки и ноги от коренных зубов. Завидев в кабинете чужака, девушка непроизвольно встала в стойку. Получилось похуже, чем у Насти из «Белкиной крепости», но вполне профессионально. Поработайте десять лет учителем школы, сотрудничающей с Центром боевых искусств – научитесь отличать «дзэнкуцу-дати» от «камае». У нас таких девочек после выпускного «разбирали» либо физвузы, либо школы телохранителей. Говорят, нынче модно иметь охранника в юбке. Все думают, что это просто секретарша (или – «просто…»), а она – пяткой в челюсть.

– Свои! – предупредил Унгерн. Прозвучало как «Фу!».

– Идете в ногу со временем, – одобрил я, оценив экстерьер девушки.

– Это, дорогой мой, не я, а ты идешь, – усмехнулся Унгерн. – Мне секретарша по штату не положена.

– В смысле? – не понял я.

– В том смысле, дорогой мой, что это твоя … ваша секретарша. Зовут Ксения. Все вопросы технического характера – с ней. А самой Ксении начальство уже должно быть известно. Так?

– Здравствуйте, Олег Васильевич. Извините, не ожидала, что вы уже здесь… – виновато улыбнулась секретарша-телохранитель и добавила: – А мы с вами давно знакомы.

– Ксюша Неволина, – констатировал я. – Выпуск две тысяча третьего года. Или – четвертого… Обижалась, если тебя Ксюхой называли. Кажется, поступила в «Лесгафта».

– Она самая, – тряхнула волосами Ксюха. – А разве вы меня помните?

– Тебя разве забудешь? – многозначительно протянул я, а девчонка расцвела от счастья.

Не буду же говорить, что помню всех своих выпускников? Даже спустя много лет, встречая на улице дяденек-тетенек, все равно, «своего» узнаю. – Вот ведь… – хмыкнул генерал, как бы в досаде. – Лопухнулся я, однако. Ведь думал же, когда личное дело смотрел. Земляки – это я понял, а на номер школы и внимания не обратил…

Ай-ай-ай… Чтобы генерал-майор государственной безопасности, да не обратил внимание на такой очевидный факт? Ну, не смешите меня! – Вот, видите как здорово. Девушка красивая, да еще и бывшая ученица. А у меня в приемной мордоворот сидит, с лейтенантскими погонами, – посетовал генерал.

– А у Ксении, сколько звездочек? – поинтересовался я, как бы, между прочем. – Не меньше четырех? Хотя, нет… – прикинул я, соотнеся возраст, время учебы в вузе, плюс какие-нибудь «спецкурсы». – Капитаном ей еще рано. Ксюшка, ты кто у нас будешь? Старший лейтенант. Угадал?

Ксюха стрельнула глазками в Унгерна, промолчала, но опять-таки непроизвольно вытянула руки по швам.

– Угадал-угадал, Олег Васильевич, – благожелательно отозвался генерал. – Старлей на майорской должности. Ладно, Ксения, начальнику я тебя представил. Можешь заняться своими делами. А вы кофе хотели, Олег Васильевич. Распоряжайтесь.

– А кофе есть? – поинтересовался я.

– У нас, как в Греции – всё есть! – хохотнул генерал. – Верно, Ксюшенька?

– Вы какой кофе предпочитаете? Есть растворимый. Могу сварить. Как скажете, то и будет. Можно – с коньяком.

– Понял, – кивнул я. – Тогда, давайте Ксения, как там по отчеству? Ивановна? Давайте Ксения Ивановна, два кофе – какое есть. Коньяк не надо. Мы с генералом поговорим, а уж потом и тобой пообщаемся. И школу вспомним и все остальное. Время будет.

– Хорошо, – кивнула Ксюха, а потом попросила: – Только, Олег Васильевич… Разве обязательно по имени-отчеству меня звать и на «вы»? И еще… Как Вы вошли?

– Потом, как-нибудь скажу, – ушел я от ответа. А чего отвечать, когда и сам не знаешь?

Я прошелся по своему первому в жизни кабинету. Раньше всегда приходилось что-то с кем-то делить, а тут – МОЙ! Не скажу, что он мне сильно понравился, но сказать обратное – язык не повернется. Сравнивать не с чем. Стандартный кабинет со всеми атрибутами – письменным столом, ноутбуком, встроенными шкафами, креслами и портретом Президента на стене. Еще – несколько «глазков» видеокамер.

– Ну, апартаменты не слишком, – виновато хмыкнул генерал. – Так ведь и вы, товарищ полпред, тут особо и появляться не будете. Но – положено. Вы же когда уехали, даже не поинтересовались – что и как. Какая зарплата, премиальный фонд, квартира.

– И много мне чего положено? – живо заинтересовался я. – Так все льготы, по полному списку. Офис, служебная машина, квартира. Про дачу не знаю, врать не буду. Ну, Ксюша все растолкует. Штатное расписание нужно составлять. Сейчас там только три человека.

– Я сам, Ксюха… А кто третий? Неужто, вас ко мне замом определили? – догадался я.

– Не замом, а помощником, – строго поправил Унгерн. – Замом я быть не могу, так как по должности не положено. Да и не нужен вам зам. Чего тут замещать-то? Ну, офис-секретарша – это для блезиру. Есть машина. Хотя, водитель еще понадобится. Сами-то вы, небось, до сих пор водить не научились? Впрочем, за две недели не научитесь…

– А машина с «мигалкой»? – усмехнулся я.

– На «мигалку» нужно заявку писать в Управление делами. Сочтут нужным – выделят, а нет, я бессилен – развел руками Унгерн.

– А, на фиг мне мигалка. Будем считать, что если я секретный полпред, так и «мигалка» у меня секретная.

– Вот это правильно, – похвалил меня Унгерн. – Нынче борьба с «синими ведерками» идет, не стоит светиться. И так, когда тебя… Ничего, что я на «ты»? – не в первый раз обеспокоился генерал и, получив мой благосклонный кивок, продолжил: – Когда тебя полпредом назначили, такая подковерная грызня развернулась! Полянка, откуда ты в Застеколье уходил, она же на территории Северо-Западного округа. Стало быть, должна относиться к тамошнему ведению. Непорядок! Даже к помощнику Самого сунулись выяснять, потом и до Президента дошло.

– А потом? – заинтересовался я.

– А что потом? САМ лишь глянул косо, да приказал заменить всех кадровиков, кто «секретку» курировал. Больше вопросов ни у кого не было. Так что, ты есть полномочный представитель, со всеми вытекающими, а где ты Гаранта представляет – на земле, в небесах или в ином измерении – дело Гаранта и его преемника.

Вошла Ксюша с подносом и мы непроизвольно прервали разговор.

– Ксения, ты своему, виноват… нашему начальнику подготовь полный списочек его льгот и полномочий. Льготы – в соответствии с законодательством, а полномочия – в соответствии с реалиями.

– Ага, – рассеянно отозвалась Ксюша, что сразу же было замечено Унгерном.

– Ксюша, что там у тебя? Докладывай.

– Олег Васильевич на мониторе не отражается.

– Подробней, – нахмурился генерал и, предугадав мой вопрос, пояснил мне: – Когда дверь кабинета открывается, камера автоматически включается. Я сюда сегодня случайно зашел – надо было кое-что в сейф положить. А у Ксюши монитор на столе. Положено в кабинетах камеру иметь. Борьба с коррупцией, понимаете ли…

– Камеры… – уточнил я.

– Почему, камеры? – удивился генерал. – Одна камера, как положено. Вон, глазок над дверью.

– Над дверью – один, вон, слева от портрета Президента – второй. Если еще пройтись, обнаружим еще пару-тройку…. – усмехнулся я. Вскочив так стремительно, что едва не сшиб с ног Ксюшу, Унгерн подбежал к портрету.

– Точно. Твою мать… – не сдержался генерал. – Как же смогли?

– А главное – кто? – усмехнулся я.

– Олег Васильевич, – прижал правую руку к сердцу генерал. – Не знаю, чем поклясться, но камеру ставили только одну. Ту, что положено… Если не поверишь, так логически рассуждать – какой мне смысл ставить камеру там, где тебя не бывает? Ксения?! – гневно повернулся он к девушке, которая так и замерла с подносом в руках.

– Виктор Витальевич… Товарищ генерал-майор… Я, честно, ничего не знаю… – дрогнувшим голосом отозвалась Ксюша, а в глазах заблестели слезы…

– Генерал. Кофе остынет, – негромко сказал я. Посмотрев на растерянную секретаршу, улыбнулся: – Ксюша, иди к себе.

Не помню, приходилось ли мне раньше видеть Унгерна таким растерянным. Даже тогда, когда я вынес из Застеколья тела погибших парней и генерал, тогда еще полковник, был более радостным.

Унгерн, сел в кресло и, отхлебнув приличный глоток кофе, спросил:

– Сигаретки не будет?

– Сигаретки? – растерялся теперь и я, похлопав по карманам. А ведь и верно… Сигарет у меня не было, только зажигалка. В Застеколье не курил, да и тут, даже не вспомнил, что когда-то выкуривал по две пачки в день. А зажигалка… Ну, ее я таскаю с сбой все время, как когда-то наши предки не расставались с кремнем и кресалом.

– У Ксюхи спроси, – подсказал Унгерн. – Она в курсе, что босс курящий. Обязана подготовиться.

Ксюшка сидела за столом и смотрела, уставившись в одну точку. Молодец, не истерит. Хотя и прекрасно понимает, кто будет первым подозреваемым на роль «крота».

– Ксюша, где можно сигарету найти? – поинтересовался я.

– Сигареты? – не сразу «врубилась» девушка, но быстро взяла себя в руки. – У меня блок «Кемела» лежит. Виктор Витальевич говорил, что вы «Балканку» предпочитаете, но «Балканка» для полпреда как-то… – замялась барышня. – Несолидно, – понимающе кивнул я и попросил: – Давай пачку, а заодно покажи монитор.

Посмотрев на экран, я уважительно покачал головой. Целых восемь «картинок»: прилегающая территория, вход, фойе, коридор, еще что-то и мой кабинет. Ксения догадливо щелкнула мышкой, увеличивая картинку. Генерал, словно поняв, что за ним наблюдают, помахал рукой.

– Так говоришь, на мониторе меня не было?

– Ага… Вот, смотрите, перематываю назад. Действительно, в кабинете был один Унгерн, оживленно беседовавший с пустотой…

– И записи с остальных камер я уже смотрела…

– И там меня тоже нет? – хмыкнул я. – Бывает…

Ксения вытащила платочек, зеркальце и принялась приводить себя в порядок. Оттерев подтаявшую тушь, слегка изменила наклон зеркальца, выворачивая глаза. Мне стало совсем весело.

– Ксюшка, не мучайся. Дай-ка сюда…

Ксения покорно разжала руку, а я продемонстрировал ей свое отражение в зеркале.

– Убедилась? Все в порядке, в зеркале отражаюсь. Колечка серебряного нет? Ну, в магазин сбегай, чеснока купи.

– Извините… – побагровела девушка.

– Фильмов про упырей насмотрелась? Такая большая, а в сказки веришь?

– Олег Васильевич, тут начнешь еще и не в такое верить… Как такое возможно, чтобы человек прошел через охрану – они, между прочем, у вас документы должны были спросить, потом – мимо всех камер и ни разу не «засветится»?

– Чудес на свете много друг Гораций…

– Что и не снились нашим мудрецам, – хмуро досказала Ксюха. – Шекспир. Со школы помню.

– Вот, молодец! – восхитился я. – Не зря в школе учат.

– Я ее от вас запомнила, – усмехнулась Ксюха. – Вы ж ее на каждом уроке цитировали… Ну, почти на каждом. Запомнишь тут… Еще от вашего «то бишь» два года отучалась.

– Вона! – хмыкнул я. – Засорил детские головушки словами-паразитами.

– Еще… Можно вопрос?

– Валяй.

– Когда меня назначили секретаршей к секретному полпреду, назвали ФИО, я удивилась – вот, думаю, полный тёзка историка нашего. А потом, когда Виктор Витальич мне вашу фотку показал, я вообще обалдела. Ну, думаю, двойник, да еще и тёзка. Я же недавно с нашими – ну, с одноклассниками, виделась. Разговаривали – кто, где. Ну и об учителях, естественно разговор был. Сказали, работал мол, историк, до середины зимы, а потом на больничный ушел. А потом в школу не вернулся, книжки пишет. И в городе я вас видела с месяц назад… Олег Васильевич, а вы вообще, кто? – Чудес на свете много… Ну и так далее. Не ломай голову. Давай сигареты и тащи еще кофе. А лучше – отдай нам чайник. И пепельницу.

– Пепельница на столе. А зажигалка?

– Своя есть, – доложил я и ушел.

Пока я болтал с Ксенией, генерал не терял времени зря – допил кофе, а теперь пытался отыскать чужие «глазки». Отчаявшись, сел на место.

– Пришлю ребятишек, пусть уберут, – решительно заявил генерал.

– А зачем? Пусть стоят, – покачал я головой. – Хлеба не просят, мне не мешают. Тем более, если эти убрать – новых натыкают.

– Вот скажи, кто это мог быть? – риторически спросил генерал. – Я сейчас не про заказчика, а про исполнителя. Ведь кто-то из своих, не иначе.

– А заказчик не волнует? – поинтересовался я.