Глава 1

Я сидел на протертом десятками задов и местами заляпанном диване и внимательно смотрел на Вована. Сам он предпочитал величать себя Лорд Дарк – по имени его перса в Утопии. Я же в моменты отсутствия у него половой партнёрши звал его просто Лорд Дро. А так как на личном фронте он был хреновым партизаном, отсиживающимся в кустах, то я почти всегда так его называл, за исключением тех моментов, когда мне что-нибудь было от него нужно.

– Что скажешь, Вован? – повторил я, желая получить ответы как можно скорее пока он еще был в реале.

– Прошерстил я гайды по твоей теме. Достижение эпическое. Старое. Может, даже багнутое. Его ещё на заре Утопии написали. Три года уже прошло, а его так никто и не закрыл.

Вован чуть повернулся на своем крутящемся стуле. В полутемной комнате блеснули очки в массивной оправе. Толщине их линз могло позавидовать пуленепробиваемое стекло. Я ему всегда говорил, что если его когда-нибудь пристрелят, то точно не в глаз. Кстати, даже знаю за что его может кокнуть среднестатистический человек вроде меня.

Я с тяжелым вздохом озвучил этот мотив убийства друга вслух:

– Стрелять таких, как ты, Вова, надо. Как же вы русский язык засрали. Переходи уже на человеческий.

– Тебе инфа нужна, критик? – недовольно проворчал он писклявым голосом, но игровой сленг из речи убрал.

– Нужна, – покладисто согласился я и сложил руки на коленях.

– Ответь сначала на один вопрос: ты решил рерольнуться только из-за этого? Готов уничтожить старика Абракадабруса?

– Зависит от того, что ты нарыл, – соврал я. Все было уже решено.

Вова, как мне показалось, искренне расстроился из-за ухода из жизни моего старого перса, ведь он во многом был причастен к его созданию… Полгода назад, на пятом курсе университета, Вова предложил мне подзаработать. Типа поиграешь в клевую игрушку и получишь деньги за это. Попахивало кидаловом, но я согласился. Вован в целом был честным парнем, насколько я успел его узнать по высшему учебному заведению.

И вот так родился Абракадабрус, коим я стал играть в феноменально популярную, единственную в своем роде, массовую многопользовательскую онлайн-игру с полным погружением. Сам процесс игры втянул меня аккуратно, словно зыбучие пески неосторожного путника. Но сначала я шел туда исключительно ради того, чтобы получить дополнительный доход: любой игрок за денежное вознаграждение мог скинуть админам выявленные в игре баги, читы, лаги и прочие недоработки. Я неплохо их вылавливал и вскоре эта статья моих доходов сравнялась с присылаемыми родителями деньгами. На съемную однушку на окраине города, еду, качалку и девчонок хватало.

Вован же работал в Утопии на подхвате и всем сердцем желал получить должность в основном штате русскоязычного кластера. Именно благодаря его заботам, я путешествовал по локациям, где были наиболее возможны недоработки разработчиков – на этой почве мы и сдружились.

Он еще раз вздохнул, на этот раз картинно, и заговорил:

– Информации довольно-таки мало. Она вся наверху, – парень ткнул толстым пальцем в потолок, – но кое-что мне удалось разузнать. Слияние дает опупенские плюшки к магии воздуха, но для этого нужен целый ряд достижений. Сейчас, – он на секунду отвлекся и начал быстро нажимать кнопки на клавиатуре. Кисти его рук порхали, как две гигантские упитанные бабочки.

Пиликнул мой мобильник и загорелся его экран.

– Скинул, прочитай, – бросил друг.

Открыв сообщение, я пробежал взглядом по строчкам.

– Ну-у-у… Ничего не выполнимого здесь нет, – задумчиво протянул я, почесав кончик носа.

– Теперь удаляй, – потребовал Вова и запустил руку в пакет с чипсами. Послышалось чавканье и хруст тонких ломтиков обжаренного картофеля.

– Параноик, – сказал я и отправил в утиль сообщение.

– Вот будешь знать столько, сколько я, вообще спать не сможешь, – вроде бы сетуя, но с некоторыми нотками гордости в голосе пожаловался он, работая челюстями. – Значит, все-таки нашел?

Я демонстративно медленно закрыл и открыл глаза.

– Как ты собрался получить эти достижения? Там же есть парочка очень хардкорных. А «Одиночка V» и «Бессмертный V» практически исключают друг друга.

– Если тебя пишут на какое-нибудь шпионское устройство, то ты уже всю банду сдал с потрохами, – притворно вздохнул я, оглядев комнату. – Всё, вышибайте дверь, морды в пол и вяжите нас. В расцвете сил под монастырь подвел ты нас, дражайший лорд.

Вован величаво отмахнулся пухлой рукой и произнес:

– Думаешь прибиться к сильному клану, и они тебя паровозить будут? «Бессмертного», допустим, получишь и сотку апнешь месяца за четыре, но «Одиночка» уплывет.

Вова вдруг встрепенулся, отложил чипсы, вытер тыльной стороной руки жирные губы и пустился в размышления:

– Так, допустим, первые пятьдесят уровней они тебя паровозят, потом дают эпик шмот, бижу, оружие, пузырьки допинга, и ты в одиночку магией воздуха набиваешь еще пятьдесят уровней, ни разу не слетав на точку возрождения. А что? Сложно, но возможно.

Вован вопросительно посмотрел мне в глаза.

– Я сам все сделаю. Если действовать так, как ты предполагаешь, то можно угодить в вечное рабство к клану, а если нанимать воинов, то без трусов останешься, и не только моих – весь район голышом щеголять будет.

Вован не сдавался:

– Можно попробовать договориться. Ты ведь единственный, кто знает, где храм. Каюсь, я попытался пробить его местоположение, но кругом тупик, только там, – он еще раз ткнул пальцем в низкий потолок квартиры, – знают. И, кстати, может клан устроит тебе золотую клетку, что в целом не так уж и плохо. Подобным достижением могут владеть не так много людей в игре. Оно ведь эпическое. Можно выбить себе подходящие условия. В одиночку получить такое достижение практически нереально!

Я с таинственной улыбкой на губах посмотрел на него. Вован тут же среагировал:

– Когда ты так улыбаешься, значит, у тебя есть туз в рукаве. Колись, что ты там такое придержал?

– Ну, ведь я практически все время искал уязвимости игры.

– Баг? – воскликнул он, аж подпрыгнув на кресле. Его щеки заколыхались. – Ты не слил наверх чит? Если он серьезный и там узнают, то по судам затаскают. Ты же бумажек подписал столько, что даже твоя душа после смерти ничего не сможет рассказать на Страшном Суде.

– Я уже уволился. Капсула новая, следовательно, новый перс. Они никогда на меня не выйдут, а если и выйдут, то не докажут. Может, я его только завтра найду? Да и не баг это вовсе, а эксплойт, – сказал я и подумал, что эта недоработка в игре, позволяющая получить какой-либо бонус, не предусмотренный создателями игры, может сильно повлиять на мою реальную жизнь.

– Пофиг, баг или эксплойт, должен был все равно слить наверх, – рубанул рукой воздух Вован. – Резон в твоих словах, конечно, есть, но слухи разные ходят, что происходит с теми, кто обманывает боссов Утопии. И поверь мне, сломанные ноги, это еще не самое страшное.

– Прорвемся, – беспечно сказал я.

– Так ты уже бездушно уничтожил пусечку Абракадабруса? Да еще и капсулу новую взял? В кредит? – вернулся к прежней теме Вован.

– Ага. Одно нажатие – и он в загробном цифровом мире. На капсулу своих сбережений хватило. Знаешь ли, экономически выгодно полгода ежедневно торчать по восемь часов в игре и не тусить с девчонками.

– Зал, смотрю, не забросил? – без интереса спросил Вован, заметив, как я поправляю короткий рукав рубашки.

– Качаюсь потихонечку. Ты лучше скажи, за сколько времени могут устранить эксплойт?

– Смотря что там.

– Часть локации переписать придётся, наверное, или механизм заклинания менять, – предположил я.

– Однозначно перепишут, заклинание гораздо сложнее исправлять, да еще и вой на форумах игроки поднимут. Двое-трое суток, я думаю, у тебя будет. Все-таки Утопия – это громоздкий аппарат.

– А все что я заработаю, останется при мне? Вся экспа и достижения? – взволнованно спросил я. Эта была очень животрепещущая тема. Раньше я как-то этим не интересовался. Сдал эксплойт наверх и тут же забыл – раньше деньги были важнее, чем возможные лавры сильного игрока. Но не сейчас!

– Не трясись ты так жадоба-читер. Даже в игре закон обратной силы не имеет. Все что получил, не нарушая игровой процесс, всё твое.

Игровой эксплойт не считался нарушением и люди ими пользовались без зазрения совести, если находили. Эксплойт – это прокол программистов, искусственных интеллектов и кого угодно другого, но только не игрока.

– Фух, – расслабленно выдохнул я. – Прям от сердца отлегло.

– Не расскажешь лучшему другу, что ты нашел?

– Непременно расскажу.

Вован выжидающе затих. Я молчал. Он недоуменно протянул:

– И-и-и?

– Увижу лучшего друга и тут же все на него вывалю.

Вован ничуть не обиделся, но все же постарался уколоть, используя наиболее мерзкий оттенок своего голоса:

– Ты знаешь, чувство юмора и интеллект идут рука об руку. Задумайся над этим.

– Кстати, по поводу интеллекта. Какую лучше расу выбрать для прокачки мага?

– Пошарь среди метисов. Там сейчас срослись хорошие болванки. Что-нибудь стоящее точно найдешь.

– Придется поднапрячься в ближайшие дни.

– Спиды возьмёшь? – произнес Вован нейтральным тоном. Несмотря на все свои геймерские заскоки китайскую фармакологию он не любил.

– Ага, – бесстрастно ответил я, мимолетно вспомнив принцип действия вирт-капсулы.

Она, спустя двенадцать часов игры, принудительно выкидывала игрока в реал, а может быть и раньше. Датчики следили за физическим и умственным состоянием человека, так что в игре нередки были случаи резкого отключения геймера от Утопии, когда он, например, во время диалога мог запросто испариться. Но есть хитрые китайцы, которые гонят какую-то бодягу в капсулах, которая позволяет играть несколько суток, практически не вылезая из капсулы, прерываясь только на еду, утоление жажды и поход в туалет. Отходняк, конечно, после такого средства жутчайший – практически половина суток сна, умственное и физическое истощение.

– Зря ты все-таки перестал ошибки искать, – снова завел свою шарманку Вован. – Неплохие деньги получал.

– Я больше заработаю в игре другими способами. Мыслишки уже есть на этот счет. Все-таки я не совсем нубас. Да и надоело мне это. Перса качать времени нет, с другими игроками практически не общаюсь, за тем, что в мире творится, не слежу. Даже если бы не нашел храм и эксплойт, то все равно рерольнулся бы. За Абракадабруса играть дальше не имело смысла. Он был инвалидом. Да и уровнем он обладал не таким большим, чтобы переживать.