© Евгений Кузин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Делай что должен и будь что будет.

Идентифицировать авторство не удалось

Опираясь на данные современной науки, автор создает тщательно продуманную программу естественной теологии.

Из аннотации к книге Р. Суинберна «Существование бога»

Читатель, Вы читаете предисловия? Я лично читаю их уже после прочтения большей части книги, при условии, что эта книга мне стала интересна. При знакомстве с книгой, я начинаю с оглавления, и Вам, читатель, я рекомендую сделать то же самое. Прямо сейчас. Прочитали? Гарантирую – содержание книги соответствует оглавлению. И, если Вам стало интересно, Вы – наш читатель. И для Вас – все-таки, напишу то, что считаю важным. Мое личное мнение. Главное – с моей личной точки зрения.

Это – научная книга. В самом прямом смысле слова. Если Вам захочется разгромить эту книгу, придется громить именно основы, логику и взаимосвязь базовых положений, если угодно – постулаты, которые в ней изложены достаточно ясно. Кстати, четкое и ясное изложение базовых принципов, постулатов работы – редкость в наше время. Уже по одному их наличию/отсутствию в работе, можно сделать определенные выводы о ее научности (конечно, следует не забывать и о попперовской фальсифицируемости, однако уровень рассматриваемых в книге проблем, не делает ее ни необходимой, ни достаточной для оценки научности этой работы). Рекомендую спорить не с частностями, а именно с сутью. Иначе у Вас нет шансов. Но если получится – это будет действительно интересно. А вот, если Вас, Читатель, ничего в этой книге не заденет, и ни с чем не захочется поспорить – вот это и будет в какой-то мере поражением автора.

Это – честная книга. Автор думает именно так, как в ней и написано. В наше время это уже немало. Хотел бы отметить также, что мне не доводилось встречать другую подобную книгу, автор которой до такой степени стремился быть не просто понятым максимально, но правильно понятым. Это – книга о главном. Что может быть главнее смысла Жизни и смысла Смерти?

Это – добрая книга, книга Надежды. Надежды на вечное возрождение.

Это – страшная книга. Когда Вы, читатель, будете знакомиться с отношением системы (с большой буквы), к индивидууму, Вы поймете, что я имел в виду.

Это – простая книга. Автор максимально упрощает изложение (не всегда ему это, конечно, удается). Но проще о ТАКОЙ проблеме, мне представляется, уже не скажешь. Если только не делать в ущерб смыслу.

Это – сложная книга. И для «технарей», и для «гуманитариев» (боюсь, для «технарей» – особенно). Да и, иначе быть не может, при рассмотрении ТАКОЙ проблемы.

Это – книга, которую будут критиковать и представители некоторых конфессий, и представители науки. Т.е. «огонь на поражение» будут вести и со стороны науки и со стороны религии.

Критиковать автора будут обе стороны. А заодно и меня, поскольку я почти десять лет, как мог, морально поддерживал автора этой книги; да – да, автор работал над ней почти десять лет¹.

Это – книга, которую будут (надеюсь) приводить в пример, как возможное решение объединения усилий науки и религии (если таковая проблема имеет место).

Это – книга, из сути «инструментария» которой можно развить и построить не одну вполне научную гипотезу и теорию. Если сказать одной фразой – это попытка создания новой научной парадигмы. А вот насколько попытка удалась – судить Вам, Читатель. Читайте, это, в конце концов, просто интересная книга.

К.т.н. доцент Бородько В. П.

Памяти жены моей Степановой Л. С.

Посвящаю.

ТРИ ПОСТУЛАТА – ТРИ КИТА, НА КОТОРЫХ СТОИТ РАБОТА

Чем больше человек проникается упорядоченной регулярностью всех событий, тем тверже его убеждение, что вне упорядоченной регулярности, причем разной природы, ничего нет. Для него не существует ни господства человека, ни господства божества, как независимых причин явлений природы.

А. Эйнштейн

«Чудеса не противоречат природе, они противоречат нашим знаниям о природе

Св. Августин

«Всё в одном, одно во всём»

Лотосовая сутра

Приношу глубокую благодарность В. П. Бородько за моральную поддержку, в течение написания книги, позволившую не только начать работу, длившуюся долгих восемь лет, но и довести ее до конца; А. П. Лобзину, осуществившего огромную работу по превращению постоянно меняющегося хаоса последовательностей глав и разделов в стройный текст и, без участия которого, это сделать было бы невозможно; И. А. Одинцевой и Д. А. Шкоде, проведших громадную работу по подготовке печатного варианта книги.

Введение от автора

Уникальность и сверхсложность объекта исследования – жизни – «мучительной и древней загадки», как сказал про такое исследование Гейне, очередной шаг в процессе разгадывания которой попытался сделать автор. Шаг – один из многих, которые делали до него, и будут продолжать и после появления этой работы, сделали необходимым предварить данную работу обширным «Введением от автора». Во «Введении» автор был вынужден описать свой творческий путь, чтобы было понятно, как и почему он пришел к этой работе и, главное, почему осмелился как перед самим собой, так и перед читателями, говорить о такой проблеме как исследование Жизни. Основную роль в таком решении сыграло то, что в выдвигаемых в работе положениях автор опирался на результаты своего опыта, опыта возглавляемого им коллектива и ряда коллективов-соразработчиков, подкрепленные тесным взаимодействием в работе с рядом известных специалистов, общение с которыми оказало сильное влияние на содержание этих положений. Тем более что круг научных областей, охватываемых тематикой работ, был очень широк (он и не мог быть другим). И для того, чтобы сложились условия для такого взаимодействия, должны были сложиться исключительные обстоятельства. И они сложились (а могли и не сложиться, и тогда бы не было настоящей работы). Как и почему это произошло автор, и попытался объяснить во «Введении от автора», иначе для читателя было бы просто непонятно, на основе чего сложилась настоящая работа.

«Живое» и «неживое» … Главный вопрос заключается в том, чтобы понять принципиальную, качественную, разницу между этими двумя понятиями и разобраться, что представляет собой живое. Эта мысль занимала автора долгие годы его профессиональной деятельности, встав перед ним (далеко не в том обличии, в котором она представляется ему сейчас) еще в середине 60-х годов прошлого столетия. Живое занимает очень незначительную часть Вселенной, но именно эта часть представляет для нас величайший интерес: первое и главное – что такое – «живое» и чем оно отличается от «неживого», а далее понять, как оно организовано, в каком направлении развивается, куда будет развиваться в дальнейшем и какое место в этом развитии занимает «человек». Представляет ту самую «мучительную загадку», о которой говорил Гейне. Мы – человечество – стремимся разобраться в «живом», потому что мы сами составляем часть этого живого, и мы хотим разобраться «в себе и для себя». В занятой ею части пространства Вселенной жизнь существует как нечто уникальное, с одной стороны, вынужденное подчиняться законам Вселенной, с другой – живущее по своим собственным законам.

Здание, которое жизнь воздвигла во Вселенной, названо в работе Мирозданием и именно исследованию принципов и законов, по которым построено это здание, посвящена данная работа. Мироздание состоит из множества отдельных квартир – Миров — со своим укладом жизни, обстановкой и со своими «своеобразными» обитателями. Мы (человечество) являемся обитателями лишь одной из таких квартир – Земного мира, причем снимаем в ней только одну комнату (а может быть – койку?) – и не более того, хотя и мним о себе значительно больше. Фундаментом для исследования «здания Мироздания» является понимание самой сути жизни – разницы между живым и неживым и их взаимосвязей друг с другом, поскольку живое существует в неживом.

Автору вдвойне «повезло» в его отношениях с проблемой живого/неживого. Во-первых, в разные периоды времени его профессиональной деятельности ему приходилось погружаться в исследование то одного, то другого (то неживого, то живого), то одновременно и того, и другого и сопоставлять их друг с другом. Во-вторых, ему очень повезло потому, что в определенные периоды своей профессиональной деятельности жизнь свела его с двумя мыслителями – академиком Петром Кузьмичом Анохиным и заведующим кафедрой прикладной и структурной лингвистики МГУ, доктором филологических наук, известным лингвистом Владимиром Андреевичем Звегинцевым, автором фундаментальных трудов по лингвистике. Автор сознательно использует слово «мыслители», поскольку отличительной чертой этих ученых было глубокое и, главное нестандартное, мышление – способность видения проблемы не со «стереотипной» стороны, как ее видело и продолжает видеть подавляющее большинство специалистов, а с другой – позволяющей открывать в ней новые, совершенно неожиданные стороны.

И если в решении «проблемы жизни» роль П. К. Анохина – крупнейшего российского физиолога, вполне понятна (хотя кто-то соглашается с его взглядами, а кто-то нет), то роль В. А. Звегинцева – видного российского лингвиста 60-х – 90-х годов прошлого столетия, в контексте понимания и изучения живого на первый взгляд не очень понятна. Но именно Звегинцев в своих глубоких теоретических работах по-настоящему открыл для автора существование еще одной проблемы – проблемы языка – тесно связанной с первой и, как оказалось, важнейшей в исследовании Мироздания, хотя ему это стало ясно только после многих лет исследований. Эту проблему невозможно обойти, поскольку мы мыслим на языке, общаемся на языке и воспринимаем мир через призму языка. В конце концов, оказалось, что исследования в области языка – это важнейшая составляющая исследований жизни, такая же, как исследования в тех направлениях науки, которые мы привыкли напрямую соотносить с жизнью: физиологии, психологии, общественными отношениями между людьми и т. п.

Своими фундаментальными работами в области лингвистики Владимир Андреевич буквально перевернул взгляды автора на суть понятия «язык» и определяющее прогрессивно/регрессивное влияние языка на исследование проблемы живого/неживого. Этого влияния невозможно избежать при размышлениях над основной темой работы, и особенно при донесении этих размышлений до читателя. Более того, именно законы языка определяют наше, человеческое, видение жизни и, конечно, мышление. Трудно переоценить (но очень легко недооценить) силу и глубину слов известного лингвиста В. Гумбольдта: «Тем же самым актом, посредством которого он из себя создает язык, человек отдает себя в его власть». И нигде эта власть не проявляется так сильно, как при исследовании проблемы жизни, вследствие ее глубины и многоаспектности. И, самое главное, вследствие того, что человек, мысля и общаясь на языке, сам является частью жизни, которую он исследует, а не смотрит на нее со стороны, как это требуют как законы исследования языка «вообще», так и законы для «незатуманенности» и объективности взгляда, требующих отстранённости исследователя от объекта исследования.

Для автора все началось с изучения «неживого»: автор получил классическое инженерное образование, закончив в 1954 году МВТУ им. Баумана – по сути техническую академию того времени, готовившую, как говорилось во всех проспектах, инженеров широкого профиля. «Технические университеты» продолжились и далее, поскольку после окончания кафедры математических машин, созданной в МВТУ в последние годы его студенческой жизни, автор начал свою практическую деятельность в Специальном Конструкторском Бюро, ведущим разработки первой отечественной вычислительной машины промышленного назначения, и принял участие (конечно, минимальное!) в завершении ее разработок.

Таким образом, на самой ранней стадии своей профессиональной деятельности он соприкоснулся с первыми (но такими важными для дальнейшего!) попытками человека распространения свойств «живого» (т.е. мышления) на «неживое». Естественно, что это были самые примитивные свойства – решение очень простых и понятных (понятных – сегодня!) по содержанию – вычислительных – задач, наиболее легко поддающихся формализации. Однако именно это подготовило его в дальнейшем к постановке уже далеко не тривиальных вопросов, таких, как «Что такое мышление?», «Может ли машина мыслить?», «Чем «мыслящее искусственное» отличается от «мыслящего естественного»? и, в конце концов, «чем вообще так называемый «робот» отличается (или может быть, не отличается??) от человека?». И только через много-много лет исследований он понял главное: мышление является не только свойством живого, что понятно, но оно является свойством всего живого, а также условием жизни и признаком живого. Жизнь без мышления невозможна. Но тогда эти вопросы не очень интересовали автора: он видел перед собой только интереснейшие технические задачи и принимал посильное участие в их решении.

Свое профессионально-техническое образование он продолжил в аспирантуре при кафедре математических машин МВТУ им. Баумана, окончив которую, он ряд лет вел преподавательскую деятельность сначала в МВТУ, потом на факультете электронно-счетной техники Московского лесотехнического института (МЛТИ) – скрывавшего под своим «нейтральным» названием учебный филиал ведущих космических фирм Советского Союза, располагавшихся в городе Калининграде (впоследствии переименованным в город Королев). Здесь ему вплотную пришлось столкнуться с новой областью использования вычислительной техники для целей обработки огромных объемов динамически меняющейся информации и управления техническими системами, что очень пригодилось в дальнейшем, поскольку информация, ежесекундно обрабатываемая «живым», многократно превышает даже эти огромные объемы, и было совсем непонятно, как это «делается». И все эти годы он решал чисто инженерные задачи – расширение возможностей вычислительных машин, увеличение объемов и видов обрабатываемой на них информации, повышение их производительности и т. п.

А далее произошел неожиданный для автора резкий поворот, определивший его дальнейшую профессиональную деятельность. Причиной этого поворота было обращение в Минрадиопром (тогда Государственный комитет по радио и электронике – ГКРЭ) академика Анохина с предложением создать в Минрадиопроме на базе института нормальной физиологии (ИНФ) им. Сеченова, возглавляемого Анохиным, отдел бионики, ориентируемый на адаптацию и внедрение в вычислительную технику результатов исследований живого, проводимых в ИНФ в русле созданной Анохиным теории функциональных систем (ТФС). Несмотря на модный в то время бионический «ярлык», это были первые работы в области физиологической кибернетики, поскольку ТФС выражала новые, по сути революционные, взгляды на организацию процессов обработки информации и управления в живых организмах. И именно дальнейшее исследования и реализация этих взглядов в технических системах была целью предполагаемого проекта.

Предложение Анохина было принято: в Минрадиопроме на базе ИНФ был создан отдел, включающий две лаборатории – физиологическую лабораторию под научным руководством Анохина, в которую вошли высококвалифицированные «специалисты по живому» – физиологи, доктора и кандидаты наук, и кибернетическую лабораторию, бóльшую часть которой составили выпускники МВТУ, МЛТИ, МГУ, МЭИ и т. д. Начальником созданного отдела был назначен автор, что и определило его дальнейшую профессиональную деятельность (и судьбу тоже), с одной стороны, сводящую воедино «неживое» и «живое», с другой – дающую возможность противопоставлять одно другому.

Следующий значительный период профессиональной деятельности автора был связан практически только с «живым». В результате проведения совместных исследований теория функциональных систем стала идеологической основой ви́дения будущего. И это будущее определило принципиальные отличия от всех других трактовки Анохиным понятия «Система» (напомним, предлагаемая вниманию читателю работа названа СИСТЕМНОЙ теорией жизни). Впервые под системой понималась ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОЦЕССОВ, направленная на достижение определенного результата. И такое понимание автор сохранил (и развил) и к моменту начала написания настоящей работы.

Сотрудники кибернетической лаборатории изучали физиологию, ходили (включая автора) на лекции по физиологии в 1-ом Мединституте и даже принимали участие в физиологических экспериментах. Главным для них было ощутить и понять, так что же такое это чудо – живое! Фронт исследования «живого» постоянно расширялся – к работе были привлечены психологи и биологи МГУ – факультет психологии и проблемная биологическая лаборатория проф. Крушинского. Особенно много важного для понимания проблемы дали совместные работы по исследованию мыслительной деятельности человека при решении творческих задач, проводимые отделом в течение ряда лет