«Меня зовут Седрик Себастьян Санчес, и я пришёл помочь».

Примерно так в детстве я мечтал представляться людям при первом знакомстве. Ребяческие мечты у меня были не такими как у сверстников, и благодаря этому обстоятельству я ходил чрезвычайно гордый самим собой. Я не мечтал стать полицейским, пожарным, космонавтом, или ещё каким-то другим «приземлённым супергероем», какими выглядели мужчины подобных профессий. Я мечтал стать сказочно богатым. Но не просто наслаждаться жизнью, и жить в роскоши, нет. Я мечтал помогать обездоленным людям, и нести счастье нуждающимся. Не забывал я подумать и про «братьев наших меньших», которые так же испытывали множество трудностей.

Подобные мысли поселились у меня в голове в самом раннем возрасте, и естественно были взращены не на пустом месте, а имели «плодородную» почву под собой. И я поставил перед собой чёткую цель, к которой начал медленное движение. Я планировал основать мега корпорацию, которая будет спонсировать благотворительные акции, и бороться с болезнями среди нищего населения. К сожалению, а может быть, к счастью, в действительности всё произошло несколько иначе. Но обо всё по порядку. И начну, пожалуй, как раз с того события, которое и стало семенем добродетели в моей душе.

Вы спросите: «Для какой цели, и кому я адресую свою историю?» Всё довольно просто. Пройдя долгий, насыщенный событиями путь между разными полюсами. Узнав множество людей, и побывав в любопытных ситуациях, я познал всего две, но очень важные аксиому: «Достоин помощи лишь тот, кто ближнему, и сам себе спешит помочь» «Погасить солнце может каждый, зажечь тёмную луну – единицы». Соглашусь, кому-то они покажутся странными, возможно, нелепыми. Но как бы они не видоизменялись, суть остаётся той же. Все остальные обстоятельства, и события являют собой лишь переменные, и не более того.

Именно такое посыл я бы желал направить всем, кто обратит свой взор на историю человека, сидящего в потёртом кресле, с одним глазом, и кружкой горячего молока с мёдом. Насколько соответствующим действительности, и близким окажется послание каждому прочитавшему? Я не знаю. Может быть, кто-то кинет в меня камень при встрече, или наоборот – решит последовать моему примеру. Решать вам, а я уже и так затянул с предисловием. Начинаем.

***

– Седрик! Седрик, ты оглох? Иди сюда, быстро!

– Ой-ой-ой. По голосу чувствую, сейчас достанется на орехи. – Я рос смышлёным, но очень озорным мальчишкой в крохотном доме с подсобным хозяйством. Дом наш стоял на бедной окраине, такого же бедного городка. В свободное от занятий время, мне не оставалось ничего, кроме как с утра, и до позднего вечера развлекать себя самому. Телевизор нам достался в наследство от деда, которым его наградили за какие-то военные заслуги. Но он показывал всего один канал, который начинал вещание лишь ближе к вечеру. Весь же световой день, я был представлен сам себе. Частенько всё это выливалось в очередную сломанную вещь, порванную майку, или испачканные шорты. Каждое событие из перечисленных представляло собой маленькую катастрофу для моих родителей, потому, что денег на постоянный ремонт, или покупку одежды попросту не было. Отец работал на заводе по обработке, и переработке древесины, а мать была дояркой на близлежащей ферме, пока её не уволили в связи с кризисом, в которую впало предприятие. Так, что она следила за небольшим хозяйством, и пыталась уследить за мной. Нет, я не был единственным ребёнком, у меня есть старшая сестра. К счастью, она была более спокойной, и усидчивой. Она практически всё время сидела дома, вязала на заказ, и продавала шарфы, шапки, и прочие безделицы. Соответственно если дома что-то случалось, виноватого не приходилось искать долго.

– Седрик! Моё терпение не резиновое!

– Я ни в чём не виноват. Я сидел, и ничего не трогал. – Мама стояла у курятника, уперев руки в бока. Это не сулило мне ничего хорошего, и я занял круговую оборону.

– Ты за хлебом ходил?

– Да, я.

– Калитку открывал?

– Конечно. Зачем лезть через забор, если есть калитка?

– И говоришь, что не виноват? А калитку я закрывать должна? Вот иди теперь, и ищи Филс. Ей уже рожать скоро, поди место искать побежала. И смотри, случиться с ней чего, я тебя высеку как никогда раньше!

Без лишних слов, я схватил яблоко, и сиганул на улицу. И всё же я был действительно виноват. Я забыл закрыть калитку, и любимица нашей семьи, смесь спаниеля, и дворняжки, сбежала. Далеко она уйти не могла, огромный живот с кучей щенят явно бы помешал. Поэтому я не торопясь шёл по тротуару, и грыз наполовину зелёное яблоко. Денёк был погожий, и в глубине души я был даже рад, что удалось вырваться из дома, иначе мне бы быстро нашли применение по хозяйству.

За пару часов я обошёл ближайшие дворы, поспрашивал соседей, но никто не видел нашу собаку. Лишь в нескольких кварталах, продавец овощей сказал, что видел подходящую под описание собаку. По его словам, Филс побежала в сторону огороженной забором строительной площадки. Я лениво побрёл в указанную сторону. Солнце припекало, и все эти поиски меня порядком утомили. За Филс я не волновался, она и раньше периодически уходила со двора, но всегда возвращалась. Именно после одной из таких прогулок, наша любимица начала активно набирать вес. Но сейчас была иная ситуация. И если окот произойдёт не в подготовленном мамой месте – сидеть я не смогу дня три точно. Поэтому мне нужно было собраться с силами, и вернуть собаку домой.

– Уйди с дороги, пока тебе не досталось. Не хочешь? Тогда получай!

–Ай…. Бей его…. Что же вы делаете…. Сам виноват, влез…. Палкой бей….

Стоило мне подойти ближе, как из-за забора строительной площадки послышался шум, крики, визг. Что-то явно нехорошее там происходило. Нутро подсказывало мне, что нельзя проходить мимо, и нужно вмешаться. От тринадцатилетнего мальчишки вряд ли что-то зависело, но меня это в тот момент не волновало. Я метнулся к щели между металлическими листами. Оказало, не зря. Пред моими глазами открылась страшная картина: несколько ребят постарше, нещадно били парнишку, лежащего на полу. И, мама дорогая, этот бедняга своим телом прикрывал мою истошно визжащую собаку. Не раздумывая ни секунды, я схватил первое, что попалось под руку, и с диким воплем бросился на нападавших. Сказать, что они были удивлены, ничего не сказать. Скорее от неожиданности, нежели от моего забавного вида, несущегося с криком и поленом наперевес, подлецы бросились в разные стороны. Я уже было собрался праздновать победу без боя, и вытаскивать отсюда спасителя вместе с собакой, как вдруг, к моему большому сожалению, хулиганы опомнились.

– А ну держите его. Сейчас мы научим тебя не влезать не в своё дело.

– Попробуйте! – я грозно размахнулся палкой, и показал всю серьёзность настроя.

Били меня долго. Само собой, справиться с численным перевесом противников, которые ещё и физически были крепче…. Мягко говоря, было сложно, и даже две дубины мне бы не помогли. К счастью, на крики, и шум прибежал полицейский, который и спугнул злых подростков. Что любопытно улица кишела народом, но никто и не подумал заглянуть за забор, и выяснить происхождение криков.

Полицейский бегло осмотрел нас, и решил, что будет лучше отвезти нас в больницу. Я наотрез отказался оставлять свою испуганную, и видимо ушибленную собаку. Всё решилось быстро. Полицейский попался добросердечным. Он позвонил из расположенной рядом булочной по названому мной номеру телефона.

Такие слова я от мамы услышал впервые в жизни, когда она вся перепачканная мукой, и в домашней одежде, прибежала нам с Филс на выручку. Естественно мне не удалось сойти за жертву нападения, и избежать маминых упрёков в том, что я такой бестолковый, всегда попадаю в неприятности. В чём-то я, безусловно, был с ней согласен.

От рукоприкладства меня спас полицейский, который объяснил ей, что мне нужно на осмотр к доктору. Он клятвенно пообещал присмотреть за мной, и попросил её забрать бедное животное домой. Нехотя, но маме пришлось согласиться с ним. Таким образом, через час я оказался в больничной палате, на соседних койках со спасителем Филс.

– Спасибо, что спаси мою собаку. Мама бы не пережила, если бы с ней что-то случилось. – Попытался я начать разговор. Мне было очень стыдно, что, хоть и косвенно, но из-за меня пострадал невинный человек.

– Ничего бы ни с кем не случилось, если бы кто-то был более ответственным. – Лишь буркнул в ответ не настроенный на разговор мальчик.

– Извини. Я не хотел никому вреда причинить. Бываю немного рассеянным, вот и забыл калитку закрыть. Как тебя зовут?

– Какая тебе разница? – окончательно отвернулся к стенке незнакомец, и затих.

Больше приставать с вопросами я не спешил. Ещё с малых лет я знал, что, если мама чем-то занята, лучше её не донимать, иначе хуже будет. И когда она освобождалась, сама обращалась ко мне.

– Гастон.

– Что, прости?

– Меня зовут, Гастон Веласкес.

– Меня, Седрик Санчес. Рад знакомству с тобой.

– Ты, правда, не виноват в том, что собака убежала? Ты её любишь?

– Конечно, Гастон. Я очень люблю Филс, тем более, что у неё скоро будут щенки.

– Хорошо. Тогда я не буду злиться на тебя.

– Ещё раз, спасибо, что не бросил её.

– Я бы не смог…. Я всегда помогаю животным, ведь они сами редко могут помочь себе.

– Да, ты прав. А кто эти хулиганы?

– Это банда Хулио. Они известны на всю округу своими проделками. Я увидел, как они пошли за забор вслед за собакой, и понял, что добра от этого можно не ждать. Побежал за ними, и успел вовремя. Они выстроились кругом, и хотели забить её палками, и камнями. Я пытался помешать, но они начали бить и меня…. Если они такие злые люди сейчас, страшно представить, что будет дальше.

– Ты настоящий герой!

– Герой? Ха-ха-ха. Скажешь тоже. Герой тот, кого бояться. Полицейский, например, герой. Его только увидели эти ребята, сразу разбежались.

– Тут я не согласен, Гастон. Полицейский это работа. Он деньги за это получает. А герой, это тот, кто делает добрые дела просто так, без оплаты.

– Может быть, ты и прав Седрик. – Глубоко призадумался Гастон, и снова замолчал.

В больнице нас продержали два дня. За это время мы успели хорошо познакомиться с Гастоном. Оказалось, что у нас довольно много общего: почти нет друзей, бедные семьи, и в целом весёлый характер. Мы сдружились, и после выписки, я пригласил Гастона к себе домой, чтобы познакомить с мамой человека, который спас Филс. Несмотря на бедненькую одежду, порванные кеды, и длинные волосы, Гастон сразу же покорил мою маму. Он был вежлив, учтив, и ознакомлен с базовыми знаниями этикета. К тому же учился он явно лучше меня. Одобрение на дружбу с ним я получил без раздумий.

Мы много беседовали с Гастоном во время ежедневных прогулок. Именно он первым высказался о мечте стать богатым, и заняться благотворительностью. Но он больше хотел помогать бездомным животным, чем людям. Его мнение было легко объяснимо, ведь ни одно животное ради удовольствия не будет бить другое. Я не совсем разделял точку его зрения, но в целом идеей загорелся. Я хотел помогать всем и вся. Оставалась главная, и сложно решаемая задача – как разбогатеть? Мы часами продумывали варианты. В наши юные головы приходили самые невероятные идеи, которые воплотить в жизнь вряд ли представлялось возможным. Тем не менее, мы не останавливались, и продолжали думать. Чтобы было больше времени на раздумья, и обсуждения планов на будущее, я уговорил маму перевести меня в класс к Гастону. Мы были одногодки, и после недолгих препирательств, всё было решено. Упростило задачу личное знакомство моей мамы, с мамой моего друга. Севилья Веласкес была очень располагающая к себе, и к тому же до безумия порядочной. Она так же стала частой гостей в нашем доме. К сожалению, отца Гастон не знал, так как он бросил его мать, когда Гастон ещё был на стадии зародыша. В общем, наши семьи сблизились окончательно. Больше всего это радовало мою маму, ведь я стал гораздо реже попадать в неприятные истории. Я тоже был рад обрести, верного и надёжного друга.

Свои планы мы начали осуществлять с малого: чтобы купить корм бездомным собакам, мы за гроши вкалывали на чужих огородах. Помогали что-то перенести, покрасить, починить. Благо руки были заточены к домашним делам. Удавалось зарабатывать немного, но достаточно, чтобы кормить животных со всей округи. Люди нас хвалили. Но далеко не все. Многие, особенно склочные личности, постоянно брюзжали «псины всё вокруг загадили» или «кошатиной так несёт, что нос закладывает». Возможно, они и были в чём-то правы, но мы, начав свою деятельность, уже не могли остановиться. Вошли во вкус, так сказать. Да и фраза «мы в ответе за тех, кого приручили», была для нас не пустым набором букв. Постепенно мы «наращивали обороты», и со временем к уходу за животными добавили помощь неимущим людям. Мы и сами не были богаты, но могли себе позволить купить пару мешков муки, сахара, или чего-то подобного для приюта, или накормить людей на городской свалке. Всё шло не плохо, нас даже стали узнавать на улицах. Благодарить, и жать руки. Но как оказалось, не все были довольны нашими благими делами. Городская администрация не оценила наших стараний. Причина крылась в государственных средствах, получаемых на поддержку малоимущих. Простой народ начал задавать слишком много вопросов «почему школьники помогают больше мэрии?», «куда деваются выделенные средства?». Вопросы были справедливые, и наболевшие, от того у официальных лиц иссякли правдоподобные ответы, и они пошли другим путём. Однажды к нам домой пришли люди в костюмах, и «вежливо» попросили мою маму, чтобы она пресекла наши «антисоциальные действия, и поощрение бродяжничества». В противном случае к нам обещали принять соответствующие меры. Что они под этим подразумевали не совсем ясно, но когда мы пришли домой, мама была очень напугана. Она всячески пыталась нас уговорить успокоиться, и не провоцировать людей у власти. Естественно мы её не послушали, и даже набрали обороты. Чего уж лукавить, мы были наивными подростками, одурманенными юношеским максимализмом. Расплата не заставила себя долго ждать. Не прошло и недели, как по вине «неисправной электропроводки» вспыхнули наши дома. Это был крах. Мы сами перешли черту, и спустились с низшего среднего класса, в разряд бездомных. Обида, злость, жажда расплаты…. Примерно такую радугу эмоций мы испытывали, но были бессильны. Оставаться в этом городе не осталось ни смысла, ни желания. К тому моменту мы окончили школу, и могли спокойно посвятить себя работе. О дальнейшем обучении не могло быть и речи, так как денег едва хватало на аренду лачуги, и еду. Моя мама, и мама Гастона занимались крохотным хозяйством, работал лишь отец. После долгих уговоров наши с Гастоном семьи позволили нам отправиться на заработки в крупный город.

Первые впечатления после переезда были непередаваемы. Стеклянные гиганты, множество автомобилей, люди в деловых костюмах. Для нас многое было в диковинку, и мы, разинув рты всё рассматривали. Омрачало ситуацию то, что мы первые дни ночевали, где придётся: вокзалы, скверы, автобусные остановки. Для нас это не имело особенного значения. Главное мы не голодали – спасала крохотная сумма денег, выделенная отцом на первое время. Хлеб с молоком был достаточно плотным перекусом. Но деньги постепенно заканчивались, и необходимо было уже что-то предпринимать. Возвращаться домой с позором мы не спешили. Наши старания были вознаграждены спустя две недели. Нас согласился взять в качестве разнорабочих влиятельный пожилой мужчина, которого мы встретили на одном из вокзалов. Он же предоставил нам одно из подсобных помещений в подвальном здании его офиса. Там было тепло, сухо, и в целом лучше, чем на скамье в парке. Работали мы очень много, с раннего утра, до позднего вечера. Мужчина оказался весьма разносторонним бизнесменом. В один день мы могли грузить овощи, а к вечеру таскать строительный мусор. В другой – мести территорию фабрики. Повидали мы за то время довольно много всего, как хорошего, так и не очень. Люди в крупном мегаполисе оказались ещё более хмурыми, и неприветливыми, как в прочем и бездомных животных.

Немного окрепнув в финансовом плане, мы встали на распутье: копить на открытие собственного дела, или съехать из подвала в мало-мальски приличное жильё. Сомнения развеялись очень быстро, и мы решили не терять бесплатное жильё, и копить деньги. Всё равно в тот момент мы и не определились окончательно с направлением, в котором хотели бы развиваться.

У богатого мужчины, которого мы называли дон Кихот, что его очень забавляло, мы проработали год и два месяца. Мы даже поднялись по своеобразной карьерной лестнице, и были уже не просто разнорабочими, а сами по вокзалам, и прочим местам обитания, собирали дешёвую рабочую силу. Возможно, у нас бы всё сложилось с доном Кихотом гладко, и мы бы совместно достигли успехов…. Но он умер. Тихо, без шума, и очень неожиданно. Ушёл во сне. Хороший был человек, которого я, наверное, никогда не забуду. К власти в его бизнесе пришли его родственники, принявшиеся как стервятники разрывать, построенное непосильным трудом, на части. Нам места у такого каравая не досталось. Пришлось вновь отправляться на поиски своего места под солнцем. Благо наш благодетель не скупился, и последние месяцы жизни платил приличные деньги. Естественно часть из них мы отправляли домой, но и нам оставалось не мало.

Мы с Гастоном вновь оказались на перепутье. Город уже не казался таким большим, и кишащим возможностями. Мы решили перебраться в соседнюю страну. По рассказам знакомых, там было гораздо больше шансов обрести желаемое. Думать долго мы не стали, так же как и сообщать домочадцам о своих планах. Волновать измученных жизнью родителей было ни к чему. Так мы подошли к новому этапу приключений, и испытаний, которые нас ожидали.

Первым приключением для нас стало пересечение границы. При попытке пересечь её законно, мы лишь получили кучу насмешек, и ругательств в свой адрес. Но разве подобные мелочи нас остановят? Конечно, нет. Мы не пожалели половину от накопленных средств ради получения «зелёного коридора». Подкуп сработал как нельзя лучше, и нам даже посоветовали к кому обратиться, чтобы получить разрешение на работу. Естественно мы не упустили шанс, и потратив ещё половину от половины денег, а так же пообещав процент от первого заработка, мы получили заветные бумаги.