Цитаты из книг автора «Евгений Хацкельсон»

Гения делает сочетание большого таланта и огромного самоотверженного труда

Игра Капабланки, напротив, была гармоничной и спокойной, все его фигуры были крепко связаны между собой. Точнейшими маневрами он добивался едва заметного позиционного преимущества в миттельшпиле, а потом неумолимо и изящно реализовывал свой перевес в эндшпиле

Эйве, пожав плечами, сел напротив, размашисто расписался на бланке и сделал первый ход. Алехин избрал защиту Грюнфельда. Первые семь ходов этой защиты описаны во всех справочниках мира, но уже на седьмом ходу Алехин взялся по ошибке не за ту пешку и был вынужден по правилам шахмат сделать ход ею, после чего его поражение стало неизбежным. Без сомнения, этого бы никогда не случилось, если бы он играл на трезвую голову.

Да, это было в двадцать шестом году, – отозвался Алехин. – Сила его игры к тридцать пятому выросла? – Безусловно, он стал играть сильнее. Эйве стал зрелым мастером, обладающим очень глубокой теоретической подготовкой. Особенно он был силен в дебютах. А какой штаб у него был! Один Грюнфельд чего стоил. А Сало Флор, Мароци? Противопоставить этому воинству можно было только домашние заготовки, новинки, не учтенные еще в его знаменитой картотеке. Надо было заставить Эйве разбираться с ними непосредственно за доской. – И вам удалось заставить его понервничать! – с улыбкой заметил португалец. – Ведь вы с блеском выиграли у него четыре партии подряд. – Я выиграл первую, третью и четвертую и седьмую партии, – уточнил Алехин, – во второй голландцу удалось довести до победы очень длинный и скучный эндшпиль. Но вы ошибаетесь, думая, что я заставил Эйве нервничать. Как ни странно, он был абсолютно спокоен. По его поведению можно было подумать, что это он выигрывает матч, а не я.

Я больше не могу молчать! – кричал Валентин. – Саша совсем потерял голову, он все дни проводит в Дьепе у ног этой женщины! – Я знаю, – тихим голосом отвечала ему Надя, – ее зовут Грейс Висхар. – Но он не имеет права так поступать с вами! Это гадко, низко, бесчеловечно! – Не смейте так говорить о нем, Валя! – неожиданно твердым голосом возразила ему Надежда. – Уж если я не смею осуждать его, то вам тем более не позволю. – Ничего не понимаю! – Волянский схватился за голову. – Почему вы не боретесь за него, вы законная жена! – А какой смысл в этой борьбе, если Саша меня не любит? – спросила Надя. – Разве можно человека насильно сделать счастливым? – Но ведь вы любите его! – воскликнул Волянский. – Моя любовь – это мое личное дело, которое никого не касается. А Алехину я завтра же отошлю письмо о том, что он может считать себя совершенно свободным.

Вильгельм Стейниц стал первым официальным чемпионом мира в истории шахмат в 1886 году после победы в матче с немецким виртуозом Иоганном Цукертортом, считавшимся одним из сильнейших шахматистов планеты. Это была победа позиционной школы над «романтической». Полиглот и философ Цукерторт, обладавший феноменальной памятью, автор мирового рекорда по игре вслепую, обладал выдающимся комбинационным дарованием. «Без комбинации нет шахматного искусства»

Чигорин пришёлся по душе любителям шахмат всего мира за его яркий атакующий комбинационный стиль с эффектными жертвами и хитроумными ловушками. Он любил играть фигурами и недооценивал значение пешек. Но еще в восемнадцатом веке великий француз Франсуа Филидор назвал пешки душой позиции, а затем Вильгельм Стейниц в противовес адептам «старой» школы

Одним из первых людей, кто не постеснялся сделать шахматы своей профессией, был Михаил Чигорин. Русский виртуоз всерьез увлекся шахматами довольно поздно – в 23 года, а уже через 12 лет он бросил службу в петербургской полиции и посвятил себя целиком шахматному искусству. Невероятно популярный как у себя на Родине, так и во всем мире, он был наиболее ярким представителем старой, «романтической» школы шахмат, вызов которой бросил основатель теории позиционной игры великий Стейниц.

но вы правы в том, что людям вашего типа просто необходимо, чтобы перед ними постоянно ставились трудные, практически невыполнимые задачи. Покой для вас смерти подобен. – Именно так, Люпи. Парадоксальным, а может быть, именно закономерным образом, тот проигрыш матча был необходим мне для того, чтобы опомниться, взять себя в руки, вновь обрести цель в жизни.

У меня плохая кардиологическая наследственность.