"Асфальт" значительно отличается от всех остальных произведений Гришковца. Отличается как по форме, так и по содержанию. Отличается далеко не в самом лучшем смысле этого слова. Обилие мелких подробностей, пространных, многословных диалогов и описаний – всё будто специально создано для того, чтобы отвлекать внимание читателя от самой сути романа, от основной его идеи. Читается, откровенно говоря, с трудом. Увлечься весьма непросто. По-настоящему поверить в происходящие события – ещё сложнее. Читателю, привыкшему к старому-доброму Гришковцу, потребуется немало терпения, дабы осилить "Асфальт".
Так или иначе, мы попадаем в мир, где ни в коем случае нельзя быть на сто процентов уверенным в себе и в своей жизни человеком. Мы попадаем в непредсказуемое, динамичное, изменчивое пространство. Люди в нём – жестокие и циничные.
А где же можно от людей-то отдохнуть? Сейчас кругом люди. Даже на каждой горе хотя бы парочка да сидит.
Даже не самый внимательный, как мне кажется, читатель с лёгкостью уяснит одно: стабильность – иллюзия. Мы должны крепко задуматься над этим: в этом вся суть романа. С другой стороны, всё не так гладко, как кажется. Хаос и беспорядок, беспокойство и суета царят в "Асфальте": читаешь и просто-напросто упускаешь весь смысл только что прочитанного. Чтобы не чувствовать, что я зря теряю время, мне то и дело приходилось возвращаться к уже пройденному, казалось бы, эпизоду и перечитывать его по новой. При всём при этом нельзя сказать, что книга – неинтересная. Будь она таковой, я бы попросту не дочитал её до конца.
Порядок восстановить легче. А вот в спокойствии есть мудрость.
Конечно, это всё тот же Гришковец. Да, он изменился, но он по-прежнему узнаваем. Частенько я ловил себя на мысли, что читаю его голосом, читаю и вижу перед собой его лицо, вижу и осознаю: рассказчик – именно он. Это тот самый человек, который никогда не скупился на эмоции и никогда не жалел восклицательных знаков. Это тот самый человек, который всегда стремился нести добро и указывать на истинные ценности. И только благодаря этому стремлению, он – один из лучших, кто когда-либо пытался поведать о дружбе.
Высшее проявление дружбы — это наделение друга так называемыми "refrigerator rights", то есть правом доступа к холодильнику.
Тем не менее, несмотря на всё самое замечательное и самое доброе, мне кажется странным, что именно «Асфальт» считается лучшим из романов Евгения Гришковца. Как по мне, остальные его произведения ничем не хуже (а то и лучше), чем это – раскрученное и наделавшее столько шума. К прочтению не рекомендую.