сталинская риторика была пронизана волюнтаризмом («нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики») и в этом противостояла науке, исходящей из задачи познания «законов объективного мира» и, соответственно, подчинения им. Однако «творческий дарвинизм», «передовая биология», «мичуринское учение» меняли сами основания науки, по сути, превращая ее в оформление волюнтаристского порыва. Наука для Лысенко — поле реализации воли ученого-художника: «Для того чтобы получить определенный результат, нужно хотеть получить именно этот результат; если вы хотите получить определенный результат — вы его получите… Мне нужны только такие люди, которые получали бы то, что мне надо»978. Это позиция не столько ученого, сколько именно художника.