Часть 1

Глава 1

Мерный стук колёс поезда убаюкивал и успокаивал, оставляя позади все тревоги последних дней. А понервничать пришлось знатно!

Во-первых, меня бросила девушка. И сделала она это с таким изяществом и иезуитской изощренностью, что, будь я менее искушён в наших отношениях, ползал бы у её ног, прося прощения и недоумевая, как она могла столько лет жить с таким ничтожеством и абьюзером. Умная сучка! Люблю умных. Особенно умных женщин. Для меня умная женщина – это сразу +100 очков к сексуальности. И не важно, сколько ей лет – двадцать или пятьдесят. Но, к сожалению, это палка о двух концах. И второй конец этой палки иногда очень сильно бьёт по мужскому самолюбию. Не знаю, кто её надоумил так поступить… Может, её психолог впарил ей очередной бред про несовместимость наших характеров? Или она нашла более достойного кандидата, по её мнению. Это уже не важно. Что было – то прошло, прошлого не вернуть, все мосты сожжены, как там ещё говорят… Но осадочек, конечно же, остался неприятный.

Во-вторых, меня уволили с работы. Не знаю, чем я не угодил нашему начальству, но всё произошло быстро, одним днём, по соглашению сторон. Причём эти два события случились практически одновременно, и я бы заподозрил какую-либо связь между ними, если бы мой начальник был мужчина… Но нет, это была женщина предпенсионного возраста.

Вопросы, догадки и предположения росли как снежный ком. И, не находя ответов, я всё больше погружался в то состояние, при котором настоящий, уважающий себя мужчина пробует уйти в запой. Но и тут меня ждало разочарование. На следующий день после обильных возлияний я откровенно страдал от дикой головной боли. А мысли о том, чтобы похмелиться, я посчитал преступными и кощунственными по отношению к своему организму. Так что алкаш из меня получился – так себе…

– Сынок, спускайся к нам, перекуси, – скрипучий голос какой-то бабки вывел меня из дремотного состояния. Я посмотрел вниз со своей верхней полки. Напротив, тыча в меня свежим огурцом, сидела старуха.

– Милок, ведь цельный день лежишь, поел бы чаво, – сказала бабка и протянула мне бутерброд с колбасой.

– Сейчас спущусь, – сказал я. Набивать цену себе я не собирался, хотя есть хотелось уже давно. Последний раз я обедал вчера, перед тем как сесть в поезд.

Сердобольная старушка участливо смотрела, как я поглощаю бутерброд, запивая его горячим чаем.

– Что ж ты, милок, припасов с собой не взял в дорогу? Ехать же ж, поди, далеко?

– Забыл, – коротко ответил я.

Не буду ж я ей сейчас объяснять, что денег у меня хватило только на билет в одну сторону. Тютелька в тютельку.

– А куда путь держишь? – беззастенчиво спросила она, жертвуя мне второй бутерброд ради продолжения разговора.

– Совсем заскучала, – подумал я, но отказываться не стал. Есть всё ещё хотелось.

– На море еду. Отдыхать.

– В феврале? – резонно заметила старуха.

– Меня девушка бросила, – зашёл я с козырей. – Вот и решил развеяться.

– Та-ак! – протянула бабка. Разговор явно пошёл в нужную для неё сторону.

– Рассказывай, милок, – попросила она дрожащим, но всё таким же скрипучим голосом и достала тяжёлую артиллерию – жареный окорочок, варёные яйца и полторашку какого-то компота или морса.

Почувствовав себя девушкой с очень низкой социальной ответственностью, которая отдаётся за еду, я всё же решил пойти на этот шаг и в течение двух часов выложил бабке всё, что накопилось на душе за эти дни.

В купе, кроме нас, никого не было, а она, как ни странно, оказалась благодарным слушателем, лишь иногда во время моего монолога качала головой и вставляла своё любимое: «Охо-хо-нюшки».

Хоть я и недолюбливаю этот народец, но тут психологи оказались правы, выговариваться иногда надо. Даже мужикам. Тем более в поезде незнакомой бабке.

Начал я с того, что зовут меня Александр и что всю жизнь свою я прожил в славном городе Орехово-Зуево Московской области. Отучился в школе. И хоть Господь Бог щедро наградил меня ленью и инерцией, но умом, все-таки, тоже не обделил. Поэтому я легко поступил в государственный гуманитарно-технологический университет на факультет иностранных языков и благополучно его окончил. С работой мне помогли друзья. Устроили по знакомству в хорошую организацию переводчиком. И казалось мне, что жизнь меня любит и я всех любил. И девушку свою полюбил почти с первого взгляда. Ещё в университете. Но всему хорошему когда-то приходит конец. Беда пришла откуда не ждали. И жизнь моя, доселе лёгкая и беззаботная, за считанные дни превратилась в тупую безысходность. Потеря работы повлекла за собой сразу кучу проблем.

В первую очередь с проживанием. Ведь за почти пять лет работы я так и не удосужился приобрести своё жильё. Хотя бы в ипотеку. Но, может, оно и к лучшему. Ипотеку бы я сейчас точно не потянул. На съёмной квартире жить оставалось несколько дней, до конца месяца. Самой большой проблемой была машина, взятая в кредит. Ввиду отсутствия поступлений пришлось продать её с убытком и закрыть этот злосчастный кредит, потратив на это часть своих небольших накоплений. Быстро устроиться на новую работу не получилось. Найти достойную с хорошим заработком без связей практически невозможно. А идти учительствовать в школу за те копейки, которые предлагают, я пока не готов. И поэтому принял я соломоново решение – бросить всё к такой-то матери и уехать куда-нибудь подальше от всего этого. Например, к тётке рвануть, в Геленджик. Она меня давно в гости звала. В свой маленький, но очень уютный мини-отель на десять номеров. Приеду, объясню ситуацию, поймёт, я думаю, войдёт в положение. Родня же все-таки. Благо сейчас не сезон и отдыхающих должно быть немного. Так что родственник-нищегрёб вряд ли нанесёт большой ущерб её бизнесу.

– Вот такой у меня план, баба Нюра (так её, оказывается, зовут), – сказал я и замолчал.

Баба Нюра тоже помолчала немного, потом, покачав головой, сказала своё коронное: «Охо-хо-нюшки!» – и снова замолчала.

– Шурик! – вдруг воскликнула она своим скрипучим голосом на максимально высокой для себя ноте. Я скривился:

– Господи, ну нет! Только не Шурик! Где она откопала этот анахронизм?! Советских комедий пересмотрела, что ли? Хотя, что с неё взять… Она сама – ходячий анахронизм.

– Шурик, – повторила она уже более спокойным голосом, как бы смакуя это имя и давая понять, что оно ей очень нравится.

– Ты, паря, правильно сделал, что сбежал.

– Да не сбежал я, – начал я, непонятно почему, оправдываться.

– Не перебивай меня, Шура! – сказала она угрожающе.

– Боже, если она меня ещё раз так назовёт… у меня кровь из ушей побежит! – подумал я.

– Это Господь тебя проверяет. Хочет, чтобы ты понял.

– Что понял, баб Нюр? – спросил я недоуменно.

– А мне почем знать?! Вот ты и должен это выяснить.