Цитаты из книг автора «Эвелина Шегай»

– Ладно. Получается, я влюбился в тебя с первой минуты, а ты тогда когда? – Не знаю. Может, когда впервые почувствовала себя в безопасности рядом с тобой. А может, когда ты в очередной раз позаботился о моём комфорте сам, без каких-либо просьб о помощи, просто потому, что понимал, как мне будет сложно самостоятельно спускаться, например, по заваленной мусором лестнице на каблуках. – Так давно? – удивился он, на миг кинув на неё совершенно ошеломлённый взгляд. – Извини, конечно, но по тебе вообще не определишь, что ты там чувствуешь. Мне до сих пор не до конца верится, что ты прям влюблена в меня. Ну как другие девчонки. – Каждый любит по-своему, как умеет. У этого чувства нет строгого определения или фиксированных рамок. Мою любовь можно обозвать эгоистичной, жадной и плотской. Она полностью противоположна, например, сентиментальной любви Марселя, которая до жути возвышенная. Этот глупый мальчишка никогда не сделал бы первый шаг, если бы Валери не проявила инициативу. Так бы и продолжал воздыхать по ней на расстоянии близкого друга: помогал при любой возможности, изводил себя ревностью, но ни в коем случае не усложнил её жизнь своими неправильными чувствами. – Да быть такого не может… мы сейчас про одного и того же говнюка говорим? – Рикард, я уже устала повторять, что Марсель только снаружи колючий. – Да я и не говорю, что он злодей. Но ты прям уж совсем из него святого строишь. И вообще, скажите-ка мне, эксперт по влюблённым мужикам: когда он втрескался в Вэл? – На следующий день после того, как она ему сломала нос. Помнишь, нас отправили в спортзал на первую тренировку? Тогда Валери ещё спарринговалась с Оскаром. Вот в тот момент, когда она сбросила куртку и продемонстрировала фигуру, мой милый, но глупый братишка едва слюной не захлебнулся. Но, конечно, осознал свои чувства он гораздо позже из-за упрямства и убеждений, навязанных вампирской общиной. – Да быть такого не может! Они ненавидели друг друга чуть ли не до перегрызенных глоток!.. В каком месте там влюбился?! – Ненависть не менее сильное чувство, чем любовь. Марсель задирал её, потому что не понимал, что ему делать со своим противоестественным влечением, которое он не мог ни принять, ни откинуть. Поэтому и бегал за Валери следом и дёргал за косичку, лишь бы она обратила на него внимание. – Ну, так звучит уже более правдоподобно…

– Ты немного испачкалась, – деликатно подметил он. Снял с себя рубашку и завязал у неё на талии так, чтобы прикрыть именно вид спереди. – Мы же не хотим, чтобы это ещё кто-то заметил, да? Красивый, добрый, внимательный, заботливый, умный и смелостью не обделённый. Да этот вампир – идеальный мужчина! Лучший из лучших! Высший сорт! Вэл никогда не сможет встретить кого-либо, кто бы затмил его. Никакой чистопородный кобель не будет смотреть на неё более любящими глазами, чем Марсель. Она просто знала; как и то, что необходимо дышать, чтобы жить. Этому знанию не учат, оно есть внутри у каждого с первого вдоха. Однако тайное знание открывается после того, как встретишь половинку. А встретишь её – и лишние размышления отпадут, сразу станет понятно, что и как делать, чтобы навеки сохранить своё сокровище при себе. – Мой, – утробно прорычала Вэл и сомкнула клыки у него на ключице.

– Ты – идиот, потому что перекладываешь вину с агрессора на жертву. Я на него не нападала и даже в открытой форме не оскорбила, лишь намекнула на его слабость. Эмануэль и в самом деле такой слабак и трус, каких ещё поискать надо. Поэтому – очередная констатация факта. Но признаю, что я тоже дура: влюбилась в малолетку, иногда ведущего себя не по годам взросло. Но всё же ты ещё ребёнок. И сейчас я это вижу как никогда ясно. – Подожди-ка, – Рикард подскочил со стула и в один шаг оказался возле неё. За подбородок двумя пальцами развернул голову и посмотрел в глаза. – Только что проскочило слово «влюбилась». Ты в меня влюблена? Серьёзно? – Ну точно идиот, – вздохнула Белладонна и дёрнула головой, вырывая подбородок. – Не беспокойся, я разберусь с этой проблемой. Он собирался ещё что-то сказать, но дверь распахнулась, и в кабинет зашёл господин Аржебат с пунцово-красным лицом. И судя по тому, какими словами он костерил некую невежественную особу, за ярким окрасом стояло вовсе не смущение. – Я же вроде говорил, чтобы все ушли, кроме больной! Выйдите, молодой человек, ей нужно будет снять верх! – Да что я там не видел, – отмахнулся Рикард, продолжая сверлить её задумчивым взглядом. И лишь наткнувшись на вопросительно приподнятую бровь, наконец понял, что именно ляпнул. Глянул на оторопевшего целителя и хохотнул: – Я в том смысле, что бидончики у всех плюс-минус одинаковые… Ладно, ладно. Ухожу.

– О, вы, как всегда, не вовремя! – недовольно воскликнул господин Аржебат. – В смысле, не вовремя? Она ранена! – возмутилась Валери. – Лечи давай! – Опять твоих рук дело? – А вот и нет! – Что-то мне как-то слабо в это верится, – проворчал он и махнул рукой в сторону кушетки. – Расположите там больную и уходите. Вернусь, подлатаю.

Замедлив шаг, Белладонна приложила руку ко лбу и прикрыла глаза. Её чуть повело в сторону, как если бы она начала терять сознание, и Марсель с готовностью поймал, бережно приобняв за плечи. – Что с ней? – тут же отреагировал Рикард. – Ей плохо? Давай мне, я понесу. – А ты в своём репертуаре? – едва слышно усмехнулся Марсель на флемоанском ей в ухо, когда прислонил к груди, чтобы удобнее перехватить для передачи. – Забирай. Но будь аккуратен, не потревожь рану. На руки к напарнику Белладонна перекочевала с предельной осторожностью, словно в самом деле была создана из тончайшего фарфора, способного рассыпаться от одного грубого прикосновения. Казалось, он даже старался лишний раз на неё не дышать от греха подальше. Какое забавное открытие, однако.

– Да шучу я, – беззаботно улыбнулся Аллен, склонил голову набок и тихо добавил: – Или нет. Кто ж его знает… Передай Амброзии, что Белладонна и Марсель отныне под моей защитой. Тронете их, и я трону каждого из ваших, рискнувшего вылезти с территории Флемоа. Мы друг друга поняли, малыш?

– Довремённый… – дрожащим голосом проблеял Эмануэль и отшатнулся, смотря на их улыбчивого коллегу с первобытным ужасом, – … что уничтожил клан из-за ведьмы.

– Было приятно с вами познакомиться, – учтиво пролебезил Марсель. – Давай без этого ненужного подхалимства. Меня таким всё равно не впечатлить. – Ладно, тогда не очень приятно, – расслабленно усмехнулся он, становясь похожим на прежнего надменного говнюка. – Другое дело. Я не знаю, что ты из себя представляешь, – по части пускания пыли в глаза вампирам нет равных, – но я знаю свою прелесть. Допустим, что я приняла тебя благосклонно. Однако, если в будущем возникнет искушение её обидеть, помни одно… – бабушка наклонилась к его уху и вполголоса добавила: – Я тебя найду. – Сомневаюсь, что от меня что-то останется после её обиды. – Марсель развернулся и пошёл в сторону выхода из отдела. – Эй, ты опять из меня делаешь какого-то изверга?! – возмутилась Вэл, нагнав его в дверном проёме. – И вы же всё равно воскрешаетесь, как вас ни прихлопни! – Суть в том, что ты в принципе допускаешь мысль, что можешь меня «прихлопнуть». – Ой, какой ты обидчивый…

– Никак. Мы им ничего не скажем, вот и всё, – равнодушно ответила Дэнта, поражая Рика теперь уже своим пофигизмом. – Ингрид слишком зависима от чужого мнения. Да и беспокойная без меры, чуть что трястись начинает: не делай то, не делай сё. Только и может что запрещать. А поэтому меньше знает – крепче спит. – Но рано или поздно эта новость дойдёт и до них. – Вот когда дойдёт, тогда и будем думать, как решать проблему.

Схватившись обеими руками за сто процентов треснувшую где-то тыкву, Рик заорал: – Больно! – Не лезь туда, куда не просят, – рявкнула она, – они и без тебя разберутся! – Но он же вампир! – И что? Мы в каменном веке живём? – Ни хрена не понимаю! – Рик бешено взъерошил собственные волосы. – Просто держи язык за зубами. Помогай сестричке, а не вставляй палки в колёса. – Бабушка нежно обняла проворно прижавшуюся к ней Вэл. – А проблем и без тебя им обеспечит мир.