Пролог

Может нужно было предупредить Богдана о своём приезде заранее?

Этот вопрос возникает у меня в голове буквально за минуту до того, как я готовлюсь приложить электронный ключ с индивидуальным доступом в номер президентского люкса к приказной панели лифта.

Этот ключ достаётся мне, можно сказать, без боя. Правда девушка-администратор на «ресепшн» в гостинице всё-таки недоверчиво окидывает меня взглядом. Но, справедливости ради нужно отметить, что я без силиконового и прочего прокаченного тюнинга, а потому, по общепринятому мнению ну никак не дотягиваю до любимой жены миллиардера. Во избежание досаднейшей, непростительной ошибки, приходится предъявить ей свой паспорт.

На миг её рот распахивается в немом “о”, однако она быстро берёт себя в руки и натягивает слишком любезную улыбку.

Нет, я совсем не страшненькая, а просто обыкновенная. Хрупкая, почти эфемерная.

Что он нашёл во мне?

Пожалуй, даже спустя два года нашего брака – это непростой вопрос для меня самой, а также главная тема для сплетен и пересудов в столичной тусовке.

Критично осматриваю собственное отражение в зеркале лифта. Быстро собираю волосы в объёмный пучок, подкрашиваю губы прозрачным блеском и, заключаю, что с учётом пятичасового перелёта, я выгляжу совсем неплохо.

Слегка волнуюсь. Сердце частит. Однако уверенность, что Богдан будет мне рад, хоть он и не сторонник спонтанных сюрпризов, заставляет меня решительно нажать на кнопку P – этаж пентхауса.

Обычно я не отвлекаю мужа от рабочего процесса, ведь на кону стоят миллионы и миллиарды, но мы не виделись с ним больше двух недель, поэтому, получив с утра короткое сообщение о том, что он вынужден задержаться в Дубае ещё, как минимум, на пару дней, – вылетаю к нему первым же рейсом.

Предвижу, как при виде меня уголки мужских губ дёрнутся в улыбке. А ещё знаю, что Богдан тут же нахмурится, но только потому, что я в очередной раз игнорирую вопрос собственной безопасности, выбирая полёт бизнес-классом, в то время, как могу и должна пользоваться частным “Суперджетом”.

Но на то он и сюрприз, чтобы быть неожиданным!

Кабина лифта несёт меня вверх так стремительно, что на секунду закладывает уши. Высоко. Становится чуточку не по себе. Мне приходится несколько раз натужно сглотнуть, но одновременно со звуковым сигналом прибытия на нужный этаж я облегченно выдыхаю.

Двери распахиваются, и я сразу попадаю прямо в номер.

Осматриваюсь. За открытым холлом – большая гостиная с бронированными окнами во всю стену, за которыми открывается панорама Персидского залива. Вид потрясающий!

На мгновение замираю.

Лёгкие будто обжигает, как только горьковатые нотки моего любимого мужского парфюма с маслом драгоценного уда, сандала и тёплого мускуса касаются ноздрей. Делаю глубокий жадный вдох.

В груди моментально разливается тепло, когда я вижу пиджак, небрежно брошенный на спинку одного из широких диванов. Богдан всегда так делает после утомительного рабочего дня и деловых встреч с предпринимателями: снимает его, а потом неизменно расстегивает пару верхних пуговиц на рубашке и обязательно подворачивает её рукава до локтя.

Слышу звук льющейся воды и пытаюсь угадать верное направление, чтобы не заблудиться во всём этом обилии комнат, которые кажутся мне выставкой расставленных напоказ кресел, столов, стульев, кроватей и предметов антиквариата. Иду осторожно. Натренировалась. Привычка из неблагополучного детства – всю жизнь я стараюсь ничего не задеть, не сломать и не разбить.

Скажи мне, где тебя искать?

Я словно в поисках ответа заглядываю в огромную спальню и, наконец, обнаруживаю приоткрытую дверь ванной. Делаю пару шагов к ней и только потом замечаю… нечто невесомое, кружевное из разряда женских трусов на дверной ручке.

Сердце изнутри выламывает рёбра.

Сознание подкидывает картинки происходящего, а вот воображению и детали дорисовывать без надобности.

Прислушиваюсь к негромким голосам, один из которых явно принадлежит моему мужу и, главным образом, именно он “фокусирует” моё внимание, а вот второй – мягкий и томный, совершенно точно знакомый – голос его незаменимой персональной ассистентки. Той, которая с лёгкостью выполняет задачи из области “миссия невыполнима”.

Ну что тут скажешь? Да ничего. И придумать нечего.

Захлёбываюсь болью. Обида жрёт нервы.

Решаю не дожидаться, когда события у них развернуться до степени “высунуть поздно, а оправдаться невозможно”, поэтому распахиваю дверь и появляюсь на пороге ванной комнаты как есть – сюрпризом.

Глава 1

Мокрое стекло душевой кабины не скрывает ничего: ни атлетически сложенного, обнаженного тела моего мужа, ни шикарных женских форм, которые в этот момент всеми своими выдающимися округлостями крепко прижаты к его спине; её руки обнимают его рельефный торс, пальчики легко скользят по грудным мышцам вниз, спускаясь к кубикам пресса.

Ценнейшая сотрудница Ниночка видит меня первой, а вот Богдан медленно поворачивает голову в мою сторону секундой позже.

Короткое замешательство сменяется злостью. Вижу как его взгляд мрачнеет, до тех пор, пока не становится совсем непроглядным. Серые глаза, поблескивавшие из-под нахмуренных бровей, пробивают мне сердце, как пулей – навылет.

– Выйди! – тон мужа обманчиво спокоен, но только дура может проигнорировать в его голосе угрожающие нотки.

“Это он кому?” – хочется съязвить, но голос застревает в горле, сжимается челюстями, сдерживается губами. – “Ей? Мне?”

Сама ситуация настолько неоригинально смешна, что даже смеяться не хочется.

С трудом сдерживаю гнев, но молчу, в то время как стрессоустойчивая Ниночка выходит из душевой, пряча глаза от моего взгляда. Ведь стоит мне открыть рот, и никаких бесед точно не будет, а будут только действия направленные на переломанные ноги.

На глаза наползают слёзы. Поняв, что вот сейчас, в эту самую минуту моя нога как раз таки самопроизвольно вытянется маленьким препятствием для проходящей мимо меня женщины, я ломаю себя до хруста костей, только чтобы не поставить ей подножку.

Как давно?

Как часто?

Разве это важно? Важно! Когда настолько болит, а чувства и эмоции настолько непереносимы, то хочется сделать себе ещё больнее. Так, чтобы прям максимально. В надежде на то, что когда ты испытаешь все грани боли – тебе будет легче обрести от неё свободу. Нечто сродни самоповреждению.

– Почему ты здесь? – Богдан произносит это столь будничным тоном, что у меня от такого преувеличенного равнодушия даже дыхание перехватывает.

Он выключает воду, тянется за полотенцем и обматывает им бёдра. При всём видимом спокойствии, каждое его движение натянуто-подчёркнуто, почти насильно.

– И это всё?! – мои губы размыкаются всего на один вопрос, хотя ответ на него слишком очевиден.

Хочется сделать максимально глубокий вдох, однако при всем желании у меня не получается. Часто хватаю ртом воздух, но это приводит лишь к головокружению и онемению кончиков пальцев.

Сжимаю руки и впиваюсь ногтями в ладони. Мотаю безотчётно головой и, не давая себе подумать, делаю два шага назад, увеличивая расстояние между нами.

– А что ты хочешь услышать?

Его голос уверенный и ровный; никакой эмоциональной окраски. Жестоко. Да, голосом он владеет в совершенстве, однако на знакомом до боли лице едва заметно дёргаются желваки, словно ему дали пощёчину. Не мне – ему!

Обычно спокойный и уравновешенный, сейчас Богдан с трудом сдерживает эмоции и смотрит так, что я чётко понимаю, объяснений не будет.

А нужны ли они мне?

Предупредительно выставляю перед собой ладонь и отступаю ещё на шаг. Меня трясёт.

– Твою же… – сквозь зубы цедит он. Не разрывая зрительного контакта делает попытку подойти ко мне вплотную, но я быстрее.

Буквально срываюсь с места и бегу со всех ног, по пути кажется разбивая парочку антикварных ваз Пиннер из коллекции династии Цин. На счастье.

– Тая, не делай глупостей! – раздражённый голос мужа настигает меня раньше, чем я вижу его самого; в тот момент, когда двери лифта уже начинают закрываться.