По имени он меня принципиально не называл. И Белочка в списке придуманных им прозвищ казалось самым безобидным. Еще я была «его личным наказанием», «божественной карой» (что в общем-то почти одно и то же), «подмоченным подарочком» (смысл этого словосочетания я до конца не поняла, так что списала все на испорченное платье), «гусыней неповоротливой» (тут без комментариев) и «изнеженной барышней». Лучше бы просто барышней звал, без ироничных эпитетов, а еще лучше просто леди.