Отзывы на книги автора «Ева Немеш»

Книгу я прочел пару месяцев назад. И вот только собрался написать рецензию. Скажу сразу, это одна из лучших книг, которые я прочел в этом году. Вообще, я очень благодарен жене, которая в далеком 2011 году сняла мое предубеждение в том, что книги для подростков - они только для подростков. Благодаря ей, я открыл себе целый мир потрясающих книг, где в какой-то простой форме описываются проблемы совсем не подростковые. Да и форма только с виду простая. Нынешнея литература для 10-12-13-15летних, это литература на все возрасты. И чудно, что стольких новых авторов я узнал.
В этой повести ровно 100 дней из жизни 13летней девочки. Очень непростые 100 дней. По сути, именно в этом промежутке кончилось ее детство. На день рождения папа дарит судовой журнал, в котором она должна вести дневник. Получается, что этот подарок - обряд инициации, с которого и началось взросление и очень резкие изменения в жизни. Я думаю, неспроста автор выбрала этот возраст. В очень многих религиях и культурах тринадцатилетие считается границей, отделяющей детство от взрослой жизни. В книге вообще много символов - образы белого голубя и черного слона, козюли (магические пряники Русского Севера), Сапфировый пляж, мыс Корабль и много-много других. И 100 дней приключений Лели, явная аллюзия к прекрасному фильму "Сто дней после детства".
Взросление - всегда сложный период, он не обходится без потерь. Но здесь всегда работает прекрасный закон, "Если Бог закрывает дверь, то значит, что он скоро откроет вам коробку конфет". И за потерями следуют обретения.
Книга любопытно построена. Сначала это вроде бы травелог, но одновременно и дневник. И параллельно роман взросления. Произведение очень современное, про сегодняшние реалии, поэтому все персонажи узнаваемы и почти осязаемые. Мы таких людей видим каждый день.
Отношения в семье сложные, многих рецензентов это возмутило и напрягло, что семья в разводе, у папы новая жена, девочка живет то у папы, то у бабушки, т.к. мама увлеченный ученый-этнограф и наука для нее на первом месте. Но это жизнь, она не всегда подчиняется писаным или неписаным законам. А папа у девочки, на самом деле редкий экземпляр. Он ее любит и намного ближе, чем мама, при этом он строит свою новую жизнь так, чтобы уделять ей максимум внимания, насколько это возможно в данных обстоятельствах.
А когда начинаются описания Севера, поездка к мысу Корабль, волей-неволей возникают параллели с Дмитрий Ищенко - В поисках мальчишеского бога .
Очень светлое произведение, несмотря на все события и происшествия. Отличное чтение!

«Белый голубь, чёрный слон» – травелог: Стамбул, Крит, Сицилия, Алесино, Апатиты, СПб... далее – везде.

– ... Судовой журнал обязан вести каждый капитан. Ты же капитан?
– В смысле?
– В самом прямом. Себе-то ты капитан?
– Себе? Вроде да.
– Значит, пригодится!

Папа-моряк дарит вот-вот двенадцатилетней Лё дневник – настоящий судовой журнал. И хотя Лё говорит, что вроде бы уж себе-то она капитан, в самом начале она скорее пассажир круизного лайнера, и всё, что приключается с ней, происходит по воле кого-то другого или случая. И эта её пассажирская суть дублируется обстоятельствами внешними: Лё отправляется в недельный круиз на лайнере.

Живущая в портовом южном Алесино героиня пишет в своём судовом журнале: «Что может быть лучше тёплого моря?» И: «Мой лучший друг – Алёна, или просто Алё. Больше друзей нет, не было и, наверное, не будет».

И с этим настроем, в компании своей подруги Алё, её семьи, работающего судовым механиком папы, его, как думает Лё, подруги Инны, тренера по плаванию для пассажиров, и книгой мифов и легенд древних греков, начинается путешествие Лё.

Довольно быстро круиз (круизы – внешний, на лайнере, и внутренний, за которым мы тоже следим по дневниковым записям) становится не таким развлекательным, как представлялось на берегу: из шкафов выпадают скелеты, подруги оказываются не такими уж и подругами... Сначала самой большой проблемой кажется невозможность общаться дальше с Алё и боязнь, что папа не одобрит новый цвет волос – но всё оказывается гораздо сложнее.

Но это потом, а сначала Лё читает «Мифы и легенды Древней Греции» – и люди вокруг видятся ей героями этой книги: кто-то «превращается» в Минотавра, на кого-то действует проклятие Медузы Горгоны...

Все вокруг легко помещаются в игровые параллели с мифами древних греков – и только Богдан, старший брат Алё, видится героине эльфом.

Подруга всё чаще ведёт себя как-то не по-дружески: не даёт вести записи, издевается над Лё, швыряет журнал; бросает Лё в сувенирной лавке – предположительно, на растерзание продавцу, когда сама разбила две сувенирные тарелки. Но отторжение Лё почувствовала раньше. Возможно, накопилась критическая масса «мелочей», возможно, сыграли роль взросление и пришедшее с ним понимание себя и других. А возможно свою роль сыграл в этом Богдан? Он становится для Лё важен, а Алё ведёт себя с ним по-хамски.

В Богдане, кажется, Лё чувствует родственную душу. И определяющим становится не интерес к чему-то общему, а смех. Богдан – тот, с кем Лё может беззаботно смеяться. Именно со смеха началась когда-то её дружба с Алёной. И первый случайный тет-а-тет Лё и Богдана не романтичный, хотя вроде бы место – Этна! – располагает, а смешной: «Знаешь, на кого мы похожи? На уставших асфальтоукладчиков», – веселятся Богдан и Лё. Возможно, этот смех – ещё и про непохожесть на других, но похожесть друг на друга?

И сильно позже это знание помогает Лё понять, почему когда-то расстались её родители: «Я её поняла. Сначала вместе умираешь от смеха, а потом вдруг раз – и «Эй, ты кто? Мы разве знакомы?»

В конце концов Лё оказывается в Апатитах, далеко и от южного моря, и от Алё, которую считала единственным своим другом на всю жизнь, автор опять внутренние изменения дублирует (но не повторяет буквально) внешними: перед нами вырванная из привычной тёплой (тепличной!) среды героиня.

Теперь вместо древнегреческой мифологии, ассоциациями с которой героиня щедро делилась, когда речь шла о внешних событиях, приходят параллели с любимой сказкой детства про оленёнка Сааму. При этом древнегреческие, пропитанные солнцем и страстью мифы в «прогулочной» части не цитировались, брались только внешние атрибуты историй. Другое дело – сказка про оленёнка: дословные цитаты из сказки чётко иллюстрируют внутреннее состояние героини.

А дальше... дальше автор (и героиня по воле автора) совершает головокружительный разворот: во-первых, конечно, оказывается, что и кроме Алё есть с кем дружить, что дружба на самом деле не должна строиться на бесконечных уступках и закрывании глаз. А ещё – и это мы понимаем, когда читаем описание северного – «южного», т.к. Апатиты – юг Севера! – сияния. Героиня же почувствовала это раньше: не обязательно жить у южного моря, чтобы чувствовать тепло вокруг. Но тогда, в Алесино, тепло было природным, внешним, теперь же оно человеческое, внутреннее.

Так, постепенно, записи из судовых, рассказывающих о делах круизных, становятся записями по-настоящему дневниковыми, рассказывающими о «жизненном плавании», с событий внешних фокус всё время возвращается к процессам внутренним, из описаний вырывается в рефлексию, а пассажиры – не только героиня, но и её близкие – становятся настоящими капитанами, заботящимися о своей команде и прокладывающими курс сквозь бушующие житейские волны. И у каждого – свой «момент истины», они очень и очень разные. Лё пишет: «Эх, было время! Но нет, я туда не хочу. Ни в началку, ни в круиз», – вот оно, понимание, что она стала капитаном, а не пассажиром! Её больше не привлекает обзорная экскурсия по чьему-то плану, она сама поведёт свой корабль.

впереди острова
позади острова,
полные тайн и волшебства,
здесь – волшебства, там – колдовства
куда я плыву
куда?

Что касается белого голубя, с ним всё достаточно прозрачно: героиня «узнаёт» в белом голубе, окружённом чёрными, себя («он был такой же одинокий и гордый, вокруг него кружили чёрные враги, а может, и бывшие друзья»), говорит о себе, что «белым голубем родилась, белым и останусь»; когда героиня болеет, мама смотрит на неё так, будто она – «подстреленная птица»; вместо «бабочек в животе» у героини «белый или чёрный голубь где-то под мышкой зашевелился»... С чёрным слоном несколько сложнее, и этот пазл, мне кажется, каждый должен собрать сам.

...опять сказали мы, обнаружив текст лауреата Книгуру. Беда с подростковыми авторами - так и норовят собственное детство натянуть на современность. Как, хм, ежа на глобус. Потом удивляются, что дети не читают. Так ведь не будут читать. Зачем, если писателей не интересует жизнь и проблемы читателя, и они так и норовят придумать, как отобрать у детей гаджеты и начать объяснять про "а мы в детстве по деревьям лазали". 

Так вот. Ева Немеш - редкий автор. Она так не делает. Она говорит с подростками (и взрослыми!) о том, что волнует их. И её это волнует точно так же. В общем, наконец-то автор с читателем на одной волне. Это всё-таки случилось.

Когда я читаю сборники рассказов, мне непременно хочется понять что общего у историй с общим названием и почему собственно название такое. В этот раз добавился еще один вопрос: почему Алексей Копейкин (эксперт премии «Книгуру») обещал смешное чтение, а мне вообще не смешно.

В тринадцати рассказах, как мне показалось, затронута тема работы над ошибками. Герои рассказов исправляют не только собственные ошибки, что уже большая редкость, но и ошибки других людей. И чаще всего этому предшествует сильное разочарование.

«Я уже не знаю, что про людей думать», говорит один из персонажей рассказа «Красавица и чудовища». А я знаю. Знаю, что люди по природе злые. Человек добрый и гуманный – это отклонение, которое, впрочем, несложно диагностировать по отношению этого человека к животным. Если человек позволяет себе обидеть зверюшку («милое свинство»), то ему ничего не стоит обидеть другого человека, особенно когда тот не может ответить.

У рассказов Евы Немеш есть особенность, которая мне очень нравится. В каждый из них мы врываемся, как в середину сна. Требуется время и усилия, чтобы понять что происходит. Особенно полно этот прием использован в рассказе «Коррозия». Мы долго читаем про нашествие каких-то пришельцев, а потом выясняется, что все эти жуткие кукушки Мидвича — всего лишь окрашенная сном температурящего мальчика история интродукции красноухих черепах. Более того, это открытие никак не отменяет метафоричность сюжета про агрессивных и наглых захватчиков, вытесняющих из болота коренные виды. Поучительно, что всё началось с одной особи, которую из лучших соображений когда-то давно выпустили в болото.

Вторая «фирменная» черта рассказов автора — родители. Мамы почти всегда поневоле самостоятельные, деловые и экономные. Это еще с Моя мама — ведьма пошло. А в «Лиса не бон» такая мама прописана максимально четко. Папы нервные, молчаливые, деспотичные — они в центре историй «Исключение» и титульной «Пахнет псиной». Мне нравится такие родители, не в жизни, конечно, а в книгах. У них современные психологические проблемы и узнаваемые характеры.

В психологическом плане особенно удачен рассказ о мальчике, вырвавшемся из такой семьи («Исключение»). Мы знаем, что он уехал на учебу в другой город, сбежал от диктата отца, но еще не стал жить независимо. Чеховские мотивы. После перерыва в общении сын увидел положительные перемены в отце. А может быть дистанция позволила посмотреть на отца под другим углом. Понятно, у нас в стране веками сок березовый, а воспитание дубовое. Но один вопрос меня сильно волнует: вот этот мальчик Лёша из рассказа «Исключение», испытавший на себе муштру и все «прелести» архаизма своего отца (тут фотоателье — отлично найденная уходящая натура), как мальчик Лёша будет воспитывать своего сына? Есть ли шанс, что на нем прекратится неуважение к детству, передаваемое из поколения в поколение? Думаю, нет.

Еще хочу выделить рассказ «НЛО» (есть в нем что-то от Домовенка Кузи, но не в этом дело). Рада, что сборник начинается именно с него. Рассказ заявляет несколько самостоятельных тем. Из них мне наиболее интересна тема рождения мифа. Где и как вообще рождаются истории? Они рождаются там, где появляются люди, т.е. мифы — такой же обязательный признак присутствия человека, как пеньки или мусор. И даже если люди собираются за забором на совершенно пустой территории и не знакомы друг с другом, то они все равно люди, а значит, обязательно собьются в стаю, придумают или призовут себе чудо. Да и пусть собираются, лишь бы никого не убивали.

Я привыкла к экспериментам с формой в повестях Евы Немеш. И была рада обнаружить их в рассказах. Тут стоит отметить эффект Расёмона в рассказе «Зоозум» и маршрут сознания в поисковых запросах («Проклятие»).

Догадываюсь, что рассмешило Алексея Копейкина. В книге очень острые и саркастические реплики подростков.

Уходим, мои золотые. Да, это не мне, и не парням с попугаями. Это она опять рыбкам.

Коня и козла не занимаем, они для директора и завуча.

Пожалуй, в этих рассказах самые живые и точные диалоги из всего прочитанного в конкурсном сезоне.

Остается последний и главный вопрос: чемуч («чему учит...?» из рассказа «Они возвращаются») — действительно ли мы спасаем друг друга, когда соединяем свои судьбы с питомцами? Герой «Псиной пахнет» утверждает: «не знаю, как тебе, но мне поможет только собака». У меня никогда не было собаки, и этот главный вопрос я задам чужому псу. Эй, Неро, ты справляешься?

Желаю удачи книге. Для меня самое ценное – эксперимент и форма. Еще со времен ранних сезонов «Книгуру» очень ценю нестандартный подход к повествованию. Да, конечно, буллинг – актуальная тема, а детектив – удерживающий внимание прием, но особенно важно даже об актуальном говорить так, чтобы тебя поняли. Когда книга попадет моим сверстникам в руки, то они обязательно поймут что равнодушие ни чем не лучше агрессии.

Хорошо, что в книге нет положительных и отрицательных героев. Мне кажется, что если у писателя есть желание в чем-то убедить читателя, то это нужно делать именно так: без оценок, навязывания мнений, без давления портретами, оригинально и на языке сегодняшнего дня.

И еще я подумала, что мне было бы интересно услышать этот текст со сцены в театре. Если когда-нибудь из нее получится спектакль, то я обязательно приду посмотреть.

Сборник повестей Евы Немеш - довольно толстая книга без картинок, но написана так, что изображения возникают сами, читателю же остаётся сосредоточиться на сюжете.
В «Субтитрах» перед читателем проходит серия «живых картинок» (монологов-расшифровок), показывающих реакцию современного общества на причины и последствия трагического происшествия с подростковой танцевальной группой. И все это как на стержень нанизывается на историю успеха главной героини в соцсетях и шоу-бизнесе.
Во второй повести «Выключите орфографию» представлена история младшего школьника, напуганного внезапной пропажей родителей. Бесхитростность и братская любовь не только не дают впасть в отчаяние, но и помогают выпутаться из, казалось бы, совершенно тупиковых ситуаций. А легкие проблемы с чтением неожиданно превращается в суперспособность и помогает раскрыть преступление.

Выбери автор традиционную прозу и каждая часть "Сенсора" превратилась бы в многословную главу. И, может быть, это было бы не хуже – история четырнадцатилетнего бунтаря действительно классная, местами очень смешная, но такого драйва точно бы не получилось. Нестрогая ритмическая структура текста настраивает на поэтическое восприятие и срабатывает волшебство настоящей поэзии – минимум слов рождает целые миры. Одним словом, ритм-роман!
Какое-то боевое мирное НЛП :)
Браво!

"Субтитры" мне понравились. Ловкая стилизация под транскрипт подкастов. Даже комментарии со срачем и асками есть. А вот "Выключите орфографию" уж слишком заковыристо написано, такой поток сознания. Может, ее надо читать более медленно и вдумчиво, но меня от манеры изложения укачивать стало. Мне все казалось, что обнаружиться, что у рассказчика галлюцинации.

А вообще обе истории мрачные. Гибель детей и пропажа родителей, правда, закончившаяся хорошо.

Есть такая категория людей, у которых в жизни столько всего происходит, что ты просто не успеваешь за всем уследить. Спросишь, бывает, как твои дела. А в ответ простое самое- нормально, все по старому. А он за это время уже и в круиз съездил, и дом продал, и работу сменил, и квартиру купил, и женился, и развелся, и начал разводить кур, и медитировать по утрам. И дальше по списку.

И главная героиня книги тоже попадает под эту категорию. С одним только различием. Все что с ней происходит это последствия чужих решений. Она же свою жизнь будто и не контролирует.

Единственное, что контролировать она может, это судовой журнал. Подарок отца. В него тринадцатилетняя Лёля записывает все, что с ней происходит. А происходит с ней много всего. И, по большей части, больное. Такое больное, что изрядно потрепало нервы нашей героини, ее близких, да и мои тоже.

Иногда мы забываем какие-то мелочи из своего детства и такие истории как эта, вытаскивают их на солнечный свет. Я вспомнила, что у меня тоже был похожий журнал. Только подарил мне его дедушка. А он был начальником пожарной части. Поэтому это был “Журнал инструктажей по технике безопасности в вверенной ему п/ч №…” Вверенная мне п/ч была их квартира. А жертвой моих инструктажей- сестра. Поэтому он наполнен списком моих к ней претензий и ее закорючек, которые подтверждают, что она претензии мои выслушала и в целом с ними согласна.

Упорядоченность колонок вызывало во мне какой-то трепет. Словно мне доверили что-то очень важное и взрослое. Лёля из книги тоже чувствовала подобное. Ей нравилось, что колонки судового журнала помогают ей начать писать то о чем она хочет. Дают толчок, который иногда очень нам важен.

А еще у Лёли была подруга. Всегда так грустно от всех этих “была”. Была, да сплыла. Так я всегда отвечала родителям, когда они спрашивали меня о том, где одноклассница Катя, с которой мы были не разлей вода. Просто все происходит внезапно. Мгновение и ты уже не понимаешь, как мог доверять человеку все свои самые сокровенные секреты. И не понимаешь как он с такой легкостью может тебя обидеть. Так случилось со мной, так случилось с Лёлей, так случилось еще с сотнями девчонок по всему земному шару. Это как будто бы естественный этап взросления, через который каждый человек должен пройти. И может быть это как с ветрянкой. Лучше переболеть этим в детстве, чем когда тебе за тридцать. По собственному опыту скажу, что терять друзей в тридцать гораздо больнее, чем в тринадцать. И может быть это тоже необходимый этап, который нужно пережить.

И теперь я перейду, пожалуй, к той части книги, которая “раздавила” меня.

Для меня всегда показатель, когда книга может вызвать огромные эмоции. Такие, которые тебя не отпустят, не через час, не через день, не через неделю. И эта книга внезапно оказалась для меня такой.

Лёле тринадцать. К своим тринадцати она почти потеряла связь с матерью. После развода отец увез ее “ за дальние моря, глубокие океаны”, а мама занялась карьерой и на связь выходила редко и чаще всего отвечала короткими сообщениями. Она потеряла авторитетного отца. Тот, что остался с ней не был способен взять в руки свою собственную жизнь, а все брался руководить жизнью Лёли. Она потеряла лучшую подругу. Она потеряла доверие мальчика, который ей нравился. Слишком много потерь на один квадратный метр. Но все это исправляется. Переживается. Запускается с чистого листа. И лишь единственная потеря, которую мы уже никогда не сможем исправить или восполнить - смерть.

В конце книги Лёля теряет дедушку. Его уход не был внезапным. Но к такому сложно подготовиться. Отец Лёли оказался не готов, ее бабушка оказалась не готова. Да и Лёля тоже. Хоть ей и казалось, что дедушка для нее почти посторонний человек, но по сердцу ударило больно. Потому что в такие моменты всё болит. И не только по ушедшему человеку. Лёле было тяжело смотреть как не справляется ее отец, как резко состарилась ее бабушка. Ей жег карманы шахматный слон, которого она так и не отдала деду. Хотя столько раз порывалась это сделать. Потому что думала, что есть время. Еще чуть чуть точно есть. До понедельника, до следующих выходных, до конца осени, до нового года. Есть. Не может не быть. А потом все обрывается. Внезапно и ожидаемо одновременно. И от этой двойственности тоже очень больно. И хочется что-то сделать, куда-то бежать, что-то говорить, чтобы заставить время вращаться, чтобы оно ускорялось, чтобы стало союзником. И Лёля пытается. Пытается вытянуть на свет разбитого отца, пытается заставить говорить замолчавшую бабушку. Она хочет, чтобы бабушка рассказала ей про деда. Чтобы она вспомнила о нем хорошее. Моменты, когда они были счастливы. Когда в нем было очень много жизни.

И это наверное тоже один из этапов взросления. Лёля очень достойно через него прошла. Она очень сильная девочка, которая справится с любой волной. И южных морей, и северных. Хочется быть как Лёля. И хочется, чтобы в судовом журнале каждого из нас было больше солнечных дней. А пасмурные случались только для того, чтобы мы ценили дни, когда все хорошо.