№ 9. «Кайл»
Территория: Кампус
Барьер

Определение: Гниль – разговорный термин обозначения ведьм и ведьмаков.

Через пару дней я вновь увидел у штаба эфилеана огня вместе с сопровождающим. Ведомый любопытством, проследовал за ними и заметил в дикарке некие странности.

Завернув за угол, я смог пересечься взглядом с ее смотрителем. Он удивился, заприметив меня, поспешно впихнул девушке бумаги и широким шагом поспешил в мою сторону.

Озираясь, смотритель возмущенно прошипел:

– Подпольным хмырям не следует видеться со стражей новобранцев средь бела дня, но ты из раза в раз нарываешься.

– Я хочу знать о твоем новом объекте присмотра.

– Что именно? Мы комиссию проходим, все как обычно.

– Монс тебя побери, я не слепой. Что с новобранцем?

– Хаш, – гневно прошипел элементалий, будто в одно слово вложил всю свою ненависть к эфилеанам ночи.

– Змей здесь ты. Отвечай на вопрос. Что с новобранцем?

– В лазарете «поколдовали» по просьбе Шерри.

– Почему Шерри так распорядилась?

– Скорее всего, отдача теста, – сухо бросил смотритель. – Сам знаешь, нам не дано знать об экзамене. Сколько времени прошло, когда мы переступили порог убежища, целых двадцать лет с основания! Все давно изменилось. И даже если ты напичкаешь меня своей кровью, как вы это обычно любите делать с живыми, и заставишь говорить, ничего в ответ не получишь, – показательно закончил он. – Хаш Монс-ден.

– Язва.

Смотритель уже собирался покинуть мою компанию, как вдруг негромко добавил:

– Не играй с живыми. Элен уже почти неделю бредит идеей, что ей нужно найти Кайла.

– Скажи новобранцу, что тебя срочно вызывают после обеда.

– Арейна Шаата́… Решил-таки поиграть с дикаркой?

Подлетев к смотрителю, я схватил его за шиворот. Могу поспорить, когда я затягивал голубой воротник в кулак, эфилеан больше всего на свете хотел плюнуть мне в лицо, но секундой позже на щетинистой физиономии возникло надменное выражение, и он выдал:

– У тебя есть час, иначе у меня будут проблемы.

– Ты уже допустил инцидент в баре с ней и ведьмой. Не забывай, кто замял это дело, землеед.

После полудня смотритель сдержал свое обещание. Он положил руку элементалию огня на плечо, отчего та странно дернулась, – будто вместо простого прикосновения получила удар, – бросил что-то напоследок с недовольным видом и удалился, оставив ее одну.

Твердолобое ископаемое выполнило свою работу. Время действовать.

Мое внимание привлекло ее лицо. На нем не было «живой» мимики, такое же «пластиковое» и неестественное выражение, как у жнецов. Определенно, новобранца либо чем-то накачали, либо этот смотритель промышлял еще более изощренными делами.

Как только он ушел, Элен не стала стоять столбом и прогулочным шагом направилась к центральной улице. Выйдя из тени, я последовал за ней.

Дикарка проходила мимо открытого корта, когда я нагнал ее и слегка дернул.

– Ты? – Элен сдержала удивление в глазах, я был одарен дешевой и натянутой улыбкой.

– У меня есть информация для тебя.

– Я знаю, ты хочешь сказать про Кайла. Я с ним так и не виделась, но смотритель сказал, что Кайл уже знает обо мне, – она склонила голову. – Спасибо, что подсказал.

– Почему ты так странно себя ведешь? – Фальшь и то, что я видел, подтвердили мои опасения. Пустота. Бледные радужки вместо бойких пламенных глаз. Будто глаза мертвого. – Может, что-то произошло?

– Я не нарушала закона, – тут же выпалила она, вероятно, испугавшись «представителя власти». «Вероятно», потому что я не смог увидеть естественное, живое поведение. – Не крала ничего. Перед законом моя совесть чиста. О чем ты?

«Хорошо, я немного подыграю».

– Странно ты ведешь себя. Голос, выражение лица – пластиковые, как у жнецов. Ковыляющая походка. Я все-таки имею отношение к местной власти, и твое поведение вызывает вопросы. Что произошло?

Я заприметил темно-синие гематомы на ее запястьях. Поймав мой взгляд, эфилеан огня выдала явные признаки тревоги: короткие вздохи, еле заметное подергивание кончиков пальцев. Живых так легко прочесть!

– Уже успела помериться силой с местными? Даже синяки заработала. Правда… на странном месте. Ходила на спарринг?

– Д… да, – выдавила она голосом, насквозь пропитанным ложью. – С новыми знакомыми из штаба, удобное изобретение. – Элен одернула ткань рубашки, скрывая синие пятна.

– И все же. Почему ты ведешь себя как мертвецкий жнец? – спросил я, а про себя подумал: «Чем тебя, новобранец, накачали? Подполье не допускает «новичков» в свои круги. Дело в смотрителе?»

Она смотрела на меня так, будто силилась приоткрыть завесу тайны, но так и не выдала ни слова.

– Они запретили тебе рассказывать, верно?

Элен вздрогнула. Ответ был очевиден.

Когда информатор не мог получить ответы, это становилось похоже на игру. Любопытство. Я почти добрался до истины, осталось только подтолкнуть, и она заговорит.

Я сделал шаг вперед, но Элен отстранилась.

– Ты боишься меня?

И снова молчание. Это тот же эфилеан: то же тело, тот же вид, но энергия ощущалась другой. Вот и первая зацепка! Если проблема не снаружи, значит, она внутри.

«Так. Варианты с подпольем и подозрением касаемо смотрителей отпадают».

– Я еще не привыкла находиться так близко к… другому подвиду! – возмутилась Элен. – Такие, как мы, сторонятся таких, как вы. Топь вонючая, тебе ли не знать!

– Мой совет найти Кайла сыграет тебе на руку намного больше, чем ты представляешь. Не хочешь отплатить за услугу? Расскажи, куда вы ходили со смотрителем по распоряжению свыше?

«Говори, дикарка».

– Это что, допрос? – возмутилась она.

– Нет. Я просто хочу тебе помочь.

– С чем? «Они» уже помогли мне.

– С проблемами, в которые ты можешь влипнуть после «их» помощи. А потом проблемы могут начаться и у смотрителей, и у меня.

Провокация работала плохо: живая плоть передо мной слабо подавала невербальные сигналы.

– Я могу подойти ближе?

– Топь джелийская, да что тебе нужно? Почему не можем поговорить на расстоянии?

– Потому что меня мучает чертово любопытство! – Я сделал резкий шаг и схватил дикарку за рукав, прежде чем она смогла отступить. В этот момент показалось, что я нашел причину нездоровых изменений: защита на энергетическом уровне. Настолько плотная, что закрывала душу эфилеана для определенных целей.

«Ах вот куда вы ходили».

Такого рода защита – совместное воздействие барьеров и светлых жнецов, достаточно тонкая работа.

«Интересно, кто постарался? Среди светлых жнецов знакомых мало. В барьерских кругах меня недолюбливают. Может, это дело рук Мартина?»

– Барьер на тебя повесили. Какая интересная чертовщина в главном штабе творится.

– Да отвали ты! – вспылила дикарка. В попытках вырваться она дергала рукой, но я держал крепко.

– Знаешь, что это такое? Эфилеанские барьеры создают принцип техники, а жнецы применяют его к внутренней составляющей, то есть к душе, – закончил я и продолжил мысль про себя: «Вот почему я не почувствовал живую энергию. Здесь поработали посторонние».

– Надеюсь, ты в курсе, что такая защита имеет свои последствия? – Я намеренно провоцировал Элен, но, сам того не замечая, стал входить в кураж. – В любом случае я не могу снять этот барьер, а если бы и мог, то не стал бы, – маленькая ложь во благо и мое любопытство. Мы все не без греха, и я сделал первый ход.

«Идем дальше».

– Я помню эфилеана в том кафе и вижу этого эфилеана сейчас с разницей меньше недели. «Оно» действительно стоило того, чтобы поставить барьер?

– «Оно» произошло гораздо раньше.

«Вторая зацепка. Вариант с разговором был отличной идеей. Добавлю ко всему прочему немного сочувствия».

– Раньше? Значит, ты изначально пришла сюда с нуждой в защитном барьере? Неудивительно. Столько лет прожить снаружи, неся за собой историю предков. Мне тяжело представить, что они сделали там, эти дикари, – выдал я и понадеялся, что не переиграл с драмой.

– Ты даже не представляешь, что эти дикари ближе, чем ты думаешь.

«Третья зацепка. Либо тот, с кем произошел инцидент, проследовал за ней в белый город, либо инициатор кто-то из местных».

– Почему тебя это так интересует? – заподозрив неладное, спросила Элен.

– Поставить барьер – значит запереть себя. Я слышал, что в подобном заточении живые эфилеаны сходили с ума. – Легкая провокация, доводим котел до кипения.

– Сойти с ума или еще раз увидеть, как меня разрывают, как роются в голове и смотрят прямо… внутрь. Для меня выбор очевиден.

«Бинго».

Ситуация произошла после пересечения ворот города. И суть во вторжении в разум эфилеана против его воли. Я подозревал, что на экзамене все-таки прибегали к пыткам, и эти синяки на руках она, возможно, получила как раз там. Но мог и ошибаться.

Потомок огня мог оказаться полезен не только Дону, но и мне. Однако если позволить ей сидеть с этой защитой, то живая душа начнет сходить с ума. Это будет бесполезная и бессмысленная утрата боевого преимущества города.

Барьер надо снять.

Кажется, после того как я насытил свое «рабочее» любопытство, в эту игру вступило уже мое «личное».

«Ну да ладно. Последний ход и моя лучшая актерская игра».

– Ты и представить не можешь, как опасно запирать живую душу. Мы, ночные жители, с самого рождения ощущаем смерть. В Кампусе ночнорожденные общаются с живыми не как с едой, а как с равными. Если живой эфилеан имеет дружественный настрой к нам – мы можем чувствовать его тепло. И это самое прекрасное чувство, какое может быть. Под закрытым барьером все, что я могу ощутить, – смерть, как от жнецов. Но это не то, что я ощущал там, в кафе. – Я сделал шаг, мы оказались вплотную друг к другу. – Живой не может долго сидеть взаперти. Я был бы рад, если бы смог еще раз ощутить то тепло, но для этого придется снять барьер. Поверь, это для твоего же блага.

Эфилеану под барьером чужды инстинкты и природный страх присутствия ночнорожденных. Не будь такой искусной защиты, Элен бы уже давно пустилась от меня в бега.

Предвкушение стало щекотать нервы.

«Если эфилеан огня поступит так, как я сказал, это станет началом большой игры. И могу поспорить на партию ведьминской контрабанды, что это будет чертовски интересно».

Через минуту я услышал громкий выдох, пару мгновений тишины, а затем дикарка подняла голову, и яркие глаза эфилеана огня снова засияли.

Живые, безумные, пламенные глаза.

– С возвращением.

* * *

День быстротечно подходил к концу, но у меня оставалось много невыполненных дел. И к ним добавилось еще возможное преступление, совершенное в пределах белого города.

Наступила глубокая осенняя ночь. Эфилеаны возвращались с поздних смен, кто-то шел уставший после тренировок, слышался смех с корта. Фонтан на главной площади уже отключили. Шагая сквозь эту красоту, я позволил себе немного свободы от информаторских обязанностей, и в мыслях вновь принялся твердить о плане, который стал забывать, теряясь в ярких мгновениях жизни белого города.

«Асентрит. Я должен искать его. Должен найти камень ярости раньше отца».

Но все мои раздумья были предательски поглощены эфилеаном пламени.

«Эта игра становится все интереснее и интереснее. Жнец и хранилище мертвых уже в курсе о потомке огня в городе? Кажется, пришла пора встретиться с Сейджо».