Я поворачиваюсь к «вольво». Она почти не повреждена, если не считать того, что задняя дверь и бампер почти полностью вмяты внутрь. Сердце замирает, когда дверь со стороны водителя открывается. Хартли, спотыкаясь, выбирается из машины. Лицо у нее такое же белое, какой недавно была футболка Себа. Глаза широко открыты, но в них пустота. Она словно в ступоре.Ее взгляд опускается на Себастиана и замирает на его пугающе недвижимой фигуре, окровавленном, смятом теле. Хартли смотрит и смотрит, как будто не может понять, что видит.Наконец она открывает рот, и раздается отчаянный, сдавленный крик. И к крику примешиваются три душераздирающих слова, от которых у меня стынет кровь и слабеет все тело. .