Отзывы на книги автора «Енё Гергей»

Историческая часть у Гергея скучновата, но зато очень интересно про XX век. Я вот, например, и не подозревала, что паломничество Павла VI на святую землю было первой заграничной поездкой пап с наполеоновских времен; а уж такое, чтобы папа ездил по всему миру и со всеми общался, было вообще неслыханно до Иоанна-Павла II.

Об авторе мне в этот раз сказать почти нечего. Это венгерский историк, и «История папства» — единственная его книга, переведённая на русский. Пробежав глазами предисловие, можно подумать, что автор — верующий католик. Это вообще не так. Уже в первой главе он описывает ранние годы христианства в таком ключе, в котором верующий писать явно не станет. Гергей — ярко выраженный марксист-атеист, и это нужно учитывать: если конкретное событие истории можно истолковать как в пользу папства и католичества, так и против него — Гергей скорее выберет второе. Взятый навскидку пример — он уверен, что Чезаре Борджиа виновен в убийстве собственного брата Джованни, хотя достоверно это не доказано. Он может заявлять о своём уважении к папству, он может с искренней доброжелательностью писать о конкретных папах и кардиналах, но базовая идея его дискурса — это представление о папстве как о реакционном институте, что всегда сотрудничает с консервативными силами против прогрессивных.

Поскольку изначально книга была написана для венгерских читателей, время от времени (то есть нередко) Гергей вставляет отрывки об отношениях папства с венгерским королевством, и уделяет особенное внимание венгерским кардиналам и епископам. Сделано это вполне органично и какого-то отторжения у русского читателя, которому история Венгрии не слишком интересна, не вызывает.

Книга написана в 1981 году, а русский перевод вышел в 1996-м. Дух эпохи чувствуется очень сильно — автор вовсю рассуждает о настоящем и будущем понтификата Иоанна Павла II (взошедшего на трон Ватикана три года назад, в 1978-м), а живя в социалистической Венгрии, хранит верность классовому подходу: и о противостоянии угнетённых с угнетателями скажет, и несколько раз подчеркнёт, что римское государство было рабовладельческим (это явная ссылка на марксистскую формационную теорию), да и конкретные общественные и церковные движения (и их деятелей) однозначно делит на прогрессивные и реакционные. В описании папства XIX и XX веков классовый подход особенно заметен, и местами книжка напоминает по стилю типичный советский вузовский учебник: слова «рабочее движение», «профсоюзы», «социалисты», «коммунизм», «контрреволюция» и «фашистская агрессия» встречаются, конечно, не чаще, чем «кардиналы», «курия» и «конклав», но всё-таки слишком часто для книги, которая вообще-то не про рабочее движение и коммунизм. Но это Венгрия, до падения социалистического режима в которой остаётся несколько лет, так что автор обходится без цитат из Маркса, Энгельса и Ленина и без удушающих речей об определяющем историческом значении XXXVII съезда районной партячейки. Проще говоря, текст вполне вменяемый и читать его можно.

Вообще, меня не оставляет мысль, что на русский книгу переводили уже с переиздания, и вот почему. Оригинальное издание, скорее всего, вышло в 1981 году (именно этим годом датировано авторское предисловие), и было выдержано в строго марксистском ключе. В 1989-1990 годах, судя по всему, книга была переиздана (это понятно из того, что она завершается рассказом о встрече Иоанна Павла II с Горбачёвым в 1989 году), и автор попытался сделать её последнюю главу более комплиментарной для папства и более привлекательной для читателей-католиков (но социалистические уши всё равно торчат изо всех щелей). И вот этот сентиментально-демократический в европейских тонах финал книги получился смазанным, на самом деле. Он больше похож на панегерик Иоанну Павлу II, демократии, миру во всём мире, Горбачёву… в общем, на серьёзный научный труд это похоже не слишком. В результате некоторая неровность смысловых акцентов в книге есть. С этого переиздания, похоже, книга и переводилась.

Пытаясь подойти к истории раннего христианства с рационально-критических позиций, Гергей, сам того не замечая, попадает в источниковедческую ловушку. Рассматривая первые века этой истории как область мифов и легенд, он автоматически воспринимает все внутрихристианские исторические предания как недостоверные и предвзятые — автор не заявляет этого прямо, но это его отношение явственно чувствуется. Но, посчитав все внутрихристианские источники недостоверными, он остаётся без источников вообще — потому что в римских документах того времени можно найти разве что инструкции по организации репрессий в отношении христиан. Остаётся ещё полемическая литература как раннехристианских, так и антихристианских авторов — но на неё Гергей практически не ссылается. В результате он вынужден обращаться к сведениям из тех же христианских преданий, которые он считает недостоверными, каждый раз старательно напоминая об их недостоверности. Ах да, маленькая поправочка: поскольку его книга компилятивна, речь идёт не о выборе им собственно источников, а, скорее, о выборе направления той литературы, из которой он заимствовал сведения при написании своей книги.

Иисуса он при этом считает реальной исторической личностью (что отрадно). Почему-то он уверен в том, что первые христиане ненавидели богатых и представляющий их власть Рим (это притом, что из евангельских текстов такой вывод сделать невозможно, не говоря уже о том, что ненависть к людям — чувство вообще чуждое для нормального христианства), и что примирение нового учения с богатством и властью — это инициатива апостола Павла. Таким образом, он явно разделяет раннее иудеохристианство и так называемый паулинизм — вполне ожидаемая для рационально-критического историка позиция. Образ 12 апостолов он считает легендой, возникшей в первой половине II века и призванной объяснить происхождение церковной иерархии и епископской власти. Вообще, его описание структуры ранней Церкви и возникновения иерархии… скажем так, очень сильно отличается от того, что я читал об этом раньше. Не признавая, что апостол Пётр был епископом Рима (по его мнению, епископская иерархия к этому моменту ещё не сложилась), Гергей считает вполне вероятной его смерть в этом городе во время гонения 64 года, начатого Нероном.

Пожалуй, ключевой вопрос первых глав книги — это вопрос о причинах появления и формирования представления о примате папы, который, как пишет автор, необходим для сохранения единства вероучения и управления церковью. Как и Александр Шмеман в его «Историческом пути православия», Гергей связывает первенство римской кафедры в ранней Церкви с тем, что она находилась в столице империи. Однако если Шмеман видит в монархической власти пап преемственность от власти императоров, то Гергей возводит её к якобы монархической власти самого апостола Петра. В этом контексте одним из оснований авторитета Петра автор называет то, что он якобы руководил апостольским собором, состоявшемся в Иерусалиме в 49 (по другим версиям, в 50-51) году. Из тех отрывков Деяний апостолов и Послания Павла к галатам, которые рассказывают об этом соборе, однозначный вывод о председательстве Петра сделать нельзя — так что это, видимо, какое-то католическое предание.

Возвышение римского епископа в масштабе Италии продолжилось после перемещения центра имперской власти на восток и переезда западноримских императоров в Равенну. Ещё одной причиной роста влияния папства стало его экономическое могущество — в отличие от восточных церквей, занятых вероучительными спорами, Римская церковь (по мнению автора) с самого начала уделяла большое внимание пожертвованиям (в том числе земельных владений) и их грамотному использованию. В результате, в условиях развала Западной Римской империи папство оказалось единственным стабильным центром власти.

Военную защиту папство этого периода получило от франкских Каролингов, в ответ дав им императорский титул — Карл Великий был коронован в Риме в 800 году. Позже папство продолжило это сотрудничество с германскими императорами, наследниками распавшегося Франкского королевства. Правда, вскоре сотрудничество переросло в соперничество и борьбу за власть, в которой папство чувствовало себя вполне уверенно — такое оружие, как отлучение монарха от церкви и освобождение его подданных от присяги в реальности феодальной раздробленности Средневековья работало просто прекрасно.

Кажется, будто главная тема, которая проходит через всю книгу — это власть и подчинение, признание примата Папы Римского. Не любовь, милосердие, самопожертвование ради веры или ближних и прочие христианские ценности (да простят меня католики). Именно власть. Вопрос о папском примате для Рима был едва ли не важнее, чем вопрос о филиокве. Чего стоит только булла Dictatus Papae Григория VII. Свои претензии папство подкрепляло, в том числе, и поддельными документами — это Лже-Исидоров сборник и Константинов дар, подложность которого была установлена в XV веке католическим учёным Лоренцо Валла (ещё до него в подлинности документа сомневался кардинал Николай Кузанский). Не берусь судить, в чём тут причина — в общей нацеленности папства на эту самую власть, во встроенности средневекового папства в мирскую и государственную жизнь, или всё же в специфике конкретной книги — напомню, что она именно об институте папства, а не о католичестве. Справедливости ради, были и исключения, папы, которые не стремились к безмерной власти — Пасхалий II и Целестин V, к примеру, но общая тенденция поменялась, пожалуй, только при Иоанне XXIII, созвавшем II Ватиканский собор.

Разделению церквей в 1054 году автор уделил всего два абзаца (буквально). Это минус, и минус большой, потому что в результате одно из ключевых событий христианской и европейской истории попросту теряется среди сюжетов о борьбе итальянской аристократии и имперской власти, о споре об инвеституре (то есть о праве назначать епископов), о порнократии и многих других историй — несомненно, важных и интересных, но не настолько, как главный раскол христианства. Что характерно, Гергей называет только одну основную причину разрыва отношений — непризнание константинопольским патриархом примата папы. На догматических и обрядовых разногласиях он внимание не акцентирует. Кстати, папой, отправившим посольство в Константинополь, был Лев IX — ставленник и дальний родственник германского императора Генриха III. При желании, в этом можно увидеть отражение некоего противопоставления Византийской и Германской империй, каждая из которых считала себя истинной наследницей древнего Рима. Правда, сама анафема была провозглашена уже в период sede vacante между понтификатами Льва IX и Виктора II.

Заслуживает внимания и мнение автора о некоторых других эпизодах истории папства. К примеру, первый значимый разрыв между Римом и Константинополем, произошедший при папе Николае I и патриархе Фотии, Гергей объясняет не столько экклезиологическими и теологическими спорами о примате папства и филиокве, сколько вопросом о влиянии на Болгарское царство, которое в это время приняло христианство и стремилось обособиться от византийской церкви — и поэтому обратилось за помощью в Рим. Авиньонский период, который традиционно воспринимается как эпоха зависимости папства от власти французских королей, Гергей, внезапно, оценивает положительно — он видит в этом не «плен», а поддержку и защиту. А Реформацию он считает «одетой в тогу религиозности» идеологией немецкой (а потом и не только немецкой) буржуазии, направленной против феодализма и против папства как идейно-политической опоры феодального строя. То есть, Гергей в Реформации видит в первую очередь социальное движение, а не религиозное.

Любопытная и даже парадоксальная история произошла с орденом иезуитов: орден был официально распущен папой Климентом XIV в 1773 году по настоянию католических государств (им не нравилось вмешательство иезуитов в их внутренние дела), но продолжил своё существование в… протестантской Пруссии Фридриха Великого и православной России Екатерины II. И ведь благополучно дожил до своего официального восстановления в 1814 году.

Папство Нового времени, утратив свой непререкаемый в эпоху Средневековья авторитет, обрело способность к уступкам и компромиссам. Очень быстро смогли договориться Пий VII и Наполеон: стремившийся к встраиванию папства в изменившийся современный мир понтифик и равнодушный к религии первый консул Франции, желавший завершить революцию на пути к собственной монархии, оперативно заключили компромиссный конкордат, несмотря на то, что совсем недавно католический король Людовик XVI был казнён, множество католических священников бежало из Франции, а тогда ещё республиканская наполеоновская армия железным катком прошлась по Италии, дважды ограбив Рим во всех смыслах этого слова. Правда, спустя восемь лет после подписания конкордата и пять лет после коронации Наполеона французы попросту арестовали не желавшего идти на дальнейшие уступки папу и увезли его в Париж.

Любопытно и то, что во время борьбы за объединение Италии в первой половине XIX века была выдвинута идея, что именно папа должен стать во главе объединённой страны — потому что католичество и папство считались неотъемлемой частью итальянской культуры. Сторонником этой идеи был, в частности, философ Винченцо Джоберти, написавший книгу «Моральное и гражданское превосходство итальянцев». Папа Пий IX сделал некоторые шаги навстречу этой идее и в 1848 году даже немного повоевал вместе с Пьемонтом против Австрии — но недолго.

Ну, и ещё я отметил для себя как интересное, что перед I Ватиканским собором и во время его проведения существовала не слишком большая, но деятельная оппозиция провозглашению догмата о безошибочности суждений папы (обычно infallibilitas переводят как «непогрешимость», в том числе и переводчик этой книги, но это не совсем верно). В частности, против выступал немецкий историк церкви Иоганн фон Дёллингер (фамилию которого я даже смутно помню из университетского курса истории папства), в итоге отколовшийся от магистрального католичества и ставший одним из лидеров старокатоликов.

В испанской гражданской войне, по мнению автора, папство встало на сторону Франко потому, что «Ватикан считал правительство испанского Народного фронта создателем очага коммунизма». О почти семи тысячах католических священников и монахов, убитых республиканцами в рамках красного террора, марксист Гергей не пишет ничего. По сути, в Испании католичеству выбирать сторону даже не пришлось.

Самым «нелюбимым» из пап ХХ века для автора стал Пий XII, практически все решения которого Гергей настойчиво критикует. Но насколько осуждающе автор описывает пап-консерваторов, настолько же восторженно он рассказывает об Иоанне XXIII (нет, не о том знаменитом пирате, которого признали антипапой), инициаторе Аджорнаменто и II Ватиканского собора. Крайне положительно он оценивает деятельность и Иоанна Павла II.

Кстати, среди католических мыслителей и учёных, испытавших на себе ограничения консервативного курса Пия XII, Гергей упоминает Йозефа Ратцингера, который тогда преподавал догматику в баварском Фрайзинге. Ещё несколько раз имя Ратцингера, при Иоанне Павле II возглавлявшего Конгрегацию доктрины веры, всплывает в контексте критики Ватиканом теологии освобождения. Ратцингер, как выясняется, был одним из основных критиков этого движения. В 2005 году, спустя двадцать четыре года после выхода этой книги, он станет папой Бенедиктом XVI. А вот имя Хорхе Бергольо нигде в книге не встречается.

Среди прочего, автор коснулся и известной легенды о папессе Иоанне — женщине на папском престоле. Это, конечно же, вымысел — между Львом IV и Бенедиктом III, двумя папами, в период между которыми её обычно помещают, прошло всего лишь три месяца, и никаких достоверных источников о ещё одном папе, и тем более — женщине, — нет. Это именно легенда, порождённая проблемами папства IX века — множеством слабых пап с кратковременными понтификатами, подверженных сильному влиянию местной аристократии, в том числе и женщин (Теодоры Старшей и её дочери Марозии, к примеру). Отсутствие у легенды достоверного исторического основания, само собой, не помешало протестантам использовать её в антикатолической полемике.

Из книги можно узнать и интересные особенности выбора пап на конклавах. Например, нередко следующим папой избирают кардинала — полную противоположность папе-предшественнику. После папы-блестящего дипломата могут избрать папу-тихого аскета (Лев XIII и Пий Х), а после папы, ориентировавшегося в своей политике на Испанию — того, кто будет действовать в интересах Франции. После либерально настроенного папы часто выбирают консервативного, пусть даже умеренного (Иоанн XXIII и Павел VI; в принципе, это можно сказать и о последовательности Иоанн Павел II — Бенедикт XVI — нынешний папа Франциск). Если конклав выходит напряжённым, и ни одна из противостоящих друг другу партий кардиналов не может победить, папой могут избрать компромиссную фигуру — незаметного кардинала-тихоню или попросту старого человека, в надежде, что его понтификат будет недолгим (Григорий IX, Целестин IV, Иоанн XXII — правда, иногда надежды кардиналов не оправдывались, и избранный папа правил ещё много лет). Ещё одна традиционная особенность — папой обычно не выбирают кардинала, бывшего государственным секретарём при предыдущем папе — считается, что он будет продолжать политику своего предшественника, а это не всегда уместно. Одним из немногих исключений стал Эудженио Пачелли, государственный секретарь Пия XI, ставший Пием XII.

Прочитав книгу, можно заметить некоторые отличия католической церковной организации от православной. Власть папы, в трактовке Гергея — это полный абсолютизм, претендующий и на светскую власть, и на главенство над светскими правителями; власть православных патриархов традиционно не носит светского характера. Папа воспринимается как глава церкви, которая строится на авторитете наместника Петра; в православии же главой Церкви считается сам Иисус Христос, патриарх же — только предстоятель, старший епископ. Что любопытно, в период Великого западного раскола XIV-XV веков, соборность (у католиков это называется конциляризм) временно победила примат папства, утратившего свой авторитет в конкретных исторических условиях. Есть различия и в понимании монашества — Гергей пишет, что устав Бенедикта Нурсийского, основателя европейского монашества, был мягче, чем аскетический образ жизни восточных монахов. Задачами монахов католической церкви были, главным образом, проведение воли папы на местах (потому что епископы конкретных территорий в поздней Античности и раннем Средневековье были ещё довольно самостоятельны), миссионерство и проповедь среди народов, исповедующих арианство или язычество, сохранение и распространение книжных знаний, а позже — защита католичества и борьба с ересями.

Кроме предвзятости автора, ещё один недостаток книги — это то, что для 470 страниц в ней слишком много информации. Она попросту переполнена именами пап и антипап, императоров, королей, кардиналов и разных людей, которые так или иначе оставили свой след в истории Римской церкви, названиями документов на латыни, территориальными и налоговыми претензиями, и бесконечными попытками всех вокруг (германских императоров, арабов, норманнов, турок, Наполеона и австрийцев) завоевать и подчинить себе Италию. И бесконечной борьбой пап за укрепление собственной власти, конечно. Из-за этой переполненности книги информацией и сжатости её подачи воспринимается и запоминается эта самая информация не слишком хорошо. Наверняка останутся в голове имена самых выдающихся пап, вроде Григория VII и ещё парочки. Иннокентия III и Александра VI мы знаем и так. Что осталось у меня в голове — я описал немножко выше. По-хорошему, автору стоило отделить действительно важное от тоже важного, но не настолько, и выписать что-то вроде общей концепции истории папства (подобно тому, как это сделал Шмеман в своей книге об истории православия). Или, наоборот, писать более развёрнуто и подробно, но уже в формате двухтомника.

Увы, иногда тексту (скорее всего, именно русскому изданию, перевод для которого выполнен О. В. Громовым) не хватает хорошей редакторской правки. Понятно, что венгерский язык — это не простой и всем понятный английский, что тема довольно специфическая, и не все люди имеют о ней хорошее представление. В этом контексте некоторые спорные решения переводчика вполне объяснимы. И всё же, хотелось бы большей точности в передаче смысла. Например, возникновение церковной иерархии переводчик называет «началом епископальной церкви»; правильнее было бы перевести «епископская церковь» или «церковь епископов», потому что Епископальная церковь — это совершенно конкретная современная христианская деноминация, к тому же, известная крайне сомнительными инициативами. А уж назвать (к счастью, всего пару раз) Вселенский собор экуменическим собором — это очень сильно. Да, я понимаю что «Вселенная» по-гречески будет «ойкумени», но всё же до изобретения экуменизма оставалось ещё больше тысячи лет (и то, это если считать его первым проявлением униатство). К тому же, уже к концу первой трети книги (если не раньше) переводчик устал от обилия плотно подаваемой информации (и его можно понять) и переводил, похоже, уже не слишком заботясь о красоте текста. Но в целом русский перевод вполне хорошего качества, и критических ошибок я в нём не заметил.

Подводя итог, можно сказать, что книга Гергея — это неплохой научно-популярный обзор истории папства за почти две тысячи лет. Обзор этот компилятивный (автор сам говорит, что архивные изыскания не входили в его задачу), но при этом содержит много интересной информации, и в результате оказывается хорошим источником первоначальных знаний о католической церкви для читателя-неспециалиста. Ещё раз напомню, что это книга об истории именно папства как института церковной власти, а не об истории католичества вообще — блаженный Августин, Фома Аквинский, Франциск Ассизский и Тейяр де Шарден появляются на её страницах лишь мельком. И всё же, для первого знакомства с историей папства я эту книгу категорически не рекомендую. Она устарела, она тенденциозна, а информация в ней (безусловно, ценная и интересная) не очень хорошо структурирована: из-за обилия этой информации книга будет сложна для неподготовленного читателя.

Книга хорошего качества и без перегибов. Некоторые исторические периоды затрагиваются весьма поверхностно (например, раннее Средневековье), но общей информативности не вредит. Про 19-20 века в истории папства уделено значительное внимание.

О чем. О религиозно-политическом институте, который определяет взгляды, формирует смыслы и информационную повестку огромного числа людей с древности до наших дней.

Структура.
11 глав
• Папство – что это такое?
• «Tu es Petrus»
(формирование епископальной церкви в I-III вв.).
• Становление папства. Между Византией и Варварами (IV-VIII вв.).
• Папство в раннем средневековье (VIII-XI вв.).
• Кульминация власти папства. Христианство в эпоху Средневековья (XII-XIII вв.).
• На пути от Авиньона до Констанца. Папство в период позднего Средневековья (XIV-XV вв.).
• Папство на заре Нового времени. Ренессанс, реформация,
контрреформация (1447-1648).
• Упадок папства в эпоху просвещения,
просвещенного абсолютизма и буржуазных революций (1648-1815).
• Папы против хода истории (XIX в.).
• Папство как союзник буржуазного общества (1878-1958).
• Папство в наши дни (1958-1978).

Почему интересна. Фундаментальная работа, написанная еще в 80-е, значительно переработанная, и дополненная с учетом изменения идеологических реалий на родине автора. Доступно и в то же время обстоятельно разбираются некоторые важные аспекты истории папства, формирования и закрепления за папами особых функций в жизни Римско-католической церкви. Описывается борьба пап с властями за роль в общественно-политической жизни Европы и мира, повестки соборов, выстраивание папской бюрократии и т.д.

Для кого. Для тех, кто хочет понять, как возник и работает институт папства.

Уровень. Любители, продвинутые.