Всем привет, я буквально на минутку! Тут недавно случилась достаточно забавная история. На церемонии вручения наград «Эмми» (телевизионный Оскар), которая прошла с месяц назад, есть такая номинация - «Лучший режиссер мини-сериала, антологии или телефильма». Так вот, представляете, впервые в истории премии были номинированы 5 женщин. Достижение столь могучее, что даже презентёр награды (тоже женщина) произнесла короткий пылкий спич. Мол, видали, а! Girl power! Конечно же, в этой истории есть нюанс. Номинантов в категории – не 5. А, все правильно, 6. И кто же этот шестой? Все верно – цисгендерный мужик Фил Барантини. «С каким выражением лица мне выходить, может выбежать из зала, я буду во всех мемах, меня сейчас стошнит» – вот те мысли, которые проносились в голове Фила во время объявления победителя. И да, вы правильно все поняли, мужчина-мужик Барантини победил. Справедливости ради, его «Переходный возраст» – правда, событие. Но кому были нужны эти объяснения? Казалось бы, ну когда, как не сейчас. Но нет. Зачем я вам рассказал эту историю? Да все просто: на церемонии вручения Букеровских призов в 2024 году случилось (почти) тоже самое. И тоже история не без нюансов. Я вам сейчас все покажу.
Итак, холодный ноябрьский день прошлого года. За окнами старого рыбного рынка Биллинсгейт плещется мутно-зеленая Темза. Все уже давным-давно решено, понятно, да, но сидящий за столом Эдмунд де Валь, председатель жюри Букеровской премии 2024 года, сидит с лицом, как будто он дешевый сыр, который лежал месяц в холодильнике. Дзынь! Литературный агент Персиваля Эверетта в Великобритании Мария Райт (пишется Rijt) присылает ему в iMessage сообщение: «Профессор Еверетт выехал с Кэнэри Уорф». Не «мистер Эверетт», а «профессор». Как-то это сухо или ему кажется? Пару дней назад, госпожа Райт намекнула, что Персиваль Эверетт станет лауреатом Национальной книжной премии в Штатах. Наверное, самая престижная литературная награда в мире, ну может, кроме Пулитцера. Де Валь потянулся к электронной сигарете в кармане и одернул руку. Тоскливо поднял глаза и посмотрел в потолок. Вот будет оказия, если единственная престижная награда, которую не получит Персиваль Эверетт, будет Букером. Весь мир тогда с улыбкой будет смотреть на членов жюри. Понимающе переглядываться. Как же это отвратительно. Де Валь протяжно сглотнул, тоскливо посмотрел в окно (мимо здания натужно гусятит паром с туристами) и пошел вниз – в Олд Биллинсгейт начали приезжать номинанты Букеровской премии 2024 года. И победитель Букеровской премии 2024 года тоже.
Пока де Валь спускается по лестнице, давайте я дам короткие пояснения. Итак, среди номинантов Букеровской премии 2024 года оказались 5 дам и 1 мужчина. Как будто бы, ничего такого, Букер уже давно разнообразил своих номинантов/победителей и по гендеру, и по расе настолько, что даже самые прогрессивные следователи социальной повестке ничего бы не могли сказать. Но если в самом первом абзаце у наших номинантов на «Эмми» был условный равный вес, то здесь все было иначе. Персиваль Эверетт уже состоялся как живой классик; профессор, автор интеллектуальной, «высокой» литературы, лауреат премий. По сути, де Валь правильно мыслит, Букер должен был стать всего лишь первой премией среди многих прочих. Эверетт, это правда, через одну ноябрьскую неделю 2024 года станет лауреатом Национальной книжной премии, в начале 2025 года – получит Пулитцера. Права на его роман «Джеймс» продадутся в трехзначное количество стран. Universal купит права на адаптацию, Стивен Спилберг станет исполнительным продюсером. В общем, кто еще что-то не понял – это безусловная instant classic. Персиваль Эверетт рискует до 2030 года получить Нобелевскую премию. У букмекеров на победу в Букере (нечаянная тавтология) он был абсолютным фаворитом. Но? Но!
Эдмунд де Валь неловко протянул руку Яэль ван дер Воуден. Голландская писательница приветливо улыбнулась, но быстро потеряла интерес к председателю жюри. В 2019 году члены жюри приняли эпохальное и историческое решение – они вручили две главных награды. Питер Флоренс, председатель, не стал брать на себя тот самый груз, который вот-вот свалится на плечи де Валя. Если вдуматься, решение было не самым сложным: награждены были и «нужный» победитель, и победитель «правильный». И, хотя у Маргарет Этвуд уже был Букер 2000 года, она безусловно уже давно «заслужила» своим творчеством и вторую награду. Ну и, правда, Этвуд и Эваристо? Серьезно? Очевидно, Питер Флоренс ужинает в тех местах, где его бы не поняли, если бы награда ушла просто Бернардин Эваристо. Эдмунд де Валь быстро протер вспотевшие ладони о взятый напрокат смокинг и с дежурной улыбкой протянул руку Саманте Харви. Ему показалось, или она улыбнулась той самой улыбкой победителя? Де Валь мысленно попросил себя проверить котировки букмекеров – она наиболее чутко реагируют на любые информационные аномалии. Но забыл. Забыл вплоть до того момента, как Саманта Харви и ее роман «На орбите» был официально объявлен лауреатом Букеровской премии 2024 года. А пока же он бросился через толпу, чтобы поприветствовать степенного чернокожего мужчину в коричневом костюме (и почему-то с ужасной голубой рубашкой). Этим человеком был Персиваль Эверетт.
Вновь оставим Эдмунда де Валя. Если вам интересно, кстати, с каким лицом Персиваль Эверетт фотографировался на Букеровской премии, то ответ следующий – кажется, что он приехал на колоноскопию по акции (вторая в подарок). Понятно, что если оставить беллетристику и внять здравому смыслу, то... Хотя, секундочку. Чем моя выдуманная история хуже? Пока же просто зафиксируем факт: Букеровская премия избежала неловких моментов. Очевидно, что выбор они сделали неправильно, но сделали они все, разумеется, правильно. Номинанты все пофотографировались, Саманта Харви повезла домой заслуженную статуэтку. Кстати, тут все справедливо, никаких экивоков. Я читал ее роман в рамках стратегической сессии «Мои Букеровские лауреаты»в Пятигорске (апрель 2025 года) и получил удовольствие. Вопрос, сильнее ли ее крошечный роман (второй по крохотулечности из победителей Букера all time), чем «Джеймс» пока еще открыт. Осенью напечатают, прочитаем, решим. Вероятнее всего, Эверетт окажется маститее и плотнее. С долгоиграющими литературными танинами. Но это будет уже на форуме «Мои Пулитцеры» в ноябре, в Нячанге. Разберемся. Давайте последний раз заглянем на бывший рыбный рынок на берегу Темзы. Нам нужен сюжетный поворот. Давайте даже без де Валя, он нам больше не нужен.
5 женщин стоят в узком полукружье, они все улыбаются разными улыбками. Если внимательно посмотреть, то можно легко заметить, что: Саманта Харви счастлива искренней big winner радостью, ван дер Воуден стоит с холоднющими глазами, Рэйчел Кушнер как будто приехала на церемонию с тройки других церемоний (где подавали la champagne), Шарлотта Вуд как будто хочет провалиться сквозь землю и только Энн Майклз стоит с выражением «Боже мой, котятки, если вы не осмелились дать премию Перси, то отдайте ее лучше мне». И знаете что, для того, чтобы больше соединиться с энергией той ноябрьской церемонии, я прочитал ее роман. Ладно, шучу, я прочитал его просто из любопытства, в рамках спецвыпуска «Мои Букеровские (почти что) лауреаты». Там читать немногим больше, чем у миссус Харви. И даже, если сильно-сильно прищурить глаза, то можно увидеть сходства. А можно и нет. Ах да, подождите, давайте же попрощаемся с героями нашей короткой сценки. У Эдмунда де Валя скоро выставка фарфора, он так-то вообще с литературой связан очень опосредованно. А в жюри еще был чувак, который играл на духовых на записях Стинга. Да, наверное, все-таки, при всем уважении к Харви, да и к Майклз, обладателем Букеровской премии мы будем считать Перси Эверетта. Но история уже написана. А судьба просто слегка подравняла, отдав другую статуэтку Филу Барантини.
Ладно, серьезно, а что же там с Энн Майклз. Во-первых, ее роман «Когда нас держат» называется гораздо проще - Held. «Когда нас держат» – сомнительно, но окэй. Можно ли было было перевести роман «Держа»? Смело, дерзко, держа марку. Ну ладно, тут получилось как получилось. А вот по самому роману у меня буквально два замечания. Я и так потратил все ваше время на дурацкие, но интересные истории как работает пространственно-временной континуум и его кармические связи. Поэтому тут уже буду более краток. Правда, пара абзациков и по домам.
Начало романа. Мы встречаемся с бывшим ветераном (вестимо) Первой Мировой войны, который возвращается в родные места (Северный Йоркшир), но не только в них – он возвращается к занятию фотографией. И вот так ситуация – на его фотографиях начинают появляться любимые (но умершие – это нюанс) люди тех, кто изначально изображен на фото. Слушайте, ну классно же, какой зачин. Не сказать, что прям очень оригинальный, но вкупе с витиеватым штилем Энн Майклз все звучит хорошо. Отдает той же гипнотичной неспешностью как и у Саманты Харви. Ты только настраиваешься на хороший, небольшой постмодернисткий voyage, как начинается. Какие-то новые герои, какое-то сюжетное месиво, сплошная такихардия. Что вот случилось в V главе? Кто-то понял? Действие было в Саффолке, в 1984 году, потом на 1 (одну, uno) страницу оно переносится в 1964 год, а затем возвращается обратно в 1984. И ничего не происходит, это сделано просто так. Ох уж эта постмодернисткая взбалмошность, ну зачем ты это делаешь, Энн Майклз? Читать становится откровенно неприятно. Хоть все и продолжается в медитативно-философском коленкоре, но понять, что происходит – уже не в мочь. И тут, когда уже хочется начать читать диагонально, появляется то, ради чего все это могло затеваться. Таким полунамеком. А потом книга заканчивается.
Формально, это буквально парочка глав из конца книги, когда неожиданно, вместе с балтийским сюжетным огрызком (ой, ну правда, прям плохая литература), вдруг возникает, как Джон Сина из мемов, знаете кто? Сама Мария Складовская-Кюри! И ее муж, а еще Резерфорд! Медиумы (напиши капслоком)! Но самое главное – наконец-то появляется роскошнейшая фактура. Я потрачу еще немного вашего времени, посмотрите на бэкграунд этих двух минитюрных глав. Я буду ставить (sick!), потому что ну какая история, а. В апреле 1906 года Пьера Кюри (это муж Мари Кюри, тоже Нобелевский лауреат) насмерть сбивает конный экипаж (он поскользнулся на ореховой скорлупе – это sick!), а 5 лет спустя его вдова (сама Мари Кюри, единственный (sick!) дважды Нобелевский лауреат (по химии и по физике)) неожиданно начинает крутить роман с другом семьи (и своим подмастерьем) Пьером Ланжевеном. У Пьера, вот так добрый вечер, семья с 4 детишками. Очень быстро обо всем этом сраме узнает жена Ланжевена Жанна Дефос. Что в такой ситуации сделает порядочная, но обманутая мать семейства? Все правильно, попробует уничтожить в геенне огненной репутацию и жизнь новообразовавшихся любовничков. Она начинает их в том числе шантажировать (so sick!). А потом, когда надоело – просто публикует пикантные переписки Пьера и Мари. Вдумайтесь! Абсолютно параллельно, с разницей в 2 недели Мари Кюри получает Нобелевскую премию по химии (это ее вторая премия), а Пьер Ланжевен идет стреляться (omg sick!) c одним из журналистов, кто оскорбил его и имя Мари в прессе (без жертв). Вам мало? По всей, черт возьми, Франции выходят на дуэли (до первой крови) журналисты – часть из них негодует по поводу оскорбления их национального достояния (Кюри) и выясняет отношения с коллегами за старой-доброй рапирой. Совсем сломленная от этих безумств Мари Кюри едет в Англию к своей подруге Херте Эйртон, чтобы годик просто отдохнуть от всех этих безумств. И поправить подорванное стрессом здоровье (популярная шутка, что муж Марии Кюри читал вечером книгу при свете своей жены, Марии Кюри, конечно, хороша, но Мари Кюри прожила 67 лет – совсем немало для человека, кто открыл полоний и радий). Если вам мало (sick!), то вот еще один напоследок – дочь нобелевских лауреатов Мари и Пьера Кюри Ирен Жолио-Кюри получила свою собственную Нобелевскую премию по химии (sick!). В 38 лет (с 35-летним мужом).
И что вы думаете. Эта совершенно фантастическая фактура появляется в романе Энн Майклз «Держа» (пойдет все-таки) на 10 страниц. Просто вот так вот краешком. Самое интересное в конце книги – примечание в главе, посвященной Херте Эйртон и Мари Кюри. Примечание! Там даже какой-то осмысленный сюжет даже появляется на мгновение и кажется, что вот-вот. Но нет, Энн Майклз опять отправляет своих читателей в седативное вертиго, где голова кружится как от сублимации происходящего (все как будто тает), так и от откровенно плохого литературного языка, который хочет быть свежим и постмодернистким, но у него не хватает ни цветов, ни красок, ничего. И это, если вы еще не забыли, у нас есть тот самый пролог про британского фотографа, который вернулся с войны. Знаете, что с ним стряслось? А никто не знает. Он растворяется среди страниц, как будто вместо текста – туман, дымка. И поэтому так сильно радуешься, когда в конце (это, серьезно, 2 главы буквально, крошечный объем) появляются прекрасные персонажи и интересный сюжет. Но он растворяется точно так же, как и все остальное, уступая место каким-то абсолютно неинтересным ребятам, которые съедают конец этого короткого и странного произведения.
Так, ладно, что-то мы засиделись. Какие итоги можно подвести. По Энн Майклз все предельно понятно. Она в разы слабее Саманты Харви, так что, если вы вдруг переживаете за результаты Букеровской премии 2024 года, то тут все в порядке. По Персивалю Эверетту интереснее – очень жду его «Джеймса», чтобы кое-что в очередной раз понять. А вообще, цимес-то, как это часто бывает, совсем в другом месте. Согласитесь, как здорово знакомится с интересными историями. Лучшее, что я увидел в романе Энн Майклз «Когда нас держат» (кто? за что? зачем?) – это примечание на потрясающе интересную историю про Марию Складовскую-Кюри, ее муже, любовнике, дочке. В каком-то смысле литература сделала свою работу – подарила новые краски. Но, вы уже поняли, как она это сделала. Как литература – так себе, согласитесь. Или вот моя история про Эмми/Букера с 5 женщинами и 1 мужиком (кстати, цвет кожи Персивалю не помог, заметили?) – тоже ведь интересно, да. Конечно, кто-то скажет (как обычно) «ой, ну как мало про Энн Майклз», а я отвечу – это еще много. И в данном контексте можно было бы вообще обойтись и без нее. Потому что драматургии литературной оказалось больше в совершенно других историях. А если вам нужна литература – приходите через недельку, будет «Угол покоя» Уоллеса Стегнера; такая монументальная и сильная литература, что иногда оторопь берет. Вам понравится. Историй там будет меньше. Но так-то – историй будет только больше.
Читайте хорошие книги!
Ваш CoffeeT