Сказка о Семиглавом Змее

Жил да был царь, и вздумалось ему отправиться в путешествие. Снарядил он целую флотилию, собрал отважных мореплавателей и отчалил от родных берегов. День и ночь плыли они, пока не добрались до острова, где под каждым деревом дремал лев. Едва ступили путешественники на тот остров, как львы пробудились и набросились на людей. Долгой и кровопролитной была битва, и многие погибли, но всё же царю с горсткой уцелевших удалось проникнуть вглубь острова. Миновали они лес и вышли к прекрасному саду, где одновременно цвели и плодоносили все цветы и деревья, какие только на свете есть. А ещё били в саду три фонтана. Один извергал серебро, второй – золото, а третий – жемчужины. Видя такое чудо, стали путники наполнять свои мешки драгоценностями. И тогда послышался голос из озера, которое плескалось в саду.

– Кто вы такие и что привело вас сюда? Уж не нашего ли повелителя вы хотите увидеть?

Путники онемели от испуга, а Озеро продолжало:

– Боитесь? Правильно делаете, ибо поистине грозит вам ужасная опасность. Владыка здешних мест имеет семь голов. Сейчас он почивает, но скоро проснётся и явится ко мне, чтобы искупаться. Горе тому, кого обнаружит он в своём саду! Впрочем, можете вы задобрить владыку. Раздевайтесь! Своей одеждой должны вы устелить путь от дворца ко мне. Владыка любит скользить по мягкому. Помилует он вас, не проглотит. Конечно, без наказания вам всё равно не уйти, но, по крайней мере, владыка сохранит ваши ничтожные жизни.

Царь и его люди сделали, как советовало Озеро, и стали со страхом ждать семиглавого владыку. Вот, ровно в полдень, загудела земля, затряслась, открылись пещеры и норы, явились из них львы, тигры и другие хищные звери, окружили дворец. А из дворца в свою очередь вышли другие звери, и были их многие тысячи, а впереди полз владыка острова, Семиглавый Змей. Заскользил Змей по расстеленной одежде, добрался до Озера и стал спрашивать, кто сделал его путь таким мягким и приятным? Озеро отвечало, что это сделали люди, которые специально прибыли сюда, чтобы поклониться владыке.

– Вот как! – прошипел Змей. – Тогда пусть явятся пред мои очи!

Пали на колени царь и его приближённые, рассказали, как занесло их на остров. Змей выслушал и говорит ужасным голосом:

– Вы вторглись в мои владения, и за это я вас покараю. Каждый год присылайте мне на съедение двенадцать самых сильных юношей и двенадцать самых красивых девушек. Ослушаетесь – найду ваше царство, весь народ ваш уничтожу.

Сказав так, Змей дал путешественникам одного из зверей в провожатые и отпустил их. Благополучно вернулись они в своё царство и поведали обо всём, что с ними приключилось. А там и подоспел срок отправлять Змею двенадцать юношей и двенадцать девушек на съедение. Не стал царь насильно забирать детей у родителей – спросил сначала, может, кто согласится добровольно собой пожертвовать? И нашлись достойные молодые люди, и было их гораздо больше, чем требовалось в тот год Змею. Построили для них особый корабль с чёрными парусами, выбрали двенадцать юношей и двенадцать девушек и отправили на проклятый остров, к повелителю диких зверей. Когда прибыли несчастные на остров, не шелохнулись львы под деревьями, не появились фонтаны с серебром, золотом и жемчугом и даже Озеро голоса не подало. В молчании ждали юноши и девушки, когда настигнет их судьба в образе Семиглавого Змея.

Вот загудело всё вокруг ещё страшней, чем в первый раз, и явился Змей – один, без своей лютой свиты. Увидел он добычу, разинул все семь зубастых ртов. Тут и настал конец посланцам царя.

Корабль с чёрными парусами вернулся домой. На следующий год всё повторилось, и на следующий тоже, и так много лет прошло в страхе перед Семиглавым Змеем.

Состарился царь, состарилась и царица, а детей у них так и не родилось. Однажды сидела царица у окна и горько плакала, ведь, за неимением наследника, должна была корона перейти к иноземцу после смерти царя. Вдруг видит царица – стоит под окном старушечка, в руке яблоко держит.

– Отчего ты плачешь, государыня? – спросила старушечка.

– Как же мне не плакать, матушка? Нет у меня, несчастной, ни сына, ни дочери.

– Лишь это тебя печалит, государыня? Ну так слушай. Я монахиня из монастыря, где все сёстры заняты прядением, а это яблоко досталось мне от моей матушки. Кто съест его – родит дитя.

Царица тотчас купила волшебное яблоко и незамедлительно съела его, а кожуру выбросила в окошко. В это время бегала по двору кобыла – она-то и проглотила яблочную кожуру. В положенный срок родился у царицы мальчик, а у кобылы – жеребёнок. Царевич и жеребёнок росли вместе и были неразлучны, как братья.

Когда минул царевичу девятнадцатый год, умер его отец, а за ним и матушка. Остался молодой царь один. Вот говорит ему конь, тот самый, что из жеребёнка вырос:

– Послушай меня, брат мой, и внемли мне, ибо я люблю тебя и желаю тебе добра. Каждый год отправляется корабль с чёрными парусами на проклятый остров, где Семиглавый Змей пожирает двенадцать самых достойных юношей и двенадцать самых прекрасных девушек. Если и дальше так будет продолжаться, опустеет и погибнет твоё царство. Садись-ка мне на спину, я тебя отвезу к женщине, которой одной ведомо, как победить Семиглавого Змея.

Юный царь вскочил на коня, и отнёс его конь в горы, к большой пещере. В той пещере сидела старуха, пряла пряжу. Была она матерью-настоятельницей монастыря. Сёстры-пряхи весь день проводили за работой, а спали на узких ложах, выдолбленных в скальной породе. Посреди пещеры горел огонь. Монахини по очереди дежурили возле огня, не давали ему погаснуть. Если же огонь всё-таки гас, то монахиню, которая его упустила, подвергали смертной казни.

Пал юный царь в ноги настоятельнице, взмолился:

– Научи, святая матушка, как избавиться от Семиглавого Змея!

Старуха подняла юношу с колен, обняла сердечно и сказала:

– Узнай, сын мой, что это я двадцать лет назад подослала к царице одну из сестёр-монахинь, чтобы съела царица волшебное яблоко. От этого и ты родился, и конь твой верный, без которого тебе Змея не одолеть. Вот что должен ты сделать. Набей походную суму хлопком-сырцом и возвращайся ко мне. Я укажу короткий путь на остров. Не ведают о том пути лютые звери – прислужники Семиглавого Змея. Приведёт тебя путь прямо во дворец, где почивает чудовище на ложе, обвешанном колокольчиками. А рядом с ложем висит меч, и только он один способен убить Змея. Любой другой меч сломается, срубив одну голову; сломается и этот, но сразу же вырастет новый клинок, и так, одну за другой, срубишь ты все семь змеиных голов. Чтобы не пробудился Змей раньше времени, набей колокольчики хлопком-сырцом. Затем надо схватить меч и ударить Змея по хвосту. А потом не зевай. Дашь Змею опомниться – проглотит он тебя. Так что сразу руби ему первую голову. За ней станут просыпаться остальные, каждая – в свою очередь. Не опускай меча, покуда все их не срубишь.

Матушка-настоятельница благословила юного царя и показала ему тайный путь. Пробрался юноша во дворец, набил колокольчики хлопком-сырцом, схватил меч, разбудил Семиглавого Змея и срубил одну за другой все его головы.

Едва прослышали лютые звери, что их владыка убит, – бросились к дворцу, чтобы растерзать юношу. Да только он уже давно ускакал на своём верном коне. Не догнали их звери, вернулись на остров, а юный царь – победитель Семиглавого Змея – благополучно добрался до своего царства, над которым больше не висела страшная угроза^[15].

Благодарные звери

Было у родителей три пригожих сына, только из-за бедности не могли родители и себя толком прокормить, не говоря уж о детях. Вот и решили юноши идти из родного дома, счастья на свете искать. На дорогу испекла им матушка хлеб – каждому по караваю, и с благословением и со слезами отпустила своих детей.

Младший брат, по имени Фе́рко, отличался удивительной красотой. Сам высокий, гибкий, глаза синие, волосы золотистые, кожа белая, румянец алый – точь-в-точь розы, если их в молоко погрузить. Старшие братья, глядя на Ферко, завистью исходили. Казалось им, что красота обеспечит младшенькому и богатство, и славу.

Однажды, в жаркий полдень, сидели трое братьев под деревом. Устали они, потому что с самого утра шли без отдыха. Ферко заснул, а старшие братья глядят на него, завидуют.

Вот самый старший и говорит среднему:

– А не убавить ли красоты нашему Ферко? Люди, как видят его, просто млеют, а нас с тобой будто и нет. Всё Ферко достаётся – добрые слова да угощения. Извести бы его – тогда и мы с тобой могли бы на удачу рассчитывать.

– Ты прав, – отвечает средний брат. – Давай-ка съедим его каравай, а сами хлебом с ним не поделимся, пока не согласится он, чтоб мы ему глаза выкололи да ноги переломали.

Очень понравилось старшему брату такое предложение. Тайком запустили они руки в котомку Ферко, достали каравай и съели до крошки. Юноша крепко спал, ничего не почуял.

Проснулся он очень голодным и полез в котомку, а братья стали кричать:

– Ты во сне весь свой хлеб съел, обжора! Не рассчитывай, что мы с тобой поделимся!

Очень озадачили Ферко такие слова. Да неужто мог он во сне целый каравай съесть? Ничего не ответил юноша, только крепче кушак затянул. За весь день и за всю ночь не съел ни крошки, а к утру так его голод замучил, что слёзы на глаза навернулись. Стал Ферко умолять братьев, чтобы поделились с ним хлебушком. Жестокие братья только смеялись, а когда им надоели мольбы Ферко, старший брат сказал:

– Так и быть, поделимся с тобой, если позволишь глаз себе выколоть и ногу сломать.

От такого предложения Ферко разрыдался. Терпел он голод до самого полудня, а потом не выдержал – разрешил выколоть себе левый глаз и сломать левую ногу. Когда это ужасное дело было сделано, потянулся Ферко за обещанным хлебом, но братья дали ему крохотный кусочек. Голодный юноша мигом проглотил его и стал просить ещё.

Но чем больше Ферко просил, чем чаще повторял, что с голоду умирает, тем громче смеялись братья и тем пуще бранили его за жадность и прожорливость. Целый день страдал Ферко, но крепился, а к вечеру голод так его замучил, что дал он и правый глаз себе выколоть и правую ногу сломать. За это получил юноша кусочек хлеба.

А братья, которые своего добились, бросили стонущего Ферко посреди дороги, ушли без него счастья искать.

Бедняга доел хлеб и горько расплакался. Никто его не слышал, никто не шёл на помощь. Настала ночь, но не мог слепой юноша сомкнуть глаза, ибо не было у него глаз. Полз он, подобно червю, сам не ведая куда. А потом солнце взошло, и к полудню таким нестерпимым сделался жар, что Ферко решил найти какую-нибудь тень, чтобы остудила она невыносимую боль в переломанных ногах. Заполз он на холм и лёг в густую траву. Казалось Ферко, что руки его нащупали древесный ствол, что тень от этого дерева падает. Но не дерево то было, а виселица, и сидели на ней два ворона.

Говорит один ворон другому:

– Что за унылая местность! Неужто нет здесь ничего примечательного?

– Как не быть – есть, – отвечает второй ворон. – Здесь такие чудеса творятся, каких ещё поискать. Например, под холмом плещется озеро, и всякий, кто в нём искупается, – будь он хоть увечный, хоть умирающий – мигом выздоровеет. А вот на этом самом холме такая роса выпадает по вечерам, что от неё любые глаза становятся зорче орлиных, будь они даже от рождения слепы.

– Хвала Небесам, мои глаза и без того зорки, не надо их смачивать чудесной росой, – сказал первый ворон. – А вот крыло у меня слабое, ноет с тех самых пор, как попала в него стрела. Полетим, брат, к чудесному озеру, может, и исцелится моё крыло.

Вороны улетели, а Ферко, который всё отлично слышал, остался ждать, когда же спустится вечер и выпадет драгоценная роса.

Наконец стали сгущаться сумерки, солнце закатилось за горы. Разлилась в воздухе благословенная прохлада, а травы покрылись росинками. Ферко опустил лицо в траву, глазницы его увлажнились росой, и он прозрел. Теперь видел юноша лучше прежнего. Как раз сияла в небе полная луна; в её свете разглядел Ферко большое озеро, что плескалось под холмом.

Долго полз Ферко, волочил перебитые ноги. Вот добрался он до берега, опустил ноги в воду. И сразу же срослись кости, и стали ноги резвее прежнего. Ферко поблагодарил судьбу, что привела его на волшебный холм и позволила понять речи воронов. Потом набрал он полную фляжку целебной воды и продолжил путешествие. Весело и легко было у него на душе.

Недалеко ушёл Ферко от холма, когда повстречался ему волк. Хромал бедняга, на трёх лапах ковылял, а четвёртая была перебита. Увидев юношу, завыл волк тоскливо и жалобно.

– Не печалься, друг волк, – сказал Ферко. – Сейчас я тебя вылечу.

С этими словами он брызнул целебной водой на волчью лапу. Не прошло и мгновения, как волк запрыгал вокруг юноши на всех четырёх лапах. Долго благодарил волк, обещал службу сослужить.

Расставшись с волком, Ферко продолжил путь. Скоро вышел он на вспаханное поле и заметил маленькую мышку, что ползла в борозде. Угодила мышка лапками в мышеловку.

Ферко пожалел зверька, заговорил с мышкой ласково, брызнул на лапки целебной водой. Мышка тотчас выздоровела, раскланялась перед своим избавителем, а потом юркнула в нору.

Скоро попалась юноше царица пчёл. Низко-низко летела она, волочила крылышко, переломанное пополам птицей. Ферко пожалел царицу пчёл, как раньше жалел волка и мышку. Брызнул он на крылышко целебной водой, и срослось крылышко. Царица пчёл поклонилась Ферко и сказала:

– Благодарю тебя, добрый юноша. Придёт день – я тебе пригожусь.

С радостным жужжанием улетела пчелиная царица, а Ферко ещё много долгих дней шёл, пока не достиг неизвестного королевства. Решил он поступить на службу к королю, потому что земля полнилась слухами о красоте королевской дочери – говорили люди, что королевна сияет, как ясный день.

Вошёл Ферко в дворцовые ворота, – и кого же встретил? Родных братьев, которые так жестоко поступили с ним! Оба уже давно служили королю, важные посты занимали. Увидев, что Ферко снова зрячий и ноги у него резвее прежних, братья до смерти перепугались. Вдруг расскажет Ферко об их злодеяниях? Тогда быть им повешенными!

Едва вступил Ферко во дворец, как все взоры обратились на него. А королевна – та вообще замерла от восхищения. Никогда не встречала она таких красивых юношей. Братья заметили это, и к страху перед виселицей прибавилась ядовитая зависть. Решили братья погубить Ферко. Пошли они к королю и наговорили на брата, будто он злой колдун и хочет королевну похитить. Тогда король повелел доставить к себе Ферко и так сказал:

– Ходят слухи, что ты занимаешься колдовством и задумал мою дочь похитить. Приговариваю тебя за это к смертной казни, но помилую, если исполнишь три задания. Тогда отпущу тебя восвояси, и чтоб ноги твоей больше у меня в королевстве не было. А не выполнишь задания – повешу на ближайшем дереве, так и знай.

Затем король обратился к злым братьям:

– Дайте ему задание, да потруднее; не выполнит – умрёт.

Братья недолго размышляли:

– Пусть этот колдун выстроит новый дворец, краше нынешнего, да за один день управится. Не сумеет – висеть ему на ближайшем дереве.

Королю эти слова пришлись по вкусу, и он велел Ферко приниматься за дело. Братья заранее руки потирали. Уж теперь-то они от Ферко избавятся! А бедный юноша проклинал тот день, когда пересёк границу владений жестокого короля.

Пошёл он на луг и бродил там долго, ломал голову, как смерти избегнуть. Вдруг зажужжала рядом пчела. Уселась Ферко на плечо и шепчет на ухо:

– Что тебя печалит, мой спаситель? Чем тебе помочь? Помнишь меня? Я та самая пчела, которой ты крылышко вылечил. Хочу я отплатить добром за добро.

Ферко узнал пчелиную царицу и вздохнул:

– Увы, пчёлка, не поможешь ты мне, да и никто в целом свете не поможет, будь он хоть семи пядей во лбу! Должен я построить дворец для короля, да чтоб был этот дворец краше нынешнего, а сроку мне дали одну ночь да один день.

– Только и всего? – спросила пчела. – Утешься, мой спаситель. Завтра, ещё прежде, чем зайдёт солнце, вырастет на лугу дворец, какой ни одному королю даже и не снился. Жди меня здесь. Когда дворец будет построен, я тебе сообщу.

С этими словами пчела улетела, а Ферко, вполне успокоенный, лёг на траву и заснул. Сладко спал он до самого утра.

А придворным не спалось. Только рассвет забрезжил, поднялись они. Каждого мучило любопытство: как заезжий колдун станет строить дворец? Только королевна была молчалива и печальна. Всю ночь девушка проплакала, насквозь подушку слезами вымочила в тоске и страхе за прекрасного юношу.

Целый день провёл Ферко на лугу, а вечером прилетела к нему пчелиная царица, уселась на плечо и прожужжала:

– Готов прекрасный дворец. Улыбнись, ступай к королю, веди его на холм, что за стенами столицы возвышается.

И с весёлым жужжанием улетела.

Ферко тотчас побежал к королю и сказал ему, что дворец построен. Отправился король смотреть, придворные увязались следом. Только миновали крепостные стены – онемели от изумления. Возвышался на холме дворец из цветов. Все цветы, что растут под солнцем, пошли на строительство. Крыша была из алых роз, окна – из лилий, стены – из белых гвоздик, полы – из примул и фиалок, двери – из пышных тюльпанов и нарциссов, а дверные ручки – из подсолнухов. Да ещё всюду благоухали гиацинты и другие цветы, так что воздух на холме пропитался дивными ароматами. Закружились головы у короля и придворных.

А построили цветочный дворец пчёлы – подданные пчелиной царицы.

Изумление короля не знало пределов, глаза королевны с восторгом и нежностью глядели на довольного Ферко. А старшие братья позеленели от зависти и закричали хором, что этакие дворцы строить лишь колдунам под силу.

Король, хоть дворец ему и понравился, очень досадовал, что чужеземец из его рук ускользнёт живым. Обратился король к братьям Ферко:

– Сделал он всё, как было приказано, уж конечно, с дьявольской помощью. Что же мы ему сейчас поручим? Думайте, думайте! Пусть второе задание будет невыполнимым, тогда мы этого колдуна повесим.

Старший брат сказал:

– Государь! Пшеница сжата на твоих полях, но в хранилища не свезена. Пусть этот мошенник соберёт всё зерно в королевстве и сложит горой, и пусть управится до завтрашнего вечера. А если хоть одно зёрнышко позабудет – с жизнью простится.

Услыхав такие речи, побледнела королевна как полотно, а Ферко на сей раз нос не повесил. Пошёл он на луг, стал думать, как выполнить королевское задание. Думал-думал – ничего не надумал. Солнце закатилось, ночь опустилась, и тут выскочила из травы маленькая мышка и говорит:

– Что за радость вновь тебя встретить, мой спаситель! Но почему ты печалишься? Чем тебе помочь, как за добро отблагодарить?

Ферко пригляделся и узнал мышку с перебитыми лапками.