Проза Эмира Кустурицы – душа наизнанку. Чем тогда его фильмы отличаются от его рассказов? Только тем, что в одном случае действие разворачивается главным образом на экране, а во втором – исключительно в вашей голове. Чудеса начинаются с первой же страницы.
Связь внешнего с внутренним бесспорна, хотя и трудноуловима; внешнее не говорит о внутреннем, а проговаривается о нём. Кустурица перехватывает эти намёки, упаковывает их в истории, создавая самобытный мир на границе сна и реальности. Немного абсурда, немного национального колорита пополам с гротеском, всё на основе реальных событий, в географически и исторически чётких границах: Югославия времён правления Тито. Есть люди, которые олицетворяют собою целую страну: как для многих Исландия – это Бьорк, так и современная Сербия – Кустурица, ни больше, ни меньше. Чудо литературы и музыки в том, что они способны донести до каждого то, что на сердце у автора, сколь бы невыразимо это ни было. И когда душа оказывается между телом и текстом, подробности о содержании рассказов становятся лишними; зачем фабула, когда нам показывают южнославянский менталитет в полный рост, в фас и в профиль.
Впрочем, рассказчик из Кустурицы преотличный: в народе такое называют «врёт как дышит», тут самая ближайшая параллель – с Камилем из отечественного фильма «День радио»: «Помнишь, он рассказывал, как они шли с мужиками куда-то там на Северный Полюс? Помнишь? У него под носом выросла сосулька… Он тряхнул головой, сосулька упала и убила собаку… Не-не-не, полный бред. Но как рассказывает!…». Поэтому когда в одном из рассказов Эмира Кустурицы сербский мальчик забирается в ванну, чтобы излить душу карпу, в этом не видится ничего необычного. Рыбина ведь даже изредка открывала рот, словно давая знак, что понимает. Да и мальчик затем объяснял отцу, что прочёл в русской книжке «Чевенгур», будто рыбы молчат не по глупости. А как можно забыть историю про то, как мать заставляла нерадивого сына прочесть «Красное и черное» Бальзака! В ход шёл и шнур от утюга, и прозрачные лепестки вяленого мяса, разложенные между страницами, но всё тщетно.
Особенность сборника «Сто бед» в том, что заявленные жанры – автобиография и притча. Сегодня мемуары пишет каждый, и Кустурица несколько лет назад написал автобиографию, её выход не стал каким-то особенным событием. Но с новой книгой – другая история. Притча, прямо скажем, не самый популярный жанр, тем и свежа. «В хороших мемуарах, — писал Довлатов, — всегда есть второй сюжет (кроме собственной жизни автора)»: в таком случае, «Сто бед» — это хорошие мемуары. Это хорошие шесть рассказов. Крепкие, трагикомичные, простецкие, душевные, ностальгические, незабываемые. В качестве музыкального сопровождения тексту можно включать «The No Smoking Orchestra» — группу, в которой играет Кустурица.
Эмир Кустурица получил десятки наград на кинофестивалях в Каннах, в Венеции, в Варшаве, в Сан-Паулу, в Софии, в Чикаго, прославил режиссёрскими работами свою родину на весь мир. А теперь и литературу штурмует с цыганским задором. И это прекрасно.