Пролог

– Потерпите, сэр, осталось еще немного, мы доберемся до доктора Хэрри, он умеет творить чудеса, – молодой человек повторял эти слова больше часа, с разными вариациями, вспоминая то самого полкового врача, то его ассистента, талантливого и перспективного, но какие эпитеты он ни подбирал, не оставалось сомнений, что полковник Сэмюэль Беккет ему не верит. Этого проницательного вояку и истинного джентльмена обмануть было практически невозможно. Хоть он сам и не видел раны, предательски нанесенной в спину, но по глазам своего спасителя все прекрасно понимал.

– Бросьте мое тело где-нибудь по дороге, Роберт, – процедил полковник сквозь стиснутые от боли зубы. – И поспешите к гарнизону, вполне возможно, что именно ваша помощь понадобится сегодня ночью.

– Но сэр Дэниэл и сэр Оливер… – Роберт Вуд перехватил полковника поудобнее, стараясь не тревожить его спины, бережно подправил намокший от крови плащ и увеличил шаг. Надо поспешить. Лезвие из раны он не решился доставать, помня краткую лекцию, прочитанную им еще в начале службы, а оставить Беккета одного дожидаться помощи под кустом никак не мог. Перемещение могло оказаться фатальным, но оставить друга, а Роберт давно уже считал человека, у которого находился в подчинении, настоящим другом, почти вторым отцом, здесь – все равно что бросить его беспомощным перед восставшими негодяями.

Полковник же всегда славился своей способностью быстро принимать решения, за что и был вознагражден орденами от королевы, уважением от офицеров и восторгом от простых солдат. Настаивать на том, чтобы Роберт покинул его, полковник Беккет и не собирался. Напротив, он подтвердил, что им обоим надо вернуться в гарнизон, чтобы «передать кое-кому кое-какие распоряжения».

Но по мере приближения к крепости Беккет все больше хмурился, наблюдая за местностью.

Быстрые серые тени, периодические шорохи и временами доносящийся запах горячего металла и масла подтверждали его худшие опасения.

– Видите, Роберт, нас они не трогают, чтобы не отвлекаться от главной цели. Если вы оставите меня сейчас, то можете попытаться проникнуть обратно незамеченным, я передам вместе с вами некие указания…

– Но сэр! – Роберт не мог стряхнуть прилипшую ко лбу кудрявую черную прядь, поэтому просто по-лошадиному мотнул головой. – Не думаете ли вы, что я смогу перехитрить людей, знающих местность как свои пять пальцев и видящих в темноте лучше тигра? Мы вернемся вместе, и если предатели осмелятся напасть на нас, то встретим их лицом к лицу и… прорвемся.

– Да, так будет лучше, – согласился Беккет, погружаясь в свои мысли. – Мне не кажется, что Дэниэл доберется сегодня до гарнизона живым. Одна надежда на Оливера, но он так…

– Сэр Оливер должен был оставаться на посту, он в безопасности за толстыми стенами, – уверенно сказал Роберт. Если уж что он и зауважал с самого первого дня в Индии, так это строжайшую дисциплину. Полковник Беккет, тайно направившийся на совещание к командованию в соседнее расположение, мог быть спокойным: его гарнизон в надежных руках проверенного человека.

– …так же легко может оказаться окруженным заговорщиками, как и я.

– В крепости? Они не решатся нападать! – воскликнул Роберт.

– Еще вчера я бы сказал, что они вообще побоятся нападать на командира, на подданного британской короны, что моего авторитета и дара убеждения хватит на удержание их в подобающих рамках, – поморщился полковник.

– Бандиты, – тихо сказал Роберт.

– О нет, мой друг, – вздохнул Беккет, – если бы это были бандиты, я бы мог с чистой совестью остаться лежать в той грязной луже, лишь с легким недоумением досадуя на случившееся. Но все происходящее гораздо сложнее и, что особо меня тревожит, будет развиваться и дальше. И что же будет с девочками, – после паузы и тише добавил он.

– Не беспокойтесь, – твердо ответил Роберт. – О них найдется кому позаботиться.

Неспокойная ночь подходила к концу, когда двое англичан подобрались к спасительным стенам крепости и были приняты своими людьми. Полковника отнесли в лазарет, а Роберт Вуд, исполняя приказ, направился на поиски лейтенанта Оливера с тем, чтобы немедленно направить его к Беккету за последними наставлениями.

Шагая по все еще спящему городку, Роберт, сцепив зубы, убеждал себя, что доктор Хэрри способен творить чудеса, он обязательно поможет раненому, и Роберт еще не раз будет наслаждаться долгими беседами, сдобренными добродушным юморком и бесценными жизненными наблюдениями.

Три года назад полковник Сэмюэль Беккет был единственным, кто принял новоприбывшего Роберта Вуда всерьез. Полковник не сделал скидки ни на молодость офицера, ни на его неопытность (пара месяцев службы в Сингапурском полку не в счет), ни на изнеженный мягкой и неторопливой жизнью организм. «Можете считать, что вернулись домой, юноша, – сказал он, просматривая документы, – поскорее вспоминайте, долго привыкать вам не придется». Роберт, втайне побаивающийся насмешек, которые неминуемо должны были возникнуть после так называемого рекомендательного письма, сочиненного его братцем, Джорджем Вудом и пересланного за ним с первого места службы «добрым» командиром, воспринял теплый и уверенный тон Беккета с огромной благодарностью. Тот ни единым словом не попрекнул его разгульной лондонской жизнью, не пообещал «выбить из головы дурь», не пригрозил карательными мерами за лень или непослушание. «Вспоминайте», – только и сказал он, а Роберт последовал его совету: с головой окунулся в жаркую и душную индийскую жизнь, доставая из глубин памяти сохранившиеся с детства навыки. Через месяц ему казалось, что он и не покидал эту почти невыносимую для простого англичанина местность.

Роберт провел здесь все детство и юность, здесь потеряла здоровье и в конечном счете жизнь его несчастная мать, здесь он задыхался от тесноты и скуки в маленьких комнатках, щедро отведенных семейству Вудов, и именно здесь были места, в которые он никогда не хотел бы вернуться, а напротив, всеми силами старался забыть и загнать в самые глубины редких кошмаров. Если бы в любом пабе Лондона у Роберта попросили рассказать об Индии, он бы наплел гору небылиц о золотых горах, подвигах, приключениях, о солнце, диковинных зверях и сказочных факирах, сдобрил рассказ сальными шуточками о тамошних танцовщицах и намеками на обманчивую недоступность некоей высокопоставленной особы, но о настоящих особенностях индийского быта не проронил бы ни слова. Теперь же ему быстро пришлось воскресить в памяти и отвратительную еду, и перезревшие фрукты, и недостаток мяса, и непригодную к питью воду, а также забыть о комфорте, белых простынях, охоте, балах и неге по утрам. Солнце быстро иссушило кожу, покрыв ее мелкими морщинками, черные волосы потеряли блеск, ногти потускнели и пожелтели, и Роберт, приступая с утра к умыванию, каждый раз с тревогой занимался чисткой зубов, опасаясь увидеть в зеркале вместо двух рядов белоснежной улыбки черные пеньки. Но пока ему еще удавалось сохранить внешность для будущего обольщения на балах красавиц в пышных нарядах.

Однако красавицы тоже ушли в прошлое, сохранившись лишь в снах и мечтах. Военная жизнь захлестнула его с головой: тренировки, патруль, караул, несколько парадных выездов с демонстрацией армейской мощи – все это стало обыденностью, как и постоянная настороженность, обдумывание происходящего и попытки предугадать завтрашний день.

Роберту порой казалось, что он и в самом деле вернулся домой, но в другую комнату. Из той, где он жил в детстве, были видны мухи, грязь и всеобщая тоска, а также много ленивых и нечистоплотных людей. Из «окон» нынешнего своего жилья он наблюдал умных и коварных врагов, всеобщую напряженность, ежедневный труд до упаду и бесконечное множество дел, нуждающихся в его участии.

С этими переменами он научился ценить каждую свободную минутку, а особенно ту, что можно бы было провести с книгой или в обществе отличных собеседников. И лишь рядом с полковником Беккетом он впервые в жизни понял, как многому еще предстоит учиться, как много выводов можно сделать из одних и тех же событий и фактов и насколько же он сам еще молод и неопытен. Самое странное было в том, что раньше Роберт об этом не задумывался. И отец, и старший брат казались ему редкостными простофилями, ограниченными в своих маленьких мирках. В пятнадцать лет он знал о жизни все, в двадцать получил этому знанию подтверждение, в двадцать три усомнился, а в двадцать шесть уже смеялся над своей наивностью.

И даже теперь, научившись самостоятельно принимать решения, от которых зависела жизнь других людей, выстояв в нескольких местных боях и окончательно свыкнувшись с военной жизнью, он все еще рассчитывал на так необходимые ему подсказки полковника Беккета.

За лейтенанта Оливера он тоже тревожился, потому что в случае гибели Беккета командование крепостью должен был принять он или отсутствующий по неизвестной Роберту причине лейтенант Дэниэл, старый, прожженный вояка. Сможет ли относительно молодой Оливер справиться с ситуацией, Роберт не знал, но собирался предложить свою помощь. Больше надеяться было не на кого, остальные офицеры либо обладали недостаточно твердым характером, либо не вызывали доверия.

Пробегая мимо дома полковника Беккета, Роберт решил заглянуть туда на минуту: у полковника было две дочери, где же они? Кажется, девочки в гарнизоне отсутствовали, но почему бы не убедиться в этом лично

Он постучал безо всякой надежды и услышал легкие шаги.

– Мистер Вуд? – удивленно спросила его миниатюрная девушка в цветастом платьице.

Роберт тщетно пытался вспомнить, когда он видел дочерей полковника в прошлый раз. Полгода назад? Или раньше? Это были симпатичные девочки, глазастые и испуганные, взъерошенные, как два котенка, только что выбравшихся из-под кровати, где они тщетно пытались размотать клубок.

Девушка, открывшая дверь, выглядела немного старше, выдавали ее те же самые глаза ненаигравшегося котенка. Кто это? Патриция? Элизабет?

– Почему вы молчите? Что за странный вид? Это кровь?

Девушка ахнула, и Роберт наконец сообразил: это старшая, Лиззи. Младшая – рыженькая и более смелая, а эта – пугливая и чувствительная.

– У меня плохие новости, мисс Элизабет, – произнес Роберт, кляня себя за то, что не подготовил успокаивающие слова заранее. – Ваш отец… он в лазарете.

Лиззи охнула и схватилась за дверную ручку.

– Он жив?

– Пока да.

Девушка попыталась проскользнуть мимо него, но Роберт, не задумываясь, преградил ей дорогу.

– Подождите, я не могу пустить вас одну. Где мисс Патриция?

– Она в Дели у наших друзей, отойдите.

Роберт не шелохнулся:

– Мисс Элизабет, – постарался он сказать как можно мягче, – на улицах неспокойно, надвигается что-то нехорошее. Я не могу проводить вас, так как выполняю приказ полковника – найти лейтенанта Оливера.

– Я предчувствовала беду, – прошептала девушка. – Я знала, что-то будет, потому и не поехала с сестрой… Пропустите же меня и отправляйтесь дальше.

Роберт вышел вместе с ней и уже почти собрался нарушить приказ, как увидел надежного солдата из своего полка. Скомандовав ему проводить девочку до лазарета, Роберт немного успокоился и поспешил к лейтенанту Оливеру.

Там его ожидала чудовищная картина: исколотое тело молодого офицера лежало на самом пороге лицом вниз, все удары были нанесены в спину.

Осознав, что оказать должное уважение погибшему товарищу невозможно, Роберт бросился к лейтенанту Дэниэлу в последней надежде застать хоть его. И там его ожидала удача: лейтенант только что вернулся и почему-то крадучись передвигался по своим комнатам. Роберт ворвался к нему, чуть не вынеся плечом хлипкую дверь, увидел слегка согбенную щуплую фигурку и облегченно выдохнул:

– Вы живы.

Лейтенант Дэниэл бросил на молодого человека лишь один быстрый взгляд и уточнил:

– Полковник Беккет и лейтенант Оливер?

– Полковник при смерти, лейтенант предательски убит.

В соседней комнате раздался испуганный вскрик и стук, как будто упал тяжелый предмет.

– Да, любопытно, – лейтенант Дэниэл вытянул губы трубочкой и скривился, – доживет ли кто-нибудь из нас до утра.

Он порывисто развернулся и проследовал в ту комнатенку, что по большим праздникам гордо именовалась гостиной.

– Поднимайтесь, юная леди. Наше путешествие на сегодня еще не закончилось.

В пестром ворохе одежды, лежащем на полу, Роберт с ужасом узнал бесчувственную Патрицию Беккет.

Лейтенант достал из кармана замусоленный платок, деловито вылил на него напиток из своей походной фляги и протер им лицо девушки.

– Вставайте же, попробуем застать вашего отца в живых.

Роберт подал руку рыдающей бедняжке и попытался доложить лейтенанту об обстановке в гарнизоне, но тот остановил его:

– Почти все это я слышал от полковника в его самых мрачных предположениях. Все происходит так, как он и предсказал. Я успел увезти мисс Беккет из пылающего Дели, который еще вчера был спокойным городом. Теперь я вижу, что и отсюда следует спасать беззащитных жителей…

– Мой отец, – всхлипнула Пэт.

– Крепитесь, моя девочка, – проскрипел Дэниэл, – всем нам нельзя останавливаться ни на миг.

Они двигались очень быстро, но у дверей лазарета увидели доктора Хэрри со снятой белой шапочкой, и горечь утраты успела настигнуть их раньше, чем прозвучал короткий вопрос о состоянии полковника.

Следом за доктором из дверей выскочила заплаканная Лиззи и, бросившись сестре на шею, горько зарыдала в полный голос.

– Постарайтесь спрятаться с девочками куда-нибудь в укромное место, доктор, у вас ведь наверняка найдется такое, – тихо сказал лейтенант Дэниэл, – и не высовывайтесь до утра. Идемте, Роберт, зададим жару трусливым негодяям.