Поездатое

Колеса поезда выдавали привычное ту-тух-ту-тух, а за тонкой стенкой из ламинированного ДСП громко ругалась молодая пара. Весь вагон, став невольными свидетелями, прислушивался к разворачивающейся в третьем купе трагедии.

– Сучёныш, я на полчаса отошла в вагон-ресторан, а ты уже залез этой шлюхе под юбку! Ты вообще, что ли, охуел вконец? – кричала молодая девушка со спортивной подтянутой фигурой.

Её волосы шёлковым водопадом спускались до самого пояса, и, несмотря на уже третий день в пути, от них пахло жасмином и чем-то неуловимо знакомым. Эмили сидела за стенкой и, вытащив из ушей наушники, внимательно прислушивалась. Эти во всех смыслах занятные пассажиры уже третий день устраивали для всех пассажиров концерты и театральные сценки, а потом на весь же вагон бурно мирились за закрытыми дверями своего купе. Судя по тому, что в битком набитом по-летнему вагоне не было свободных мест, парочка выкупила всё купе и сейчас наслаждалась комфортом, решая судьбы других. Эта «шлюха», по совместительству проводница в поезде Москва–Владивосток, попыталась что-то вставить в защиту своей чести и достоинства, но звук звонкой пощёчины прервал попытку. Эмили даже из купе высунулась от любопытства, но ожидания не оправдались: по лицу получила не хрупкая проводница, девушка лет двадцати пяти, а здоровенный накачанный, словно воздушный шарик, парень.

– Сучёныш, я потратила на тебя три года своей жизни, а ты только жрёшь за троих, качаешься и трахаешь всё, что шевелится! Как у тебя ещё встаёт после всей химии, что ты колешь в свою прыщавую жопу? – не унималась девушка.

За все три дня поездки никто из вагона так и не знал, как зовут эту странную парочку; всё, что от них было слышно для идентификации, – это «Сучёныш» и «Кися». Но как-то обращаться к ним по этим кличкам никто не решался. Под усиливающийся поток брани из уст хрупкой девушки и звук очередной пощёчины проводница попыталась сбежать, но это не укрылось от хищного взгляда скандалистки.

– А ты куда намылилась, мымра? Зови сюда начальника поезда, увольнять тебя будем, или ты хочешь, чтобы я тебе все лохмы повыдергала?

– Что вы себе позволяете? – с трудом сдерживая слёзы, произнесла проводница.

– Я позволяю? – с новой силой взорвалась девушка. – Ты шлюха жирная, чуть мужика моего не трахнула.

Справедливости ради, Эмили подметила, что проводница